– Нет, откуда. Расскажите, пожалуйста. – И пока полковник ходил наливать себе чаю, постаралась подать свое видение проблемы: – Мне, Михаил Николаевич, эти… работнички кажутся топорных дел мастерами. Грубо действуют. Зачем им понадобилось дразнить гусей? Зачем похищали ребенка, зачем этот бесполезный аттракцион с телефоном? Отравленная сигарета? Они ведь просто насторожили меня! Я уже ощетинилась и вряд ли способна к уступкам!
– Думаешь? – усмехнулся разведчик.
– Да!
– Ты ошибаешься, Софья. Тут везде тонкий психологический расчет. Вот смотри – тебя очень тонко заставили чувствовать себя виноватой. Ты отдала, заметь, сама отдала с рук на руки сына Туполева без угроз и насилия. Тебя очень грамотно поставили в условия, где ты растерялась. Ты не спала ночь, тебя перепугали какими-то анализами, заставили прийти в поликлинику в разгар рабочего дня, когда там полный сумасшедший дом… Ты растерялась и обрадованно бросилась на шею первой попавшейся девице в белом халате.
– Она назвала Тимофея по имени, – уныло просопела я. – Я подумала, она – наша медсестра.
– Подумала она. Тут за тебя все по-секундно продумали!
– А телефон? Зачем им понадобился телефон?!
– А что еще просить взамен ребенка? Ведь не деньги же, получить которые надо время. А время – это милиция, Туполев, наружка и так далее… Нет, Софья, тут все проделали грамотно. Просьба была пустяковой, и ты ее выполнила не задумываясь. И что еще важно, с помощью того же телефона в тебе поселили недоверие к мужу. Разделили. Ты, Софья, особа крепкая, а с Туполевым да при его поддержке сильна вдвойне. И противник, прежде всего, постарался вбить между вами клин…
– Да не поверила я им! Ни на секунду!
– Не поверила она, – в своей любимой манере отмахнулся полковник. – Еще как поверила! Раз к мужу не побежала… Или хотя бы задумалась…
– Ну хорошо, – не стала спорить я. – А зачем вообще понадобился весь этот цирк?! Вот скажите!
– Тебя ломают, Софья, – печально сказал полковник. – Жестко. Об колено. И прежде всего, стараются лишить поддержки и доверия мужа. Ведь главное, что может встать между вами, – это его сын… Только безопасность ребенка может поссорить вас всерьез. И ты поступила так, как они рассчитывали. Ты промолчала.
– Я не успела, – тихо проговорила я. – Я хотела поговорить с Назаром, но не успела.
– А почему? Почему ты не успела?
– Сначала он задержался на работе…
– А почему? – продолжал добивать полковник. – Почему он задержался?
– Не знаю.
– Его задержали, Софья. Пустяковым делом, фикцией, но задержали. А потом тебе подсунули на презентации отравленную сигарету, и ты опростоволосилась. Прости. Опозорилась перед всем городом, и какие теперь у тебя отношения с мужем?
– Отвратительные, – вздохнула я.
– Вот то-то и оно. Сценаристу представили ваш точный психологический портрет…
– Сценаристу? – перебила я.
– Да. Или ты думала, все эти тонкости и нюансы Макс Мельников изобрел?
– Да вот сама удивляюсь. Макс Мельников шибко умным юношей не выглядит.
– Максимка только деньги платит. Сценарий за него профессионал разрабатывал.
– Я хочу встретиться с этим профессионалом!
– Я тоже, – серьезно кивнул полковник. – Но у меня нет американской визы.
– Он что, в Америке? – тупо поинтересовалась я.
– Да. Работает через Интернет. От заказчиков получает только портреты без имен собственных, так что предъявить ему что-то в судебном порядке тяжело. Перед законом практически он чист – играет в игры больших мальчиков, сценарии якобы для триллеров пописывает.
– Вот сволочь! Хорошо устроился.
– Не плохо, – согласился Огурцов. – Но суть не в этом. Психолог он отличный. Экстра-класса. Вот ты думаешь, откуда твоя свекровь вовремя взялась на берегу и нашла спящего без присмотра ребенка?
– Я уже ничего не думаю, – буркнула я.
– И правильно. Похитители там немного пошумели, вышел один из охранников и потом вызвал твою свекровь. Сечешь?
– Угу. Ломают об колено.
– Со всех сторон. И оправдаться не дадут. Ты сама отдала ребенка в чужие руки, промолчала, и в любом случае уже за одно это Туполев тебя по головке не погладит. И вот еще что. Ты думаешь, тебя просто так заставляли дать честное слово? Тянули время, пока основная группа подкладывает ребенка в беседку? Нет, Софья. Умение держать данное слово тоже хорошо вписывается в твою модель поведения. И не крути носом. Вписывается! От такой женщины, как ты, этого вполне можно ожидать. Тебе ведь только кажется, что обещание, данное под давлением, ничего не стоит. Для тебя стоит. Давит. Возникает, записанное на подкорку, и путает шаги. Улавливаешь?
Крыть нечем. Приятно поговорить с умным человеком. Всегда что-то новое о себе узнаешь.
– Тут много чего набирается, Соня. Вот, например, тебе кажется, что похищение Тимофея – удар неадекватной силы. Так?
– Да. Это чересчур…
– Ошибаешься. Похищение – это проверка. Рассказала ты обо всем мужу или выполняешь обещание и скрываешь от него правду. Ведь пойми: только сильный удар гонит волну. Он показателен и заметен. А вокруг вашего поместья – тишь и божья благодать. То есть ты идешь на сделку и компромиссы, в принципе, возможны и дальше, – грустно констатировал полковник.
– Михаил Николаевич, вы так много всего узнали… А откуда?
– Мобильная группа представляет отчет о результатах работы заказчику.
– А я могу поговорить с этим вашим заказчиком?!
– Нет. Его уже нет в стране.
– Вы его отпустили?!
– Это была цена откровенности. И потом, – несколько замялся полковник, – он, Соня, отличный агент. Мне и так бо-о-ольшое одолжение сделали, когда разрешили с ним встретиться и поговорить.
– Понятно, – кивнула я. – Чужих агентов сдавать нельзя… Или вам не позволят?
– Софья-а-а-а, – с укором протянул разведчик.
– Хорошо, простите. А вы узнали, что сценарист подготовил для меня в дальнейшем?
– Узнал. Тебя сломали бы окончательно, а потом появился – он. Рыцарь на белом коне, друг с плечом в бронежилете.
– Господи, какой бред! Они что, всерьез рассчитывали, что я кинусь в объятия Мельникова от безысходности?! Чушь!!!
– Ох, Софья, – усмехнулся Огурцов, – горячая ты голова. Не кинулась бы она… Кинулась! Так бы подвели, что и не заметила. На сказку о благородном рыцаре-спасителе ловятся все женщины. Умные, сильные, богатые – все. А ты у нас женщина на все сто процентов. Прими это как комплимент. Ведь не зря же тебя к Туполеву потянуло…
– Это другое! Это любовь! Она в схемы не вписывается!
