Через несколько дней кто-то сказал ему настоящую цену этих бумаг.
– Сколько ты на них заработал? – спросил Талгат.
– Ну, не так уж много, – ответил Коржик, и это была неправда. – Ты же сам сказал, сколько хочешь за них получить.
– Да, – почесал репу Талгат, – дал я маху.
Но требовать разницу не стал. От этого он только вырос в глазах Коржика.
Голова Талгата была все время занята придумыванием сложнейших схем по бизнесу. Когда Толян был не в духе и напрочь отказывался слушать его логические построения, Талгат приходил к Коржику и долго втирал, какая это замечательная схема и как много денег она могла бы принести, если бы кто-нибудь за нее взялся.
Однажды он придумал, как кинуть китайскую страховую компанию на якобы импортных поставках и при этом ничего в Китае не покупать. Схема был настолько сложной, насколько же и нереальной. Да еще и стремной – была прямая опасность угодить в международный розыск. Коржик был к этому пока не готов и энтузиазма не проявил.
– А может, кто-нибудь из твоих знакомых заинтересуется? – спросил с надеждой Талгат. – Ты бы им изложил.
– Конечно, изложу, – заверил он его. – Если кто созреет, я тебе сразу сообщу.
А сам подумал, что по этому поводу даже рта ни перед кем не раскроет, чтобы не получить репутацию сумасшедшего. Это Талгату терять нечего, а он своей репутацией дорожил.
Они расстались довольные друг другом. Коржик развеял офисную скуку, а Талгат получил призрачную надежду на бизнес.
38
В офисе у Талгата он увидел плакат «Парад любви в Москве». Ниже шли фотографии размалеванных уродов, а еще ниже текст помельче: «Когда же?»
– Что это? – спросил он.
Тот махнул рукой:
– Пидоры и пидорицы. Меньшинства, в общем.
– А почему он висит у тебя? Ты тут с какого боку?
– Прежние арендаторы налепили для прикола, а я не стал снимать.
Коржику вдруг пришла в голову идея вполне в духе Талгатовых проектов.
– Интересно, – сказал он, – а зоофилы выходят на такие парады? Они вроде как тоже меньшинство.
Тот пожал плечами:
– Не знаю. А тебя почему это интересует? Ты тут при чем?
– Как при чем? Я могу иметь к этому непосредственное отношение.
– В каком это смысле? – удивился Талгат.
– В смысле бизнеса.
– И где же здесь бизнес?
– Ну, это же очевидно! Ты только подумай: у голубых есть свои бары, у лесбиянок – тоже. А у зоофилов? Ты когда-нибудь слышал о подобном?
– Нет.
– То-то же. А это, между прочим, рыночная ниша. Пока никем не занятая.
– Ты хочешь сказать, что…
– Именно! Представь себе жизнь простого московского зоофила. Вот закончился рабочий день. Он распихал во все дыры свой маркетинг с позиционированием, бюджетированием и брендингом. Трудился в поте лица, одним словом. И куда же ему пойти отдохнуть по интересам? Некуда. Был бы он в деревне – там другое дело. Тут тебе коровник, там конюшня, а вон и козочки бегают. Не говоря уже про прочую мелкую живность – ежики, там, хорьки, выхухоли всякие. Ну и зайцы, конечно. Да и волки тоже, если правильно организовать с ними работу. А у московского зоофила какие возможности?
– Какие? – тупо повторил тот.
– Окромя собак – никаких.
– Каких собак?
– Домашних.
– Так ты считаешь, что владельцы собак – того?
– Не считаю, – поправил его Коржик, – только предполагаю.
– Это почти одно и то же.
– Не придирайся к словам. Дело не в этом. Как говорят американцы: «Найди потребность – и озолотишься». Вот она – потребность. Теперь надо действовать.
– Общество защиты животных тебе подействует, – с сомнением сказал Талгат. – И в уголовном кодексе что-то об этом есть.
– Н-да, – Коржик задумался. – Это серьезное препятствие. Ну почему все подходы к перспективным бизнесам всегда оказываются перекрытыми?
– А ты как думал? Все прихвачено.
– Вот и получается, что нормальным зоофилам остаются только большие собаки.
– Да нет, ты преувеличиваешь. Они их просто любят.
– Конечно, любят. Только придают этому слову более широкий смысл, чем ты. А то зачем бы им терпеть все эти тяготы: кормить, гулять, лечить, стричь в парикмахерских, хоронить на платных кладбищах, ставить недешевые памятники? И это при современном темпе жизни и вечной нехватке времени? Такие почести надо заслужить чем-то большим, чем просто принести палку или подать лапу. Как ты считаешь? Талгат задумался.
– Возможно, ты в чем-то и прав. Но не все собачники такие.
– Конечно, не все, – согласился Коржик. – Только члены профсоюза.
– Какого еще профсоюза? – не понял он.
– Поговорка такая.
– Хорош хохмить.
– Забудь, – сказал Коржик. – Это шутка. Но если бы не кодекс, я бы над этим подумал. Реклама могла бы быть такой: «Дружище зоофил! Ну что ты все трахаешь свою ротвейлериху? Приходи к нам – в новый „Рогатые проказницы!" Там тебя ждет целое стадо хорошеньких белых козочек с голубыми бантами на шее. Кусочек сахара им, сто долларов нам – и любая из них твоя на сегодняшний вечер». Ну как?
– Неплохо.
– А то! Я когда-то сочинял рекламные слоганы. Но и это еще не все. Поскольку мы были бы единственными на рынке, то и конкуренции у нас не было бы никакой, первое время, естественно. К нам устремилась бы вся зоофильская элита – большие начальники, банкиры и олигархи! Посетитель получал бы костюм пастуха, шапку Гугуцэ и уединялся за изгородью со своей избранницей. Ты представляешь, какие тут можно было бы налаживать связи? Песня!
– Заманчиво, – согласился Талгат. – Я бы и сам заглянул. Только чтобы осмотреть интерьер, конечно.
– Да? А у тебя ведь дома тоже большая собака живет? Афганская борзая, если я правильно помню.
– Да, а что? – почувствовал подвох тот.
– И как у тебя с ней?
Он взвился:
– Ты на что это намекаешь? Нет, ты что имеешь в виду? Я тебе счас в пятак дам!
– Ладно-ладно, успокойся. Ничего я не имею в виду. Пошутил просто.
– Слушай, давай вали отсюда со своими шутками, пока я охрану не вызвал!
– Спокойно! Уже ухожу. Нервные все какие стали. А плакатик все-таки сними, чтобы он людей не смущал.
По дороге к себе Коржик подумал, что если бы не законодательные препятствия, то Толяну такой бизнес вполне подошел бы. Вложения небольшие, в деревне козы по три штуки на рупь, а отдача могла бы быть колоссальной. А еще доход могли бы давать сувениры, глянцевые журналы типа «Секс с лицом козьей национальности», майки с изображением коз, зоотуры для иностранцев. Жалко, что пока это неосуществимо.
