– Счастье мое, – в голосе Льва звучала добродушная ирония, – ты, может, меня еще и из оперов заставишь уйти? Ты думаешь, я в Москве рискую меньше? Бедная, наивная девочка… Она думает, что наши отморозки менее отмороженные, чем здесь. Как бы не наоборот! Ладно, приеду – отведешь душу, устроишь мне хорошую головомойку. Можно даже с битьем тарелок – желательно, правда, о стены и пол…
– Нет, вы только посмотрите – он еще и ерничает! – закипятилась Мария, но вдруг, осекшись, с какой-то обреченной беззащитностью попросила: – Лёв, приезжай поскорее, а? Я так соскучилась…
Генерал-майор Орлов, которому Гуров позвонил следом, тоже вначале был ошарашен нежданным-негаданным звонком старого приятеля, которого с его напарником до того момента не знал куда записывать – то ли в списки за упокой, то ли за здравие.
– …Лева?! Ни хрена себе! Оба живы, курилки? – ответив на приветствие, восторженно загромыхал он в трубку. – Ну, слава богу! А то у нас тут в управлении без вас полный зарез. Слушай, тут у нас есть одно дельце – только тебе по зубам. Поскорее приезжай и…
– Когда приеду, сразу возьму выходные, – уведомил Лев, бесцеремонно перебив Петра без малейшего почтения к его генеральским погонам. – А будешь напирать – останусь в Англии. Меня, кстати, пригласили работать в Скотленд-Ярде, так что сейчас обдумываю – может, и в самом деле согласиться? Стас уже за.
– Вы что, охренели? – всполошился Орлов. – Вы чего там удумали? Вы же языка толком-то не знаете, особенно Стас. Только попробуйте! Приеду туда лично и такой вам устрою в Лондоне «Скотленд-Ярд»!.. Гм-гм… Постой… Это ж ты меня разыграл, паразит? От человек, а!.. Ну, никакого уважения к старшим по званию… Ладно уж, будут вам выходные, будут…
Прибыв на вокзал Ватерлоо к точно назначенному времени, они до самого последнего момента стояли на перроне, наблюдая за прощанием Алексея Юрьевича с Кэт. Смирнов уже сегодня хотел решить вопрос с тем, чтобы как-то продлить свое пребывание в Лондоне, но британские иммиграционные службы помочь с этим отказались. Поэтому он твердо решил, оформив дома новые документы взамен утраченных, немедленно приехать сюда, чтобы хоть как-то наверстать то, что им было упущено за все эти долгие годы. Здесь же, на вокзале, Гуров встретился с Мариной Хиллбоу, с которой созвонился пару часов назад. Ей он передал брошюры, позаимствованные из мечети, и кое-какую информацию, изложенную от руки, по поводу таинственного «царя царей» Абу Харата.
…Набирая скорость, поезд помчался мимо идущих по перрону людей, куда-то спешащих по своим делам, оставив позади опечаленно провожающую его взглядом Кэт. Мимо окон скоростного экспресса «Евростар» пролетали электрические опоры, встречные и попутные поезда, какие-то здания и сооружения. Состав с бешеной скоростью, что, впрочем, внутри вагона особо не ощущалось, мчался в сторону Фолкстауна, чтобы там, нырнув в пятидесятикилометровую трубу «Чаннела» (туннеля), вскоре вынырнуть во Франции у Кокельса.
Стоя в коридоре у окна, Лев и Стас смотрели на проносящиеся мимо английские пейзажи. Они не знали, доведется ли им еще когда-нибудь побывать здесь, и поэтому хотели вобрать в себя последние впечатления от пребывания на этой земле. Неожиданно Крячко слева от себя краем глаза заметил темноволосого моложавого мужчину восточного этнотипа, который тоже не отрываясь смотрел в окно.
– Лева, похоже, еще один террорист по нашу душу, – пробормотал он на ухо Гурову, косясь в сторону незнакомца, не подумав о том, что его могут услышать.
– Нет, господа, я не террорист, – неожиданно по-русски, почти без акцента, откликнулся тот, чуть заметно улыбнувшись с изрядной долей иронии.
Стас, на долю секунды испытав замешательство от нахлынувшего ощущения неловкости, тем не менее, привыкнув «держать хвост пистолетом», решил не сбавлять тона и допускать даже намека на отступление.
– На лбу об этом не написано! – с некоторой даже задиристостью сказал он. – Откуда нам знать? А вдруг? Кстати, а вы что, из России? – уже более миролюбиво поинтересовался он.
– Нет, я живу в Иордании, но заканчивал московский РУДН, – сообщил незнакомец. – Потом закончил исламский университет, имею степень доктора философии. Написал несколько книг, в том числе и по проблемам терроризма. Меня зовут Амин Гейдар.
– Меня – Станислав Крячко, Главное управление угрозыска. И о чем ваши книги? – выжидающе прищурился он.
– Лев Гуров, – нейтрально представился Гуров, с интересом прислушиваясь к завязавшемуся диалогу.
– Очень приятно! – Амин Гейдар держался без рисовки, без намека на высокомерие или, напротив, какое-либо заискивание. – О чем мои книги? Ну, уж, во всяком случае, не в поддержку экстремизма. Скажем, в них я анализирую причины, способствующие его возникновению, стимулы, движущие теми, кто пополняет ряды террористов. Кстати, разоблачаю лицемерие тех, кто оправдывает подготовку шахидов положениями Корана. Ведь на самом деле это обман безграмотных людей, которые знакомы не с подлинниками, а с подтасованными фальшивками религиозных текстов.
– И все же! – Крячко вскинул указательный палец. – Почему именно мусульманский Восток стал, так сказать, «автором» тех же шахидов? Почему их нет у других народов?
– Менталитет, плюс спекуляции тех, в ком люди видят авторитетов, на некоторых традициях и исламском вероучении. – Амин пожал плечами. – Скажите, почему в России многие мужчины, случись в их жизни что-то травмирующее душу, спешат залить горе спиртным? Почему в Японии у тех, кто желал отомстить врагу, очень долго существовала традиция делать себе харакири на пороге дома недруга? Как это объяснить? Национальным характером?
Яростный спорщик Стас, почуяв возможность от души схлестнуться в словесном поединке, тут же нашел свои «про» и «контра» на сказанное Амином. Тот, разумеется, уступать никак не желал, найдя новые доводы. Поскольку их жаркая дискуссия стала привлекать внимание окружающих, оглядевшись по сторонам, Амин указал на свое купе.
– Станислав, мне кажется, вам стоит заглянуть в мои книги на русском языке – у меня есть и такие. Зайдемте ко мне, я вам их с удовольствием покажу.
Снисходительно усмехнувшись, Гуров вернулся в свое купе. Встретив вопросительный взгляд Алексея Юрьевича, он безнадежно махнул рукой.
– Да нашел он себе родственную душу по всяким теоретическим диспутам. Теперь наверняка до самого Парижа будут дискутировать. Наш же Стас, блин, как говаривали встарь, – сто рублей стабильного убытка… Этот его оппонент, исламский философ Амин, еще не знает, с кем связался.
Лев оказался абсолютно прав. Через три часа пути, выходя на парижском вокзале, обозначенном броским названием «Gare du Nord», два ярых спорщика, даже оказавшись на перроне, никак не могли угомониться.
– Стас, помаши своему оппоненту ручкой и скажи: до свидания! – дергая приятеля за рукав, с безмерной иронией в голосе, словно разговаривая с маленьким, уговаривал Гуров.
– …Куда вас, сударь, занесло?! – споря с Амином и совершенно не слыша Льва, Крячко разразился саркастическим смехом. – Это уже просто какое-то декадентство!
