– Нет, сегодня. Прямо сейчас. Рабочий день у нас не нормированный. Считайте, что мы работаем в режиме усиления. От забора и до рассвета. Наша основная версия – маньяки-поджигатели, хулиганы и всякая бунтующая сволочь. Всех задержанных доставлять в штаб, то есть сюда ко мне.
Гуров не смог скрыть презрительной усмешки:
– Наверно, я давно не открывал кодекса. Впервые слышу про такую меру пресечения, как доставление в штаб. Мне это напоминает действия революционных троек и суд Линча.
Генерал рассердился:
– Перестаньте умничать! Тоже мне, гений! Если есть конкретная версия, изложите. А мы, темные, послушаем.
Капец рассыпался ехидным смехом, остальные напряглись. Им давно хотелось услышать наконец хоть что-нибудь дельное.
Гуров не стал ломаться и просить себя два раза.
– Я считаю, что между поджогами машин, перестрелкой у Оленьего Бора и исчезновением журналиста Дорохова имеется связь.
– Да неужели? – всплеснул руками Задумов. – И какая?
– Это я вам скажу, когда поговорю с водителем Ставрогина, с Литовченко. К сожалению, он исчез. И, если бы вы не ставили перед нами задачу ловить дураков и хулиганов, я бы его уже разыскал и допросил.
Задумов пожевал губами:
– М-м-м… Не вижу связи. Очень туманно. Создается впечатление, что вы просто не хотите работать. Ну ладно, у кого-нибудь имеются другие версии?
Сотрудники группы молчали. Никто не хотел получить неполное служебное соответствие за свою же инициативу. И снова молчание нарушил Гуров:
– У меня имеются. Например, страховщики. Среди сгоревших машин встречаются очень дорогие…
– Ваша мысль понятна, – перебил его генерал. – Может быть, кто-то еще хочет выдвинуть новую версию?
И снова не нашлось желающих. Разумеется, за исключением Гурова.
– Возможно, кто-то хочет загнать автовладельцев с улиц в новые многоэтажные гаражи. При существующих ценах желающих нет, поэтому…
И снова Задумов не дал полковнику развить свою мысль.
– Дефективы будем читать после работы. Мы не фантастики, мы практологи. А то, что вы нам тут сочиняете, очень интересно, но несерьезно. Это ходы ложные, и мы их отрабатывать не станем. Если больше никто выступить не хочет, поднимайтесь – и за работу. В патрули.
– И полковники? – уточнил Крячко.
– И полковники. Особенно гении, – Задумов не упустил случая подколоть Гурова. – Головой работать любой дурак умеет. А вот вы ручками-ножками попробуйте. Все, тема закрыта. Всем работать, солнце еще не садилось! По коням!
* * *
Алексей Литовченко подошел к окну своей спальни. Дома он был один. Ему с трудом удалось убедить жену уехать и спрятаться на время.
Литовченко поправил повязку на плече. В перестрелке у Оленьего Бора его нашла пуля. Хотя зацепило и не очень серьезно, но одна рука не действовала. И вот он сидел один, раненный, в пустом доме. И на душе у него тоже царили одиночество и пустота.
Он с тревогой вглядывался в сгущающиеся сумерки. Ему показалось, что кто-то подъехал к дому. Литовченко потянулся за пистолетом. Нет, только показалось.
Он отложил пистолет и взялся за мобильник. Через секунду на другом конце линии ответили:
– Гуров слушает.
Литовченко назвался. Сыщик был немало удивлен.
– А мы тут только что тебя вспоминали. Тепло и с нежностью.
Литовченко усмехнулся:
– Ну да, я так и подумал. Слушай, мент, у меня к тебе есть разговор. Он тебя заинтересует. Сможешь подъехать ко мне? Да, в поселок, где мы с тобой немножко помахались. Я бы и сам приехал, но здоровье не позволяет. Тогда жду. Можешь считать это чистосердечным признанием. И вот что. Если со мной что-нибудь пойдет не так, помоги Ленке. Ну, Элеоноре. Договорились?
Он спустился вниз, в кухню. До встречи с сыщиком Гуровым вполне можно было взбодриться чашкой кофе. Кобуру с пистолетом, чтобы не мешала, он передвинул дальше за спину.
Внезапно снаружи послышался шум. Возле дома остановилась машина. Теперь ему это точно не показалось. Хлопнула дверь машины. Он выглянул в окно. Возле калитки стояла машина жены. Неужели она все-таки приехала? Зачем? Этого только не хватало! Он же категорически запретил ей возвращаться!
В негодовании Литовченко двинулся к двери. В последний момент он сообразил поставить кофейник и передвинуть обратно кобуру с пистолетом.
* * *
Оперативники и следователи сводной группы понуро направились к выходу. Новый начальник оправдал худшие опасения. Ему было наплевать на результат, главное – произвести впечатление активной напряженной работы. И ради этого он готов был до смерти загнать своих подчиненных без всякой жалости.
Гуров поискал глазами Крячко.
– Станислав, собирайся! Едем к Литовченко!
Но тут за его спиной вырос Задумов.
– Куда это вы собрались? Все идут в патрули, и гении – не исключение, – напомнил он.
Гуров хотел было возразить и объяснить генералу необходимость срочного визита к Литовченко, но Крячко только рукой махнул.
– Брось, Лева, бесполезно.
Гуров тяжело вздохнул и смирился с неизбежным.
Ехать решили на «Мерседесе» Станислава. Сегодня была его очередь жечь бензин.
– Мы сейчас по-быстрому отловим пару хулиганов, сдадим Задумову и – свободны, – утешал друга Крячко. – Потом сразу рванем к нашему блондину. Надеюсь, за это время у него не пропадет охота к откровенности.
Они уже с час мотались по назначенному им району, но ни хулиганов, ни сумасшедших с канистрами, ни бунтовщиков с факелами так и не встретили.
Наконец Гуров не выдержал:
– Скажи, Стас, мы сыщики с четвертьвековым стажем или сержанты патрульно-постовой службы? Тогда какого лешего мы болтаемся по улицам, как дерьмо в проруби? И это вместо того, чтобы спешить в поселок к Литовченко за особо ценной информацией? Все, хватит. Разворачивай, и погнали.
– Задумов нас расстреляет за дезертирство, – пошутил Крячко.
И тут захрипела рация.
«Попытка поджога машин на углу Третьей улицы Седьмого Ноября и переулка Сталеваров».
– Наш квадрат, – заметил Крячко.
«Поджигателей преследуем, помощь не требуется, – заверил голос из рации и продолжил: – Тут «Волжанка» серенькая крутилась, подозрительная. Вроде как наблюдение из нее вели. Уходят в сторону центра, если кто слышит, постарайтесь перехватить».
Гуров взял микрофон:
– Вас слышу, двигаемся по переулку Сталеваров от центра. Постараемся перехватить.
И почти тут же заметил двигавшуюся навстречу серую «Волгу». Он похлопал Станислава по плечу.
