— На нее, может быть, но не на ее наследство, — вставила я следом. — Кстати, если вы думаете, что вам удастся отвертеться, то сильно ошибаетесь. Ваша вина уже почти доказана, осталось лишь прояснить подробности. Мы уже нашли вашу старую машину, которую, кстати говоря, видели в дачном поселке в тот день, когда произошло убийство вашей прежней жены. Машину вы сразу же после случившегося продали. Ну а алиби ваше оказалось липовым, что также удалось подтвердить, и Семеновская готова дать показания. Так что, Александр Владимирович, вам уже не отвертеться.
— Я и не собираюсь ни от чего отверчиваться, — с насмешкой ответил Курдов, — потому что совершенно чист и ничего противозаконного не делал. А то, что я забрал свою дочь у свихнувшихся стариков, которые наверняка вас на меня и навели, так это не преступление.
— Я вижу, вы не собираетесь признавать своей вины, — со вздохом заметила я. — Это плохо. Чистосердечное признание, как говорят в милиции, смягчает наказание.
— Вы ни черта не знаете, дамочка! — сказал Курдов, устремив на меня какой-то неопределенный взгляд, в котором перемешались ненависть, насмешка и еще что-то, какое-то чувство, которому сейчас я не нашла определения. — Но в любом случае вам это даром с рук не сойдет, и вы еще получите по заслугам. Вы еще не поняли до конца, с кем связались.
— А вот запугивать нас не надо, — ничуть не испугалась я угроз нашего пленника. — Мы не первый раз преступников ловим, и ничего, до сих пор живы.
— Вам везло, — усмехнулся мне в ответ Курдов.
Глава 10
Некоторое время пообщавшись с Курдовым, но так и не сумев заставить его признать свою вину или что-то рассказать, я решила позвонить Здоренко и сообщить ему, что подозреваемый найден и можно его забрать. Но в тот момент, когда я достала сотовый телефон, в доме начало происходить что-то странное. Сначала за окном сверкнуло, затем послышался топот, и через несколько мгновений в дом ввалились сразу несколько амбалов с натянутыми на головы вязаными черными шапками с прорезями. Причем у каждого в руках было оружие, в том числе ножи. Они его на нас и наставили.
Опешив от неожиданного налета неизвестных, я буквально потеряла дар речи, тогда как у нашей Широковой он, похоже, только прорезался, и она начала орать в кухне, как ошалелая. Впрочем, ее быстро угомонили, боюсь даже подумать, каким способом. Мне стало жутко и страшно, тем более когда я сообразила, что нашего Виктора тоже обезвредили, а значит, помочь никому из нас он уже не может.
Но налетчики почему-то ничего не предпринимали, а просто стояли, направив на нас свои пистолеты. Это было подозрительно. Но вот в дальней части дома послышался чей-то голос, и я предположила, что пришел тот, кто и учинил все это безобразие. Предположила правильно, потому что через минуту увидела прямо перед собой мужчину средних лет с темными, коротко стриженными волосами. У него был высокий лоб, очень узкие губы и тяжелый, неприятный взгляд, который в ту же секунду он устремил на меня. Потом мужчина не спеша перевел взгляд на Курдова и пренебрежительно улыбнулся:
— Ну что, Алексаша, не удалось твое бегство? Что ты глазки-то опустил? Раскаиваешься, что ли? Ты, брат, нас недооценил. Мы же тебя по-хорошему предупреждали, чтобы не шутил с нами, иначе пожалеешь, а ты не послушал. Разве можно быть таким непослушным?
— Я не собирался скрываться от вас, — заикаясь, заговорил Курдов. — Я только хотел скрыться вот от них. Эти чертовы журналисты мне постоянно мешают и лезут не в свое дело. Говорят, что нашли какого-то там настоящего отца девочки. Что мне оставалось делать, как не спрятаться на время от них? А от вас я и не собирался скрываться. Я не вру. Развяжите мне руки.
— Не от нас, говоришь, скрывался? — подозрительно глядя на Курдова, переспросил незнакомец. — Что ж, может, и так. Но почему ты тогда ни о чем не предупредил нас? Ой, не верю я тебе, Сашок, не верю. Врешь ты. Причем нагло врешь. А за ложь знаешь что бывает? Не знаешь, а я тебе сейчас расскажу. — Мужчина склонился почти к самому уху Курдова и что-то ему прошептал, отчего лицо Александра стало белее белого полотна.
Я все еще ничего не понимала, но, видя, что про меня совершенно забыли, решила подать голос и спросила:
— Извините, но кто вы такие? Мы, кажется, незнакомы. И, должна заметить, ведете вы себя не по-джентльменски.
— Кто мы такие? — услышав мои слова, обернулся незнакомец и вновь принялся буравить меня своим неприятным взглядом. — Мы те, кого следует слушаться совершенно во всем, и тогда жизнь будет гладкой и лишенной проблем. Правда ведь, Сашок? Кстати, а ведь вы тоже пока не представились, — препротивным голосом пропел незнакомец.
— Я Ольга Юрьевна Бойкова, главный редактор газеты «Свидетель», — честно ответила я. — А те, кто находится в кухне, мои коллеги.
— И что же вам и вашим коллегам на месте спокойно не сидится? — дыша мне в лицо, проскрипел незнакомец. — Чего вас несет-то куда не надо?
— Работа у нас такая, — поморщившись, ответила я.
— Плохая у вас работа, девушка, очень плохая, — выпрямившись, произнес мужчина. — Теперь из-за нее вам придется умереть, не дожив до спокойной старости. Жаль, но ничего не поделаешь. Вы сунулись туда, куда не следовало. Кстати, Шурик, где девочка? — повернувшись к Курдову, задал вопрос незнакомец. — Куда ты ее спрятал?
— Не я спрятал, а они, — мотнул в мою сторону головой Александр. — Я же говорю, они мне вечно мешаются. Их нужно убить, они слишком много знают и даже хотели сдать меня ментам.
— Ну, это-то они правильно решили, — заулыбался незнакомец. — Но с этим придется пока повременить, ты нам еще на свободе сгодишься, в отличие от них.
Сказав это, мужчина вновь повернулся ко мне и, нагло ткнув своим пальцем мне в лоб, повелительным тоном спросил:
— Где ребенок?
— Не здесь, — так же коротко ответила я, уже поняв, что если признаюсь, то нас всех точно сейчас убьют. Лучше пока потянуть время, хотя, в общем-то, надежды на спасение почти никакой не было.
— Ясно, что не здесь, — огрызнулся мужчина. — А где?
— Там, где ей и положено быть, — продолжала я ходить вокруг да около. — И если вы думаете, что я отдам ее неизвестно кому — тем более что вы, судя по всему, можете причинить девочке вред, то вы сильно ошибаетесь.
Не знаю, откуда во мне взялось столько смелости, но все это я сказала так серьезно и уверенно, что неизвестный на миг даже опешил. Но потом вновь приблизился ко мне и, схватив одной рукой за волосы, резко закинул мою голову вверх, отчего мне стало ужасно больно. Не выдержав, я вскрикнула.
— Что, больно? — явно наслаждаясь моими мучениями, спросил незнакомец. — Вот-вот, и будет еще больнее, если ты не станешь отвечать на мои вопросы так, как надо. Поняла? Поняла, я спрашиваю? — еще сильнее потянув за волосы, переспросил мужчина.
Я едва выдавила из себя короткое «да» и тотчас была отпущена.
— Вот и отлично, — порадовался мужчина и сразу же спросил: — А теперь говори, где девочка?
