Движение, тень, медленно двигающаяся из жилой части в коридор. Двигается осторожно. А потом дверь открывается — и из-за нее появляется голова. Ребусу ничего другого и не нужно было.
— Привет, Эдди, — сказал он. — Я тут вам венок привез.
Эдди Ринган впустил его.
Он был одет в красный шелковый халат в стиле кимоно, на спине распластался свирепый дракон, на рукавах — непонятные Ребусу символы. Но это беспокоило его меньше всего. Эдди плюхнулся на диван, который в прежние разы служил седалищем Ребуса, и теперь ему пришлось стоять.
— Насчет венка я соврал, — развел он руками.
— Ну, тут важно желание. И костюмчик ничего.
— Галстук мне пришлось одолжить.
— Черные галстуки — высокий класс. — Эдди был похож на ожившего покойника. Вокруг налитых кровью глаз темные синяки, лицо, как у заключенного, — серое от недостатка солнца и надежды. Он поскреб себя под мышкой. — Ну и как оно прошло?
— Я уехал, когда вас опускали в могилу.
— Значит, теперь они на поминальном приеме. Жаль, что я не мог поставить туда еду, но вы же понимаете.
Ребус кивнул:
— Нелегко быть трупом. Вам сначала нужно было бы выяснить, какие это влечет за собой трудности.
— У некоторых в прошлом это неплохо получалось.
— Вы имеете в виду Радиатора Маккаллума и братьев Робертсон?
Эдди улыбнулся мрачной улыбкой:
— Одного из них — да.
— Ситуация, должно быть, была отчаянная, если вы решились имитировать собственную смерть.
— Я ничего не говорю.
— Бога ради.
Последовало минутное молчание, затем Эдди нарушил его:
— И как же вы узнали?
Ребус рассеянно вытащил сигарету из пачки на каминной полке.
— Скажите спасибо Пэту. Он сочинил слишком уж сложную историю — в этом не было никакой нужды.
— В этом весь Пэт. Сплошная любительщина — театрализованные представления.
— Он сказал, что Уилли выбежал из ресторана, макнув физиономию в тарелку какого-то клиента. Я побеседовал с несколькими людьми, которые были там в тот вечер. Звонка по телефону было достаточно. Никто ничего подобного не видел. Потом была еще печень покойника. На удивление в хорошей форме — она никак не могла принадлежать вам.
— Абсолютно с вами согласен.
Ребус готов был вспыхнуть, но сдержался, вытащил сигарету изо рта и положил рядом с пачкой.
— Потом я проверил список исчезнувших. Уилли, судя по всему, несколько дней не ночевал дома. Все это сплошная любительщина. Если бы лицо бедняги не спеклось во время взрыва, мы бы сразу узнали, что это не вы.
— Так ли? Мы думали об этом и решили, что Брайан в больнице, а Хеймаркет — не ваша территория. Так что все могло и сойти.
Ребус отрицательно покачал головой:
— Прежде всего мы делаем фотографии, и я рано или поздно увидел бы их. Я всегда просматриваю фотографии. — Он помолчал. — Так почему вы его убили?
— Это был несчастный случай.
— Позвольте мне высказать предположение. Вы поздно пришли в ресторан после сильной попойки и разозлились дальше некуда, когда увидели, что Уилли неплохо справился. Вы подрались, он ударился головой. И тут вам в голову пришла одна идея.
— Может быть.
— Но в этой истории есть одно слабое звено, — сказал Ребус.
Эдди заерзал на диване. Вид в кимоно у него был довольно нелепый, и он вызывающе сложил руки на груди. Он смотрел на камин, избегая взгляда Ребуса.
— Какое? — спросил он наконец.
— Пэт сказал, что Уилли выбежал из кафе вечером во вторник. Тело его было найдено только в четверг утром. Если бы он умер во вторник во время драки, то патологоанатом по синюшности и трупному окоченению определил бы время смерти. Но ничего этого не было. Труп был свеженький. А это означает, что вы его напоили и отравили газом только рано утром в четверг. Вы, вероятно, продержали его живым всю среду, прекрасно зная, что собираетесь с ним сделать.
— Я ничего не говорю.
— Да-да, вы не говорите. Говорю я. Как я сказал, вы прибегли к отчаянному средству, Эдди. Отчаяннее не бывает. А теперь собирайтесь.
— Зачем?
— Мы прокатимся.
— Куда?
— В отделение, конечно. Одевайтесь. — Ребус смотрел, как тот пытается встать.
Ноги Эдди не сразу распрямились под грузом тела. Да, убийство может так воздействовать на людей. Это нечто противоположное трупному окоченению. Разжижение, эффект студня. Одевался он долго, и Ребус не спускал с него глаз. Когда Эдди закончил, в его глазах стояли слезы, а губы были влажны от слюны.
Ребус кивнул.
— Пойдет, — сказал он, исполненный решимости доставить Эдди на Сент-Леонардс.
Вот только поехали они живописным маршрутом.
— Куда мы едем?
— Прокатиться немного. Хороший денек.
Эдди смотрел на ветровое стекло — все вокруг было серо: здания и небо, чреватое дождем. Ветер набирал силу. Он начал понимать, что к чему, когда они свернули на Холируд-парк-роуд и направились к Артурову Трону. А когда Ребус сделал правый поворот с Холируд в направлении к Даддингстону, Эдди заволновался всерьез.
— Вы знаете, куда мы едем? — спросил Ребус.
— Нет.
— Ну-ну.
Он поехал дальше — до самых ворот дома, где включил поворотник, показывая, что ему нужно на подъездную дорожку.
— Господи боже, нет! — завопил Эдди Ринган. Он уперся коленями в «торпеду» перед собой так, словно боялся, что они сейчас куда-нибудь врежутся.
Ребус не стал задерживаться у ворот — проехал вперед и остановился у края дороги. С этого места был виден особняк Кафферти, и если кто-нибудь смотрел оттуда из окна, то наверняка видел машину.
— Нет, нет! — зарыдал Эдди.
— Так вы все-таки знаете, где мы находимся, — сказал Ребус удивленным голосом. — Вы знакомы с Большим Джером? — Он дождался кивка Эдди, который принял положение плода: поднял ноги на сиденье, головой уткнулся в колени. — Вы его боитесь? — (Эдди снова кивнул.) — Почему? — (Эдди отрицательно покачал головой.) — Это из-за дел с отелем «Сентрал»?
— И зачем я только ляпнул Брайану? — Это был громкий вопль — тем громче, что он прозвучал в замкнутом пространстве салона. — Ну почему я такой мудак?
— Обнаружился пистолет. Вы это знаете.
— Я об этом ничего не знаю.
— Вы никогда не видели этот пистолет?
Эдди отрицательно покачал головой. Черт! Ребус ждал большего.
— Что же вы видели?
