— Вы понимаете, что говорите? — произнёс Нейсмит.
— Да. И уверен, вам это тоже приходило в голову.
Нейсмит молчал. Я знал, какой вопрос он задаёт себе.
Тот же, что и я. Если Монк не убивал этих троих девушек, то кто это сделал?
Старший следователь встал и помассировал переносицу.
— Ладно, поговорим позднее, когда вас выпишут. Вы вернётесь в Лондон?
— Пока нет. Заберу вещи из дома Софи и сниму номер в…
Неожиданно в палату вошёл Симмз в тщательно отутюженной форме со знаками отличия начальника полиции. В больничной обстановке он смотрелся нелепо.
— Сэр, я не знал, что вы… — начал Нейсмит.
— Я хочу поговорить с доктором Хантером. Наедине, — процедил начальник полиции, не глядя на старшего следователя. Он так крепко сжимал в кулаке свои черные кожаные перчатки, что казалось, будто Симмз собирается их задушить. — Вы можете идти.
Нейсмит был в ярости, но сдержался. Кивнул мне и быстро вышел. В палате стало тихо. Симмз пристально посмотрел на меня.
— Чем, чёрт возьми, вы занимаетесь?
Разговаривать в таком тоне у меня желания не было. Я ещё не оправился и чувствовал себя совершенно обессиленным.
— В данный момент пытаюсь заснуть.
Его блеклые глаза вспыхнули.
— Доктор Хантер, не думайте, что вы сможете нажить на этом какой-то капитал. Ничего у вас не получится.
— О чём вы?
— О ваших… диких заявлениях. О невиновности Джерома Монка. О том, что какой-то сотрудник полиции якобы сфабриковал против него улики. Неужели вы считаете, что кто-нибудь в это поверит?
— Какие заявления? Я не говорил, что…
— За последнюю неделю Монк стал причиной смерти больного человека и серьёзно ранил двоих полицейских. Или вы забыли?
— Я ничего не забыл, однако…
— Как же вы осмеливаетесь реабилитировать преступника, осуждённого за насилия и убийства? Такого я от вас не ожидал.
Я сел в кровати, выпрямив спину.
— Я не пытаюсь его реабилитировать, а только рассказал, что произошло.
— О да, об этом припадке, который Монк ловко продемонстрировал перед вами. А вам не приходило в голову, что он всё это симулировал? Так же, как одурачил тюремных докторов, которые поверили в сердечный приступ?
— То, что я видел, притворством не являлось. И симптомы сердечной недостаточности Монк тоже не симулировал. Он их вызвал. А это совсем другое дело.
— Вы меня извините, доктор Хантер, но я вашего легковерия не разделяю. Для меня несомненно, что Монк вами манипулировал. Нагородил чёрт знает что, а затем отпустил, чтобы вы всюду распространяли небылицы. — Он хлопнул перчатками по бедру. — Вы понимаете, какой вред это может нанести?
— Прежде всего для вашей репутации, да?
Не надо было мне это говорить, но слова уже вылетели, назад их не вернёшь. Блёклые глаза Симмза выпучились. Рука, сжимающая перчатки, дёрнулась, и я вдруг подумал, что он собрался меня ударить. Но когда начальник полиции заговорил, его голос звучал ровно и сдержанно:
— Я вынужден извиниться, доктор Хантер. Наверное, мне не следовало торопиться встречаться с вами. Вы явно переутомились. — Произнося эти слова, он надевал перчатки, усиленно работая пальцами. — Надеюсь, вы подумаете над тем, что я сказал. Мы все делаем одно дело, и любые возникшие разногласия надо разрешать без всякой огласки. Не вам мне говорить, как быстро распространяются слухи. И работа консультантом полиции на дороге не валяется.
Он посмотрел на меня без всякого выражения и, захватив рукой в перчатке полу шинели, будто боялся запачкаться, шагнул к двери и вышел.
Я посмотрел ему вслед, а потом опустил голову на подушку и крепко заснул.
Глава 29
Меня выписали в конце дня. После ухода Симмза я поспал и чувствовал себя лучше. Принесли одежду в пластиковом пакете, высушенную, но не выстиранную. Грязь и пятна крови доказывали, что всё происходившее прошлой ночью было реальным. Я попросил медсестру узнать, как Софи. Через несколько минут она пришла и сообщила, что операция сделана, а Софи в реанимации в критическом состоянии. При неотложной трепанации черепа иного ожидать было нельзя. Ведь ей, чтобы сцедить накопившуюся кровь, удалили костную створку черепа.
Надо ли говорить, что эта новость настроения мне не подняла. Я оделся и подождал прихода молодой докторши, которая сказала, что можно идти. Я тут же направился в реанимационное отделение. Здесь было тихо и менее суетно, чем в остальной части больницы. Медсестра за стойкой не разрешила мне войти в палату Софи, но в такой грязной и порванной одежде я бы, наверное, не стал входить и сам. Информацию о её состоянии сестра также сообщить отказалась.
— Вы кто, муж, жених, близкий родственник? — спросила она. В её вопросе содержался намёк, но я его не принял.
Неожиданно меня окликнули. Голос принадлежал Софи. Я повернулся в надежде увидеть её чудесным образом выздоровевшей, но по коридору ко мне двигалась её сестра.
— Как она? — спросил я.
— Лежит в реанимации. Ей сделали операцию на мозге.
— Мне очень жаль…
— Вам жаль? Вы же обещали присмотреть за ней. Я хотела забрать её к себе. А она… — Мэри повернулась к медсестре за стойкой. — Не пускайте этого человека к Софи. Я не хочу, чтобы он здесь крутился.
Мэри развернулась и двинулась по коридору. Медсестра смущённо пожала плечами.
Я решил выяснить, где лежит Стефани Кросс. Долго бродил по палатам, пока нашёл. Вначале мне показалось, что она спит, но как только я приблизился к кровати, Стефани открыла глаза и посмотрела на меня.
Выглядела она ужасно. Голова перебинтована, лицо в кровоподтёках и распухло больше, чем у Софи. Сломанная челюсть скреплена сложной системой винтов и разных приспособлений.
Я не знал, что сказать. Мы просто смотрели друг на друга, а затем она взяла с прикроватной тумбочки блокнот, быстро написала что-то и показала мне: «Я выгляжу хуже, чем себя чувствую. Морфий — классная вещь».
Неожиданно я рассмеялся:
— Рад это узнать.
Она черкнула в блокноте: «Софи???»
Я откашлялся.
— Операцию сделали. Она в реанимации.
«Миллер пришёл в сознание. Сестры говорят, что он рассказывает им смешные анекдоты».
— Замечательно. — Я улыбнулся. Это была первая хорошая новость, наверное, за целую вечность. Затем глубоко вздохнул. — Послушайте, я…
Стеф снова начала писать. Видимо, действовал морфий, и она торопилась закончить до того, как заснёт. Вырвала листок из блокнота, сложила и протянула мне. И тут же её глаза закрылись, и она заснула.
