– Как? Ричард ведь почти закончил ее.
– Я просматривала его бумаги. – Джил продолжила короткий путь к двери. – Сомневаюсь, что его энтузиазма хватило надолго. Ты же знаешь, каким он был. Мастер преувеличения. Много слов и мало дела.
Миранда в полной растерянности смотрела ей вслед. Мастер преувеличения? Слышать такое было больно, но да, в целом заявление соответствовало действительности.
Люди в комнате снова смотрели на нее.
Не говоря ни слова, она спустилась по лестнице и заглянула в комнату отдыха, где обнаружила Энни Беренджер, которая как раз зашнуровывала кроссовки. Верная избранному стилю, Энни была в мешковатых штанах и мятой рубашке. Содержимое ее шкафчика демонстрировало то же отсутствие порядка: кучки скомканной одежды, полотенца, книги.
Услышав, как скрипнула дверь, Энни подняла голову и тряхнула тронутыми ранней сединой волосами.
– Вернулась.
– Только чтобы забрать вещи. – Оглядевшись, Миранда заметила картонную коробку под одной из скамеек, вытащила ее и отнесла к своему шкафчику.
– Видела тебя на похоронах. Нервы у тебя крепкие. – Энни захлопнула дверцу шкафчика и шумно выдохнула. – Наконец-то переоделась. До чего ж удобно. Не понимаю, как люди ходят на высоких каблуках. Я в них даже думать не могу, как будто приток крови в мозг прекращается. – Она зашнуровала второй кроссовок. – И что дальше? Я имею в виду тебя.
– Не знаю. Дальше, чем на день-другой, и заглядывать не хочу. – Миранда открыла шкафчик и стала бросать вещи в коробку.
– Ходят слухи, у тебя друзья в высоких сферах.
– Что?
– Ну, из тюрьмы-то тебя кто-то вытащил, верно?
– Я и сама не знаю кто.
– Догадаться-то можно. Или это адвокат тебе так насоветовал? Мол, делай вид, что ты ни сном ни духом.
Миранда сжала ручку шкафчика.
– Не надо, Энни. Пожалуйста.
Энни подняла голову и посмотрела сверху вниз, отчего на лице у нее проступили мелкие морщинки и веснушки.
– Что, наступила на мозоль? Ладно. Извини. И не думай, что мне нравится размазывать коллегу по первой полосе. Просто Джил свалила это дело на меня. – Она помолчала, наблюдая за Мирандой. – Ну, я могу получить от тебя какое-нибудь заявление?
– Я этого не делала.
– Это все уже слышали.
– Хочешь Пулитцеровскую премию заработать? – Миранда повернулась и посмотрела коллеге в глаза. – Помоги найти того, кто его убил.
– Сначала дай мне какую-нибудь ниточку.
– Ниточек у меня нет.
Энни вздохнула:
– В том-то и загвоздка. Кто бы его ни убил, главный подозреваемый – ты.
Миранда подняла коробку и, держа ее обеими руками, направилась к лестнице. Энни потащилась за ней.
– А я-то думала, что настоящим репортерам нужна правда.
– Тот, кого ты имеешь в виду, изначально ленив и уже подумывает, как бы уйти на покой.
– В твоем-то возрасте?
– Мне, между прочим, в следующем месяце сорок семь стукнет. По-моему, самое время выходить в отставку. Если бы только Ирвинг сделал предложение, я бы остаток жизни и с дивана не вставала – смотрела бы себе мыльные оперы да конфетки жевала.
– Ты бы от такой жизни на стенку полезла.
– О да, – рассмеялась Энни. – Радости мало.
Они вернулись в отдел новостей, и Миранда снова почувствовала себя в центре внимания. Энни же, ничего не замечая, прошла к своему столу, бросила в ящик ключи и достала пачку сигарет.
– Зажигалки не найдется? – обратилась она к Миранде.
– Нет, сколько раз тебе говорить.
Энни обернулась:
– Майлз!
Сидевший неподалеку практикант устало вздохнул и бросил ей зажигалку.
– Вернуть только не забудь, – напомнил он.
– Ты все равно еще слишком молод, чтобы курить, – отрезала Энни.
– Ты тоже была когда-то молодой, Беренджер.
Энни усмехнулась и подмигнула Миранде:
– Люблю вундеркиндов. Они такие дерзкие.
Миранда невольно улыбнулась и, присев на краешек стола, посмотрела на подругу. Дымила Энни постоянно. Сигареты были и привычкой, и частью созданного ею образа, своего рода атрибутом профессии. Раньше она работала в отделе новостей одной бостонской газеты, где, как поговаривали, пол утопал в окурках.
– Ты ведь веришь мне? – спросила вполголоса Миранда. – Ты же не веришь, что я…
Энни посмотрела ей в глаза:
– Нет. Не верю. И насчет лени я просто пошутила. Я уже копаю и, надеюсь, скоро кое-что покажу. Дело тут не в какой-то дружбе или еще чем. Это я к тому, что находки не всегда бывают приятные. Может, раскопаю что-то такое, что и тебе придется не по вкусу. Но я должна это сделать.
Миранда кивнула.
– Тогда начни вот с этого.
– С чего?
– Узнай, кто внес за меня залог.
– Для первого шага неплохо, – согласилась Энни.
Задняя дверь распахнулась. Джил Виккери переступила порог и оглядела комнату.
– Служба спасения приняла сигнал бедствия. В заливе тонет яхта. Кто возьмется?
Энни пригнулась к столу.
– Я возьмусь! – вскочил со стула Майлз.
– Береговая охрана уже в пути, так что придется взять катер. Отправляйся, да поживее. Ты же не хочешь пропустить момент спасения. – Джил повернулась и посмотрела на Энни: – Ты сейчас занята?
Энни пожала плечами.
– Я всегда занята.
Джил кивком указала на Майлза.
– Ему понадобится помощь. Отправляйся с парнишкой. – Она повернулась.
– Не могу.
Джил остановилась и внимательно посмотрела на Энни:
– То есть отказываешься выполнять мое задание?
– Да. Типа того.
– На каком основании?
Энни выпустила в воздух длинную струйку дыма.
– По причине морской болезни.
– Я так и знала, что она тебя запутает. Так и думала. Ты не знаешь ее так хорошо, как я.
Чейз повернулся. Последний час он просидел на веранде, предаваясь невеселым мыслям. Эвелина за это время переоделась, сменив черное траурное платье на неприлично яркое, лимонно-зеленое. Наверное, ему бы следовало проявить к невестке больше сочувствия и снисходительности, но в данный момент она выглядела так, словно напрашивалась не на жалость, а на стаканчик доброго бренди. Не в первый уже раз он невольно сравнил ее с Мирандой Вуд. В простеньком черном платье, с растревоженными ветром волосами, она выглядела там, на кладбище, такой беззащитной и одинокой. Понимал ли Ричард, сколько горя он принес ей? Задумывался ли вообще об этом?
