Волк закончил саркастически:
— …Что-нибудь спереть.
— Грубый ты, серый, — сказал ворон, но сказал, как
я заметил, достаточно нейтрально, понятно же, что спереть — не то слово,
правильнее — изъять, завладеть законной добычей. Ведь все, что не чье-то, уже
ничье, и вещи мертвого — ничьи, даже если они положены ему в гробницу для
пользования в другом мире. — Там знаешь сколько может быть алмазов,
изумрудов, рубинов, сапфиров, топазов..
Он поперхнулся слюной, перечисляя, а волк спросил ехидно:
— А зачем тебе эти блестящие камешки?
Ворон ответил философски:
— А людям зачем? Но ведь за эти блестящие камешки, как
ты сказал вульгарно, люди отдают жизни, совершают клятвопреступления, теряют
троны, завоевывают новые земли!
Волк не слушал, уши приподнялись, сдвинулись, улавливая
направление пока неслышимого нам с вороном звука.
— Тихо, — шепнул он. — Сюда крадутся.
Я вытащил меч, волк покачал лобастой головой, хотя я знал,
что из-за некоторых анатомических особенностей волки вообще не могут
поворачивать голову, вынуждены разворачиваться всем туловищем, а этот вообще
покачал головой и сказал:
— Их много.
— Ерунда, — сказал я бодро, хотя сердце екнуло.
— У многих луки, — предупредил он. — Я
полагаю, лучше…
— Ты прав, — прервал я. — Отползаем.
Попятились, как можно тише пробрались сквозь кусты и
понеслись через редкий лес. Ворон летел над нашими головами, тоже не любит
стрельбу из луков, и только за двумя высокими деревьями, что дадут защиту от
стрел, круто пошел вверх, ввинтился в синее небо, как будто бегом вознесся по
винтовой лестнице на высокую башню.
Мы с волком уже за стеной кустов припустили во всю мочь, но
скоро пришлось темп снизить, пошла свежая осыпь, камни влажные, расползающиеся
под ногами. Даже волк начал оскальзываться, оглянулся, остановился, поджидая
меня.
Ворон внезапно пошел вниз, пронесся над нашими головами с
истошным криком:
— Левее!.. Еще левее!.. Там впереди целый отряд!
Мы свернули левее, и тут я увидел далеко впереди идущих
плотной цепью людей, человек сорок, все вооружены топорами и копьями. У трети —
луки с изготовленными к стрельбе стрелами. Справа и слева над зеленью кустов
тоже мелькают серые и красные шапки, а сзади, как уже знаю, по нашему следу
идут головорезы, явно посланные Властелином Тьмы.
Волк прорычал зло:
— Неужели придется лезть?
У его ног виднеется щель, а ворон пролетел еще раз, крикнул:
— Да быстрее же! Вас сейчас заметят!
Волк оглянулся на меня, я кивнул, он протиснулся в щель. Я
соскочил с Рогача, забросил поводья на седло, отпихнул его, а сам упал на
живот, кое-как пролез следом, дальше чуть просторнее, извернулся и заложил
выход большими камнями. Стало темно, я слышал только частое дыхание волка,
потом оно удалилось, я прислушался, голос волка прозвучал издалека:
— Сюда можно спуститься, тут есть ход…
Я пополз на голос, потом встал на четвереньки, а когда спину
перестали царапать камни, вскинул руку. Свод стал выше, но в полный рост еще
рано, однако лучше идти на полусогнутых, чем на четвереньках, так продвинулись
еще, а дальше я ощутил, что могу выпрямиться. Под ногами вроде бы ровные плиты,
издали донесся голос волка:
— Мой лорд, осторожно!
— Что там? — спросил я и ухватился за рукоять
меча.
— Ступеньки!
Но я уже оступился, раскинул руки в стороны, надеясь
ухватиться за стены, это вместо того, чтобы вытянуть перед собой или
сгруппироваться, меня бросило в пустоту, как мне показалось, а на самом деле,
как начинающий пловец, плюхнулся пузом, однако там, на финише, оказалась совсем
не гладь воды в бассейне, а каменные ступени. Меня пронесло, как белье по
стиральной доске, в конце дважды перевернуло через голову, неужели у меня такая
задница тяжелая, должны быть плечи, плечи, настоящие рамена, а не просто плечи,
а в темноте я как будто забыл, что я — герой, главный герой, а теперь
растянулся на каменном полу, разжабился весь…
— Мой лорд, — раздался довольный голос волка над
головой, — раз уж вы там, посмотрите, прямо над вами светильник! И огниво
на полочке.
— Волки в темноте не видят! — сказал я зло. —
Это только совы.
— В темноте даже совы не видят, — возразил
волк. — Но запахи, какие здесь запахи…
Я осторожно приподнялся, нашарил полку. Несколько ударов
кремня, вспыхнул светильник, тут же послышалось хлопанье крыльев, до этого
ворон благоразумно сидел на верхней ступеньке.
— Красотища! — заорал он восторженно. — Я ж
говорил, говорил!..
Подземный ход превратился в красиво вырубленный коридор,
идеально ровный пол, почти гладкие стены, сводчатый потолок. Я взял
приготовленный факел, зажег от светильника. Снова пришлось спускаться по
ступенькам, я насчитал две сотни, по дороге зажигал светильники, а когда
оглянулся, под углом в сорок пять градусов назад и ввысь уходят светящиеся
точки, похожие на фонари на эскалаторе.
Ворон унесся вперед, через пять минут вернулся с воплем:
— Там дверь!..
— Открыта? — спросил волк жадно.
— Заперта, — ответил ворон.
— Отопрем, — твердо пообещал волк. Посмотрел на
меня и добавил с сомнением: — Наш лорд отомкнет.
— Поглядим, — ответил я с сомнением, но
постарался, чтобы это прозвучало загадочно и многозначительно.
Еще двести ступеней, в самом деле дорогу дальше преграждает
массивная металлическая дверь. С первого же взгляда я понял с железной
обреченностью, что такую ни сломать, ни открыть. Она не просто выглядит как в
подземном банковском хранилище — намного толще, это чувствуется, еще в воздухе,
плюс еще и неуловимый аромат магии, она тоже не даст открыть…
Я приблизился, уже подумывая о том, что пора возвращаться,
подниматься наверх куда труднее, мы ж опустились на уровень где-то двадцать
четвертого этажа, если какой небоскреб перевернуть и воткнуть в землю.
Дверь вздрогнула, массивные половинки поехали в стороны. Я
замер, створки в самом деле из литого или кованого металла, такие ничем не
сломать, если между ними попасть, останется мокрое место, да и то не между
ними, там все выжмет досуха, за спиной восторженно каркнул ворон:
— Мой лорд!
— Знак свыше, — произнес волк почтительно.
— Признание, — согласился ворон.
Я спросил тупо:
— Что за признание?
— Вы — Избранный, — заявил ворон торжественно, я
сразу ощутил тошноту, ну сколько можно, а ворон добавил, как будто вбивал
гвоздь в темя: — Тот Самый, знаете?
