— Что за метод?
— Революцьенный!.. — пояснил я. — Метод
шоковой терапии.
От ударов рукоятью петли слегка погнулись, но замок
удержали. Ворон и волк умолкли, следили с напряженным интересом. Озлившись, я
дважды ударил лезвием, замок устоял, в третий раз я замахнулся и рубанул со
всей дури. Промахнулся, сверкающий меч попал в позолоченную крышку, драгоценное
дерево хрустнуло, ларец распался на две половинки. Ворон горестно каркнул, волк
зарычал и подался вперед, шерсть встала дыбом, в глазах кровавое пламя.
Я застыл, меч наготове, не зная, выплеснется ли из
волшебного ларца голубое пламя, что охватит нас, разверзнется ли земля, или же
обломки ларца превратятся в новых огромных драконов.
Стояла полная тишина, даже волк и ворон застыли, словно их
превратило в камни. На дне ларца белеет клок бумаги. Чувствуя странное
разочарование, не таким я представлял источник силы Черного Властелина, я
медленно нагнулся, осторожно коснулся бумажки. Ничего не произошло, я взял ее в
руку.
— Что там? — спросил волк шепотом.
— Ага, — сказал ему ворон злорадно, — а еще
не хотел учиться грамоте!.. Что там написано, мой лорд?
Я поднес бумагу к глазам. Прочел, не понял, прочел еще
дважды. Не поверил, начал читать снова. Буквы прыгают и пляшут перед глазами.
Простые буквы, написанные весьма небрежно, но даже в их написании вижу
презрение, насмешку, могу представить себе издевательский хохот, что
сопровождал каждую букву.
— Что случилось, мой лорд? — спросил волк
обеспокоено. — Вы так побледнели…
Я прочел, едва шевеля деревянными губами:
— «Только полные придурки хранят источник своей мощи на
краю света на Острове Смерти, под защитой Каменных гигантов и драконов Огня. Я
решил хранить его в более надежном месте. Намного более надежном. И в таком
ящике, который мечом не расколешь».
Волк сел на зад, будто его толкнули в грудь. Ворон каркнул и
поперхнулся собственным карком. Я выронил листок, схватился за голову. Все
напрасно, все напрасно, но не это самое страшное, не это самое роковое, что
наполняет с головы до ног леденящим ужасом. Чудовищное ощущение, что все
неправильно, все не так, пронзило меня, словно холодным ветром.
Он просто не мог так поступить, это неправильно.
Барон-тролль Катарган не должен был сразу жениться на похищенной Амелии, это
неправильно, как неправильно и то, что до сих пор мы не встретили ни одной из
загадок, которые нам должен подбрасывать Властелин Тьмы, чтобы поглумиться и
побахвалиться всемогуществом. А теперь вот это! А что, если и это не последний
сюрприз? Что, если Властелин Тьмы и дальше будет поступать не по правилам? Но
тогда я просто не знаю, вот не знаю, что делать. Тогда я, возможно…
Страшная мысль пронеслась через мозг, как будто вспыхнула
молния и обожгла все нервные окончания. Возможно ли, что и я тогда не главный
герой и даже… вообще не герой? Если правила нарушены, то тогда кто я?
Волк наконец задвигался, сказал негромко с великим
сочувствием:
— Да, Властелин Тьмы на то и Властелин Тьмы. Это ж в
какую ловушку он нас поймал…
Мы с вороном угрюмо молчали. На этот остров я заставил
пиратов доставить себя, используя подкуп и хитрость, но не вижу пути, как
выбраться обратно. Правда, я могу попробовать заклинание, но это значит —
бросить волка и ворона, а я хоть и демократ, но, наверное, не до конца еще
демократ, недодемократился еще до полной общечеловечности, ну не могу вот
бросить, хотя, конечно же, моя жизнь бесценна, а на всех остальных плевать с
высокого дерева. Да вообще-то, если честно, в самом деле плевать, если иметь в
виду человеков, но волк и ворон — не люди, они не виноваты, что мы в
демократическом порыве всю планету застраиваем Содомами и Гоморрами, людей бы я
бросил в охотку, не задумываясь, здесь я уже демократ, своя шкура дороже, а вот
волка и ворона — не могу, просто не могу…
Ворон, даже не задумываясь, как же выберемся обратно, сказал
голосом стратега в генштабе:
— Теперь нам, видимо, надо отправляться на восток?
— Зачем? — спросил я безнадежным голосом.
— Так же, — напомнил волк, — в оазисе Нижнего
Зла, который стерегут недремлющие джинны, хранится источник силы Темного Властелина.
Надо всего лишь добраться до нее, схватить и разбить! Или сломать. И тогда он,
хоть и бессмертный, будет слабее ребенка!
— Сломить, — поправил ворон.
— Сломать, — рыкнул волк.
— Сломить! — возразил ворон. — Если это игла,
то ее сломливают, а не сламливают!
Я поморщился:
— Тихо, тихо. Никуда мы не поедем. Во всяком случае,
искать оазис Нижнего Зла.
Оба спросили в один голос:
— Поче…му?
— Если он перепрятал источник своей жизни, то
перепрячет и свою силу, если не дурак. И тоже спрячет где-то в другом месте.
Может быть, на противоположном краю света. А он, судя по тому, что забрал…
забрал это, не дурак… У меня все надежды были, что это дурак, ведь все они
ведут себя по-дурацки, просто дебил на дебиле, критические идиоты, но этот… гм…
Я чувствовал такое отчаяние, что готов был шагнуть прямо со
скалы на острые камни. Пока сюда добирался, даже не приходило в голову, как же
обратно, к этому острову никто и никогда не пристает. Но вот сейчас, когда
мордой о камень, когда надо мной посмеялись, плюнули в глаза, обозвали идиотом,
а уж я-то надеялся, что как раз это я, красавец и умница, буду иметь дело с
идиотом… вот только сейчас и долбила голову одна-единственная мысль: как
обратно?.. Как обратно?.. Как обратно или, говоря по-русски, взад?
* * *
Над головой послышались хлопки, ворон покружил надо мной, но
на плечо садиться не стал, а то вдруг да упаду, очень уж удрученный вид, сел на
камень, клюв раскрыт, дышит тяжело.
Волк спросил хмуро:
— Ну и что высмотрел?
— Не видишь? — каркнул ворон сипло. — Пить
хочу!
— Я тоже, — ответил волк. — Но тебе проще.
— Как?
— Полети и напейся.
— Куда? — ответил ворон раздраженно. — На
острове нет ни одного родника! Думаешь, я не искал? А соленую воду сам пей.
— Не ссорьтесь, — попросил я. — Что ты еще
видел? Что там за большие птицы пролетели выше облаков?
Он зябко поежился:
— Да это птицы Рух. Я им вроде мухи. А вы, ваша
милость, навроде мыши…
Я подумал, спросил:
— Ты сможешь такую птичку раздразнить так, чтобы
погналась за тобой?
Ворон огрызнулся:
— А зачем ее дразнить? Я не мальчишка. Я мудер, я не
могу вести себя непристойно или легкомысленно, как какой-нибудь… скажем, ни
разу не грамотный волк.
