Маркус почувствовал голод, поэтому он поднялся на ноги и направился к буфету. Он уже собирался войти под деревья, когда увидел тех двух американских девушек. Они стягивали резинками волосы. Увидев, что Маркус наблюдает за ними, они помахали ему, вбежали в воду и поплыли.
«О'кей, — подумал он, — чем черт не шутит...» Он подождет, пока они не остановятся, войдет в воду, подплывет к ним и попытается придумать что-нибудь умное, чтобы завязать разговор.
Отплыв на тридцать — сорок ярдов от берега, девушки остановились. Их головы виднелись на расстоянии трех или четырех футов друг от друга. Девушки болтали и смеялись.
Шарп подошел к кромке воды. Увидев, что одна из девушек махнула рукой, он ответил ей.
Девушка взмахнула опять, на этот раз обеими руками, а затем скрылась под водой, и теперь вторая американка тоже махала и кричала. Нет, не кричала, понял Маркус. Визжала.
— Бог ты мой, — пробормотал он, бросился бежать, нырнул в воду и поплыл со спринтерской скоростью. Он месил руками воду, делая вдох только через три-четыре взмаха.
Маркус огляделся, чтобы определиться: он почти доплыл. Он увидел, что рыжеволосая девушка размахивает руками и визжит, и каждый раз, поднимая руки, она погружается в воду. Другая девушка пыталась подобраться под размахивающие как мельница руки подруги, схватить ее и остановить истерику.
Шарп подплыл сзади к рыжеволосой, прижал ее руки к бокам, обхватил девушку руками и откинулся назад, болтая ногами, чтобы удерживаться на плаву и держать голову девушки над водой. Он поискал глазами акулу, барракуду, физалию, посмотрел, нет ли крови.
— Я держу вас, — сказал он. — Все в порядке. Успокойтесь, все хорошо.
Визг девушки перешел в рыдания.
— Вы ранены? Что случилось?
Темноволосая начала объяснять:
— Она просто внезапно завизжала и стала размахивать руками.
Шарп почувствовал, как девушка расслабилась, снял свои руки и подложил ладонь под ее спину, чтобы поддерживать на воде.
— Что-то... — начала она.
— Укусило вас? — спросил Маркус.
— ...отвратительное, склизкое, мерзкое...
— Оно ужалило вас?
— Нет, оно...
Девушка повернулась и плача прильнула к Шарпу, чуть не потопив его.
Маркус скомандовал:
— Давайте-ка на берег, — взял ее руку и показал жестом, чтобы вторая девушка ухватила подругу за другую руку.
Вместе они отправились к берегу, загребая свободными руками и поддерживая пострадавшую. Вскоре они уже смогли достать ногами дно.
Пострадавшая девушка проговорила:
— Я уже нормально себя чувствую. Я просто... Это было... — Она взглянула на Шарпа, попыталась улыбнуться и добавила: — Благодарю вас.
— Вернусь через минуту, — заявил Маркус, повернулся и легко поплыл брассом.
Когда он счел, что достиг места, где находились до этого девушки, он остановился и медленно поплыл кругом, оглядывая воду. Он не знал, что ищет. Ядовитые медузы не водились на Бермудах, морских ос здесь тоже не было. Кроме того, девушка не пострадала физически, просто перепугалась. Здесь обитали португальские физалии, но их было бы видно сразу — их пурпурные пузыри плавали на поверхности. Маркус предположил, что это могли быть крупные безвредные медузы, которые держались под поверхностью воды, но девушка заметила бы их и их куски прилипли бы к ее телу.
Шарп направился к берегу, медленно разводя руками в стороны. Вдруг его рука что-то задела, он отдернул ее и поплыл назад. Посмотрел на воду в том месте, где только что находилась его рука. Там, в футе под водой, оказалось что-то кремово-белое и округлое, размером примерно с арбуз. Шарп осторожно протянул руку и прикоснулся к этому предмету. Предмет был склизким, неровным и мясистым, на ощупь похожим на разложившееся мясо. Шарп подвел ладонь под предмет. Нижняя часть оказалась твердой и скользкой. Маркус поднял находку на поверхность, и как только воздух коснулся предмета, в ноздри мужчине ударил мерзкий запах гниения, от которого на глаза навернулись слезы.
Это было не мясо, это был жир. Ворвань. Розовато-белая и растерзанная.
Шарп перевернул кусок. Кожа была сине-черной, а примерно в середине виднелись недавно нанесенные шрамы в виде круга в пять-шесть дюймов в поперечнике. В центре круга зиял один глубокий порез, который проникал сквозь кожу и углублялся в жир. С одного края куска отпечаталась половина еще одного круга.
— Господи Иисусе, — пробормотал Шарп.
Толкая кусок жира впереди себя, он поплыл к берегу.
На пляже дети толпились вокруг чего-то вынесенного морем. Они кололи предмет палками и толкали к нему друг друга, крича «Фу!» и «Какая дрянь!».
Шарп взглянул на находку и увидел, что это еще один кусок ворвани, поменьше, с двумя полукружиями, по одному на каждом конце.
Едва Маркус отвернулся, к детям подошел один из родителей, увидел, над чем они столпились, пробормотал: «Ни черта себе!» — и позвал:
— Эй, Нельсон, иди сюда, посмотри.
Шарп держал ворвань как можно дальше от лица. Девушки сидели рядом, рыжеволосая была закутана в полотенце, а рука смуглой обнимала ее за плечо.
— Она чувствует себя нормально, — сообщила темноволосая, улыбаясь Маркусу, и добавила: — Мы хотим поблагодарить вас. Могли бы мы... — Ветер донес до нее вонь от находки Шарпа. — Что это там?
— Мне нужно идти, — сказал Маркус.
Он подобрал свое полотенце, завернул в него ворвань, надел солнечные очки и пошел к тому месту, где оставил свой мотоцикл.
18
Дарлинг и Майк стояли на коленях в кормовом трюме «Капера», шлифуя песком острые края оставшейся несбитой краски. На их лицах были хирургические маски, чтобы пыль от краски не попадала в легкие, и автомобильные защитные очки, чтобы не поранить глаза.
Дарлинг владел «Капером» шесть лет, и корпус до сих пор был в хорошем состоянии. Вода нигде не просачивалась, даже вокруг корпуса сальника, но трюм имел склонность накапливать влагу, а повышенная влажность и соленый воздух со временем могли проесть все, что угодно.
Вип пребывал в отвратительном настроении. Он ненавидел эту работу — скалывание старой краски, он предпочел бы, чтобы ее выполнил ремонтный док, когда осенью судно будет вытащено из воды для окраски днища. Но док стоил сорок долларов за час работы каждого человека. И Дарлинг начал раздумывать, сможет ли он оплатить даже поднятие судна на слип, чтобы покрасить днище.
Вип почувствовал, как судно слегка наклонилось, когда кто-то поднялся на борт, услышат шаги на палубе наверху. Он поднял голову и увидел Шарпа, стоящего у открытого люка трюма.
