Мероприятие получилось трогательным, Валери с Эйприл даже всплакнули. Была объявлена минута молчания в память о погибших при террористическом акте. Эйприл снова подумала о том, в какой опасности была ее мать тогда. Мысленно она поблагодарила судьбу за ее счастливое спасение. Беременность очень изменила Эйприл в эмоциональном плане. Она часто плакала, что раньше ей было несвойственно. Она ощущала себя хрупкой и уязвимой, что было вызвано переизбытком гормонов, как объяснила ей гинеколог. Но, так или иначе, беспокойство и внутренняя напряженность не покидали ее. Но сама Эйприл отлично понимала, что есть и другая, не менее важная причина ее тревожного состояния. Ее робкие надежды на то, что у ее ребенка будет и вполне реальный отец, окончательно рухнули — Майк уже месяц не давал о себе знать. Эйприл с горечью констатировала, что ни она сама, ни ее ребенок не интересуют его. Теперь это было тем более обидно — Майк ей нравился, очень нравился!
Эйприл рассказала о своем состоянии матери, когда они по окончании торжественной церемонии ехали домой в такси.
— Я раньше никогда так часто не плакала, — призналась она.
— Но ты раньше никогда не была беременна. Да и мужчины, который мог бы морально поддержать тебя, с тобой рядом нет, — ответила Валери. Поведение Майка возмущало ее до глубины души. Они с Пэтом несколько раз говорили на эту тему, но сделать ничего не могли. Пэт предложил позвонить Майку, чтобы как-то на него повлиять, но Валери была другого мнения. Она была уверена: Эйприл еще больше расстроится, узнав об этом, лучше не вмешиваться в их отношения. Пэт очень переживал за дочь, он считал, что со стороны Майка крайне недостойно вот так неожиданно скрыться. Не такого Пэт желал для своей дочери.
Эйприл мужественно принимала происходящее и не жаловалась. Она по-прежнему много работала. Жан-Пьер во всем помогал ей, пожалуй, даже чересчур усердно. Сомелье старался всегда быть рядом, откликался на первый ее зов, что вызывало у Эйприл некую неловкость. Ей меньше всего хотелось пользоваться положением беременной женщины и как-то побуждать Жан-Пьера к помощи.
Сидя в такси, Эйприл и Валери заговорили о поездке Валери на Суперкубок. Эйприл не могла понять решения матери отправиться в Майами, но она не стала вслух выражать своего отношения к нему. Да и зачем было ее отговаривать, если самый близкий вам человек захотел открыть для себя в жизни что-то новое? Эйприл видела, что после того трагического случая у матери с Джеком сложились теплые дружеские отношения, она знала, что мать теперь проводит с ним много времени. Впрочем, не похоже, что за этими встречами кроется нечто серьезное. Их можно было понять: оба пережили ужасный стресс, оба потеряли хороших знакомых, неудивительно, что между ними возникла дружба. Валери и сама воспринимала отношения с Джеком именно так. В последнее время они виделись часто, едва ли не каждый день, но ни один из них не переходил установленных рамок, и ее это вполне устраивало. Она не хотела испортить то хорошее, что возникло между ними.
* * *
Игры Суперкубка предваряла широкая рекламная кампания. Газеты взахлеб писали о грядущем чемпионате, подогревая интерес читателей и болельщиков. К этому времени Джек уже окончательно поправился, хотя все еще ходил с палкой. Руководство телеканала поручило ему новое задание, и он до начала матча сделал несколько интервью с ведущими игроками обеих команд и их тренерами. Он наконец вновь оказался в привычной стихии, работая в бешеном темпе. Как-то раз он на ходу сунул голову в дверь студии Валери, когда она что-то набирала на компьютере. Не успела она отреагировать на его появление, как он приветственно помахал ей рукой и тут же исчез. Они еще ни разу не виделись на работе. Ни у него, ни у нее просто не было даже свободной минуты.
В последнее время работа у Валери шла удивительно успешно. Дон оказалась замечательной помощницей — собранной и деловитой. Волосы ее ассистентка перекрасила — из синих они стали пурпурными. Валери лишь улыбнулась, заметив это новшество. Дон с каждым днем нравилась ей все больше и больше.
Возвращение в телестудию обернулось для Джека даже большим эмоциональным испытанием, чем он ожидал. Его неотступно преследовали воспоминания о том, что случилось тогда в фойе, когда освобождали заложников. Появившись снова в своем кабинете, в первую минуту он даже растерялся. Ему очень не хватало погибшего в тот день Нормана, да и других его погибших коллег. Но отсутствие помощника режиссера ощущалось особенно остро. В окружении Валери, кроме Мэрилин, погиб оператор. Несколько недель назад в фойе провели поминальную службу, на которой присутствовали работники телеканалов и родственники жертв террористического акта. Вместе с Валери пришла и Дон. Она плакала, хотя и не знала никого из погибших лично. По признанию девушки, то, что о ее предшественнице рассказала ей Валери, каким-то необъяснимым образом словно установило духовную связь между ней и покойной Мэрилин. Горечь утраты была все еще остра, но телевизионщики прилагали все усилия, чтобы жизнь вернулась в прежнее русло. На работе люди старались не говорить о случившемся: слишком болезненны были воспоминания о тех, кого не стало.
Вечером накануне отъезда на Суперкубок Джек напомнил Валери о том, что нужно взять с собой, сказал о вечеринках и приемах, которые им предстояло посетить. Все дни и вечера будут заполнены самыми разными мероприятиями и встречами. Валери сделала забавную телепередачу, во время которой призналась зрителям, что после доброго десятка лет, когда она давала советы болельщикам, как лучше отметить победу любимой команды в Суперкубке, она наконец собралась сама посмотреть матч.
Кстати, саму Валери тоже будут снимать для телепередачи о Суперкубке. Ее совместная с Джеком Адамсом поездка станет главным медийным событием телеканала. Во время одной из передач в прямом эфире Джек возьмет у нее интервью. А значит, ей для каждого выхода в свет, для каждой вечеринки необходимо взять с собой новый наряд, поскольку на нее везде будут нацелены объективы видеокамер. Валери собрала три чемодана вещей, которые возьмет с собой в самолет. Кстати, в Майами с ними полетит и глава телеканала с женой.
— Три чемодана? — переспросил, не веря собственным ушам, Джек, когда она сказала ему об этом. — Вы шутите? Я беру только один, и это при том, что у меня эфиры будут каждый день.
— Да, но вам не понадобятся пальто, костюмы, туфли и сумочки к ним в тон, — парировала Валери.
— О господи, Валери, девушки обычно берут на Суперкубок лишь мини-юбку и бюстгальтер со стразами.
— Могу себе представить. Если хотите, можете захватить с собой такую юную красотку, еще не поздно все переиграть.
— Нет, Валери, я вас ни на кого не променяю. А с этими красотками хлопот не оберешься, то спиртного переберут, то еще какой-нибудь финт выкинут.
— Так вы теперь заговорили, — рассмеялась Валери. Она с нетерпением ждала поездки. Они вылетают в Майами завтра утром и остановятся в отеле «Ритц-Карлтон» на Саут-Бич. Боже, как давно она не была в Майами! Суперкубок, безусловно, выдающееся событие в жизни страны. Но раньше это событие ее никак не интересовало — слишком уж далеко находился Суперкубок за пределами ее «царства красоты». Джек вот уже несколько недель просвещал ее относительно чемпионата. Теперь Валери знала имена выдающихся игроков, обоих тренеров и владела соответствующей терминологией. Все это Джек терпеливо разъяснил ей на примере видеозаписей самых известных матчей. Валери же, как примерная ученица, неплохо усвоила его уроки. На Суперкубок должен приехать из Бостона Грег со своими друзьями. Молодежь остановится в другом отеле, но они с отцом непременно встретятся на матче. Джек рассказывал, что Грег не любит спорт, но на Суперкубок приезжает обязательно. Он часто вспоминает о днях детства, когда с трибуны наблюдал за тем, как играет его отец.
