«А вот это залет, – понял Тарасов. – И когда я начну днюхи запоминать?»
– Конечно, помню! – сказал он бодро. – Подарок получишь задним числом, не далее как завтра…
Алька презрительно дернула пушистой губкой:
– Ты меня достал! По-настоящему. Твои командировки…
– Я офицер, Алевтина, – возразил Артем. – Ты это знаешь…
– Офицер… – хмыкнула девушка. – На рубль сушеных сколько дают сейчас таких офицеров?
Ей хотелось скандала – вот здесь, у станции метро, на виду у прохожих.
– Вот что, Алька, – проговорил Тарасов. – Давай-ка разойдемся сегодня подобру-поздорову, а завтра…
– У меня «завтра» не бывает! И подарка твоего прокисшего мне не надо! – выпалила Алевтина, оттолкнула Артема и зашагала по тротуару с гордо поднятой головой.
«Окликнуть? Догнать? – думал Тарасов, механически раскуривая сигарету. – Ну нет: нас на рубль сушеных не так-то много дают… Похоже, это конец».
Возвратясь домой, Артем совершил экскурсию в холодильник. Он чувствовал себя холостяком – то есть человеком, только что народившимся на свет и готовым к приключениям, подвигам и путешествиям. В результате поспешного отъезда и обыкновенного тарасовского равнодушия бытовой агрегат мог порадовать своего хозяина только заплесневелым сыром, куском ржавого сала, подаренного друзьями из Белоруссии, а также опасно вздувшейся пластиковой бутылкой с кефиром. Заварив себе крепкого кофе и дымя сигаретой, Тарасов решил посетить соседнее кафе. Он выгреб из холодильника испорченные продукты и, подумав, выдернул розетку. Пусть электричество экономится…
До заступления на дежурство оставалось доделать кое-какие мелочи, забытые в спешке сборов-отъездов-командировок, – например, вернуть приятелю пару развеселых DVD-дисков, которые одолжил еще два месяца назад.
День был какой-то странный. В магазине на Артема ни с того ни с сего вызверилась почтенная старушка, а когда Тарасов шел мимо ремонтирующегося старого дома, ему на голову упал кирпич. Правда, не на голову – задел плечо только; и даже не кирпич – увесистый обломок штукатурки, но все-таки…
Потирая ушибленное плечо, Тарасов птицей взлетел на второй этаж, чтобы отловить злоумышленника. Пусто на лестничной площадке, пусто и на крыше – вонючие потеки битума, корыто с цементом, лопаты, брошенная рукавица. Да, тут явно строители побывали, только не сегодня… У края крыши сидел полосатый кот. Зверь оглянулся на Артема и поднялся, готовый удрать.
– Не ты? Вижу, что не ты, – усмехнулся коту Артем. – Какого тогда черта штукатурка валится? Ветра-то вроде нет…
До Домодедово он добрался на метро, поймал попутку и, зля бодрым посвистыванием водилу-пенсионера, покатил в сторону «Шишкина леса». Остановив машину на трассе, двинул пешком через рощицу, мимо заросшего пруда – до самой колючей проволоки, украшающей периметр базы и заодно весьма украшающей ветки кустарников. На КПП было пусто: только дежурный боец в будке. Оставив подпись в журнале, Артем пошел к своему модулю, принял душ, побрился и переоделся. Еще в оружейку за табельным стволом зайти…
Протопал мимо модуля патруль: давно батя патрульных по территории «Шишкина леса» не пускал. Ждет гостей, что ли?..
В штабной дежурке, как и месяц назад, горела синяя лампа под потолком и пахло табачным перегаром: не вытравишь этот запах из армии. «Смену сдал – смену принял». Нацепив нарукавную повязку с надписью «Командир дежурной службы», полистав вчерашние отчетные бумажки и пощелкав мышкой компьютера – пасьянс «Косынка» и сегодня не сошелся, – Артем уселся за стол перед телефоном, принял доклады дежурных по подразделениям и принялся дежурить. Потом он прошелся по территории части, надавал подзатыльников бойцу, курящему в неположенном месте, и вернулся в штаб. Впереди была ночь, полная курения и грустных воспоминаний об Альке.
Утро пришло, как и положено ему от природы, через восемь часов.
Сменщик – майор Двуреченский – запаздывал уже на четверть часа. После бессонной ночи Артем с удовольствием послушал бы его байки положенные четверть часа, пока сдается дежурство. Но сегодня на КПП была тишина: «Москвич» Двуреченского не появлялся. Привычки опаздывать на службу за офицерами «Гаммы» не водилось. Артем давненько его не видал: только на погрузке «Гаммы» в Ханкале перекинулся с майором парой слов. Боевой парень – слуга царю, гроза чеченам…
– Может, на дороге пробка? – предположил молодой прапорщик, дежурный по штабу. – Или запил вчера?
– Запомни, салага: майор Двуреченский уже два года вообще не пьет. Даже пива по большим праздникам, – сказал Тарасов. – Пиши каллиграфическим почерком в журнал: «Восемь ноль-ноль… Майор Двуреченский на дежурство не явился. На повторное дежурство заступает капитан Тарасов…»
У КПП зарычал мотор «газика»: прибыл комбат.
Артем встретил сурового батю, сияющего кипенно-белым подворотничком, с четким докладом прямо в предбаннике штаба:
– Товарищ полковник! За время моего дежурства…
– Отставить! – Батя был мрачнее тучи. – Погиб твой сменщик, капитан.
Выражение лица Тарасова не изменилось, но сердце его застучало быстрее. Все печальные догадки имеют свойство подтверждаться…
– Мы сами найдем убийц, – сквозь зубы сказал Артем.
– Искать убийц будет милиция – он ведь по дороге на службу погиб, а не на службе… Несчастный случай ты, похоже, исключаешь? Его машина на трассе в ограждение въехала, на полной скорости – вроде так ГИБДД сказала…
– Двуреченский уроки вождения профессионалам давал, – заметил Тарасов.
– Хватит лирики! – отрезал Мезенцев. – Через час прибудет майор Завитуша, сдашь дежурство ему… Все! И без самодеятельности, капитан!
Дежурный по штабу иронически взглянул на Артема, но тут же спрятал глаза, когда Тарасов вернулся в дежурку.
Дмитрусь возвращался на квартиру налегке. Голова кружилась: удалось! Не обманули чертовы джигиты – тот самый «Москвич» катил по той самой трассе в точно обозначенное друзьями утреннее время. Припомнились уроки, которые давал бандеровским боевикам итальянский инструктор в тренировочном лагере. Дмитрусь уселся за столбиками ограждения, где его удачно скрывал потрескавшийся рекламный щит несуществующего бистро, и принялся ждать, сверяясь по секундомеру. Автомат, выданный кавказцами, лежал тут же, на траве. Два рожка – многовато для одного «Москвича», но жадничать не стоит: деньги платят немалые, и к черту все!..
В этот ранний час трасса была почти пуста. Прогудел мимо, полоща на ветру брезентовые бока, длинномер. Прокатил пригородный автобус цыплячьего желтого цвета. Протащил соломенную бороду мотоцикл с коляской – откуда селянин успел набрать столько сена в седьмом часу утра?..
А вот и он!
Красный «Москвич» стремительно вырвался из-за поворота – километров сто двадцать идет, не меньше. Дмитрусь перебежал к самому ограждению трассы, уложил цевье в заранее присмотренную впадинку. Лобовое стекло качнулось в прицеле. Прицеливаться точнее боевик не стал – длинная очередь разорвала тишину. Водитель среагировал четко: «Москвич» вильнул в сторону, и пули прошли над крышей. Машина прорывалась мимо стрелка.
