— Теперь мы отправимся в какое-нибудь безопасное
место? — спросила Хартер по-риксски. Голос у нее изменился, из-за раны в
груди он стал странно, непривычно глухим.
— Да, Рана.
Х_рд запрыгнула внутрь флайера и запустила двигатели. Она
закрыла глаза и прислушалась к их звуку.
— Звук хороший, — сказала Рана Хартер. — Он
полетит.
Х_рд обернулась и посмотрела на свою пленницу, союзницу,
возлюбленную. Эта женщина была способна воспринимать звуки даже за пределами
риксского диапазона слышимости. Она могла взглянуть на небо и предсказать
погоду на целый день. Когда х_рд охотилась на зайцев с помощью моноволоконного
боло, Рана в первую же секунду определяла, какой из бросков окажется удачным, а
какой обернется промахом. Она без труда вычисляла протяженность ледяных пещер,
в которых они прятались в последние дни, стоило ей только посмотреть на трещины
возле входа в эти пещеры.
Х_рд надеялась, что и насчет флайера Рана не ошибается. Эти
машины летали быстро, но все же, на взгляд рикса, металл их обшивки был слишком
хрупким для жестоких арктических морозов.
Рикс прибавила мощность реактивных моторов, подключила
электромагнитный двигатель, и маленький флайер поднялся вверх и устремился к
северу. Они летели туда, где угасало северное сияние. Х_рд щурилась от ледяного
ветра.
Наконец-то она раздобыла средство, с помощью которого можно
было атаковать центр связи и избавиться от назойливой погони имперских ищеек.
Теперь они с Раной направлялись к самому полюсу, чтобы там продолжить свою
одинокую миссию.
Чтобы дождаться приказа от Александра.
Рядовой
Рядовой Бассириц не понимал данных ему приказов.
Обычно такое его не беспокоило. За годы службы в десантных
войсках ему случалось участвовать в усмирении толпы, попадать под обстрел,
который вели свои, действовать по системе «хватай и беги» и даже участвовать в
политическом убийстве. Наземные схватки могли таить в себе мириады тактических
ситуаций, и, как правило, детали были слишком сложны, за пределами понимания
Бассирица. Но до тех пор, пока Бассириц мог отличать друга от врага, он был
спокоен и счастлив.
Однако членов экипажа «Рыси» Бассириц всегда считал своими
союзниками. Воришка-Время похищало его родственников, одного за другим, и
мало-помалу команда фрегата становилась для Бассирица семьей. И вот теперь —
это надо же! — согласно приказу, полученному непосредственно от капитана,
Бассириц должен был применить насилие к некоторым членам этой самой семьи. Это
казалось рядовому бессмыслицей. Ощущение у него было такое, словно выходки
демона гравитации за последнюю неделю: дребезжание койки, подрагивание полов и
потолков, нарушение равновесия, — успели вплестись в самую ткань
реальности.
В тысячный раз Бассириц повторил про себя полученные
распоряжения, представил себе все телодвижения, которые должен был произвести.
Выглядело все очень просто, и он понимал, что, когда настанет время, он приказ
выполнит. Другие варианты поведения ему и в голову не приходили. И все-таки ему
совсем не нравились те чувства, которые у него вызывали эти самые распоряжения.
Здесь, в царстве Флота, Бассириц чувствовал себя не в своей
тарелке. Полы и скобы, за которые было положено хвататься в состоянии
невесомости, были неправильного цвета. Все искоса поглядывали на него, покуда
он двигался по коридорам следом за старшим помощником Хоббс. И вот теперь все
они находились в капитанской каюте. Бассирицу каюта показалась невероятно
огромной, она была больше, чем дом его родителей. В одном только наблюдательном
пункте мог бы уместиться весь кубрик, в котором обитал Бассириц и его товарищи
по подразделению. И на что только капитану сдалась такая здоровенная каюта? Чем
он тут занимался?
Гадать было бесполезно. Капитана в каюте не было.
А вот старший помощник Хоббс была. Бассириц знал, что другом
в проведении этой операции является только она одна, а остальные трое офицеров
повели себя плохо и взбунтовались.
Возле входной двери, напротив Хоббс, стояла высокая женщина
с пилотскими «крылышками» на погонах. Она сильно потела и все время вздрагивала
— то ли психовала, то ли ее мучал демон гравитации. За дверью, в коридоре, на
страже стоял щуплый артиллерист. Он тоже был плохой, но Хоббс попросила
Бассирица не убивать его — ну, разве что только в самом крайнем случае. Рядовой
очень надеялся на то, что убивать ему не придется никого.
Последний из заговорщиков, еще один офицер-артиллерист,
стоял посередине каюты и держал в руке нож; с коротким широким лезвием.
Бассирицу прежде никогда не доводилось видеть «клинок ошибки», да если честно,
он бы и не хотел его видеть до конца дней своих. В его родной деревне люди
боялись таких ножиков как огня и считали, что они приносят несчастье. «Попадет
тебе в руки такой ножик, — так говорили у них в деревне, — так
настанет денек, когда придется его в ход пустить».
Бассириц мечтал: вот закончится вся эта пакостная работа, и
он получит заветные наградные чипы и всласть вымоется под горячим душем.
В дверь дважды коротко стукнули. Хоббс объясняла Бассирицу:
этот стук будет означать, что все идет правильно, как надо. Капитан
приближается к каюте один, больше с ним никого нет. Бассириц невольно покачал
головой. Он так понимал: ничего правильного тут нет. Но ведь он притворялся,
будто он тоже заговорщик, поэтому он улыбнулся и помахал старой разлохмаченной
тряпкой, которую держал в руке.
Не надо было ему улыбаться. Не нравилось ему все это. И
собственная улыбка не нравилась.
Старший помощник Хоббс украдкой глянула на него и едва
заметно подмигнула красивым зеленым глазом. Это тоже был знак, вот только он ничего
не значил. Просто она напомнила Бассирицу, что он тут находится согласно
приказу.
«Будь спокоен — и все пройдет, как надо», — сказала она
ему час назад. «Когда я тебе подмигну, так и думай».
«Как надо»… Куда уж там…
Дверь открылась. Вошел капитан.
Все четверо мгновенно приступили к действиям. Хоббс и пилот
схватили капитана Зая (они подняли руку на капитана — вот уж Ошибка Крови, во
всей красе!) и резко толкнули его вперед. Зоркий Бассириц увидел, как Хоббс
что-то сунула в руку капитану, но из собственного опыта рядовой знал, что
обычный человек такого бы не заметил. Как только капитан качнулся к нему, у
Бассирица сработали рефлексы, и он перестал думать о том, как ужасно, как
неправильно все это выглядит. Левой рукой он затолкал тряпку капитану в рот, и
капитан не успел вскрикнуть. Он возмущенно взревел — и рука рядового задрожала
в ответ на этот рев, но сам Бассириц не дрогнул: теперь он сосредоточился на
исполнении приказа. Здоровенный офицер-артиллерист подскочил к капитану и
нацелился «клинком ошибки» ему в живот.
Взметнулась вверх правая рука Бассирица. Для остальных —
заложников мира медленных движений — все выглядело так, будто он махнул рукой,
пытаясь удержать равновесие. Но защищенная бронированной перчаткой рука
рядового (все заговорщики были в перчатках, дабы не оставить отпечатков
пальцев) схватила «клинок ошибки» и нацелила его точно на ладонь выше пупка
капитана.
