Очень скоро он очутился в пустом коридоре. Воровато глянув в
обе стороны, он остановился напротив небольшой двери и представился:
— Аспирант Энтон Энман, с докладом.
Дверь тут же открылась, и аспирант проворно скользнул в
каюту.
СТАРШИЙ ПОМОЩНИК
Четверо узников были подвешены к потолку и связаны
эластичной веревкой.
У «серых» по канону даже веревка во время ритуала казни
должна была быть особенная. Веревка туго врезалась в красные арестантские робы
и перекрещивала грудь пленников, словно те линии, которые рисуют мясники на
тушах скота, предназначенных для разделки. Эта веревка была изготовлена из
белков с длинными молекулярными цепочками, выделенными из паучьей слюны, а
Арахной в данном случае стала она, Кэтри Хоббс.
— Желаете что-то сказать?
Молчание. Томпсон, Ху, Магус и Кинг уже были допрошены, но
отказались говорить, невзирая на пытки, наркотики и угрозы в отношении членов
их семей. Их верность соратникам по мятежу оказалась непоколебимой.
Хоббс прикоснулась по очереди к шеям узников, чтобы
проверить, хорошо ли закреплены особые глоточные кляпы. Главный корабельный
врач погиб, и имплантацией кляпов пришлось заняться медицинским техникам,
которые этой процедуре никогда не обучались. Но выглядели глоточные кляпы
неплохо. Видно было, как они пульсируют в такт с сердцебиением каждого из
узников. Кэтри проверила крепость отрезков веревки, спускающихся к полу от
лодыжек четверых мятежников. Веревки казались прочными и надежно крепились к
кольцам из гиперуглерода.
И наконец Хоббс посмотрела на потолок, к которому были
прикреплены четыре широкогорлые церемониальные чаши. Все чаши находились на
положенных местах.
— Все готово, сэр.
Она ушла назад, за желто-красную полосу, обозначавшую
границу гравитации. Эти цвета означали, что гравитация способна неожиданно
измениться в обратную сторону.
Капитан Зай кивнул. Он начал произносить какую-то подобающую
молитву, и в его голосе появились раскатистые гортанные фрикативные согласные
ваданской речи. Некоторые из морских пехотинцев, стоявших на страже,
забормотали молитвы на родном языке. А потом, без дальнейших церемоний, Зай дал
знак.
Ничего не произошло. Теоретически знак, данный капитаном, не
был тем спусковым крючком, вследствие работы которого совершалась казнь. Никто
не делал эту работу за Императора, кроме самой вселенной. Зай дал команду
ожидать определенного оккультного момента, астрономического явления, которое
должно было произойти через несколько минут. Как только поступят сведения о
том, что явление состоялось — то есть что звезда определенного класса скрылась
за любой из малых планет в поясе астероидов Легиса, — тогда и начнется
казнь.
Они ждали.
Истекла бесконечно долгая минута, и, видимо, звезда таки
скрылась за астероидом, наступило это мгновение краткого затмения посреди
потока света, по которому плыла «Рысь». Словно какой-то бог, которому ужасно
хотелось спать, наконец не выдержал и смежил веки.
На другой половине камеры произошел гравитационный сдвиг, и
пленники неожиданно, прямо на глазах у Хоббс, перевернулись. Витки веревок у
них на лодыжках туго натянулись, как страховочные фалы при прыжках с большой
высоты головой вниз. Имплантированные в глотки «заглушки» одновременно
выскочили. Четыре тонкие струйки крови устремились к потолку, который сейчас на
другой половине каюты являлся полом, и ударили по днищам церемониальных чаш с
точно таким же звуком, какой издает струя мочи, падающая в металлический
писсуар.
Пленники не сопротивлялись. Считалось, что такая форма казни
сравнительно безболезненна. Конечности быстро окоченеют, к клеткам крови
перестанет поступать кислород, но в отличие от отравления углекислым газом
обреченные на смерть не будут судорожно задыхаться.
Сначала лица у них порозовели, поскольку из-за «перевернутой»
силы тяжести кровь отлила от ног к голове. Но Кэтри уже видела, как мертвенно
бледнеют руки казнимых. Потом побледнеют и станут отрешенными их лица. Кровь
продолжала стекать в церемониальные чаши. Металлический звон сменился
бульканьем.
Кэтри застыла в стойке «смирно». У нее немного кружилась
голова, и ей казалось, что гравитационная инверсия расползается по каюте, что
она уже перешла за ограничительную красно-желтую полосу и пытается дотянуться
до Кэтри своими щупальцами. Хоббс моргнула и ощутила прилив тошноты. Она
видела, что все значки, обозначавшие верх и низ на другой половине каюты,
перевернуты, но голова у нее кружилась все сильнее. Несколько прядей волос
Магуса взлетели вверх, черты лица Томпсона исказились.
Потом поток крови начал иссякать. Лица казнимых побледнели.
Еще немного — и все будет кончено.
Но тут случилось нечто ужасное.
Все четыре подвешенных к потолку тела вдруг качнулись к
Кэтри, будто кто-то толкнул их в спины. Кэтри с Заем отскочили назад.
Взметнувшиеся пряди волос Магуса теперь нацелились прямо на Хоббс. Направление
действия силы тяжести в зоне инверсии изменилось на девяносто градусов.
Произошел какой-то сбой в работе барахлящего генератора искусственной
гравитации «Рыси».
Хоббс в ужасе уставилась на потолок.
Кровь, успевшая собраться в церемониальных чашах, выливалась
из них, текла по потолку алым водопадом и приближалась к красно-желтой полосе,
проходившей почти прямо над головой у Кэтри.
Она едва успела закрыть лицо руками.
Литры крови добрались до зоны нормальной гравитации — алая
река, порожденная внезапным сдвигом направления действия силы тяжести. Эта река
выплеснулась и пролилась на Кэтри и Лаурента Зая, словно теплый летний дождь.
Кэтри Хоббс очнулась. Она задыхалась. Ее волосы разметались
по подушке, несколько прядей легли на щеки, попали в рот. Кэтри принялась
судорожно поправлять волосы.
Сон. Всего лишь сон. Бунтовщиков казнили больше месяца
назад. И ничего столь жуткого не произошло. Во время реальной казни весь ритуал
совершился с восхитительной военной четкостью.
Хоббс закашлялась, утерла пот с лица. У пота был солоноватый
привкус, как у крови. Она подтянула колени к груди и постаралась дышать глубоко
и ровно, чтобы успокоиться.
И тут она поняла: впервые за несколько месяцев ей приснился
настоящий сон.
Кэтри Хоббс совсем недавно стала спать нормально. Циклов
гиперсна она получила столько, что перекрыла допустимую норму ровно в два раза.
Новый корабельный врач, серьезный гражданский человек с экваториального
архипелага, почти целиком уничтоженного штормом, выдавал Хоббс лекарства, чтобы
облегчить ей переход от гиперсна к обычному. Но Кэтри к лекарствам не
притрагивалась. Она рассчитывала на то, что будет засыпать от усталости.
Очень скоро она поняла, как была не права. Хоббс успела
привыкнуть к мгновенному погружению в гиперсны, к знакомым символическим
сновидениям-повествованиям, на фоне которых так наделено восстанавливался
утомленный головной мозг. Перед тем как уснуть нормально, она целый час
металась и ворочалась. А когда наконец погрузилась в беспокойное забытье,
увидела вот этот, давно притаившийся в подсознании кошмар.
