Книга Искусство соблазна, страница 45. Автор книги Джудит Айвори

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Искусство соблазна»

Cтраница 45

Гордый, как павлин, хозяин дома продолжил путь, и Эмма, без обуви, в рваных чулках, шла за ним следом. Еще ни разу ступням ее не было так приятно — приятнее даже, чем идти по мягкой густой траве в летний день. Когда они начали подниматься по лестнице, такой же широкой, как главная улица в их деревне, Эмма стала замечать, что Стюарт на ходу раздевается. Он просто сбросил перчатки, шляпу, плед, который прихватил из кареты, а горничные послушно на лету подхватывали эти вещи и неслышно удалялись.

Когда на верхней площадке лестницы он сбросил сюртук, Эмма удивленно вскинула голову. Шагая по коридору, он расстегивал жилет. Здесь, в коридоре с закрытыми дверьми по обе стороны, явственно угадывался приятный сладковатый запах, словно где-то курили благовония или жгли ароматические свечи.

Стюарт потянул носом и вдруг рассмеялся.

— Хиям здесь? — спросил он кого-то.

— Да, сэр. Простите, что не сообщили раньше. Они с Аминой приехали несколько дней назад.

Эмма заметила, впервые за все время знакомства, как лицо Стюарта осветила радость. Искренняя радость, которую может испытывать человек, вернувшийся домой после долгого отсутствия.

— Хорошо, — сказал он и, обратившись к Эмме, заметил: — Я всегда могу догадаться о приезде Хиям по ароматам в доме. Сегодня это запах цветущих апельсиновых деревьев. — Он замолчал и втянул носом воздух. — И еще корица и кардамон. Если я не ошибаюсь. — Он посмотрел на Эмму и пояснил: — Хиям — мой самопровозглашенный министр по ароматическим палочкам и благовониям. Когда она приезжает, то не успокаивается до тех пор, пока мой дом не начинает благоухать, как мечеть.

— Родственница?

— Нет. — Стюарт, казалось, растерялся, но лишь на долю секунды. Он снял жилет и галстук и, не глядя, протянул невесть откуда взявшемуся дворецкому. Он не собирался ничего ей объяснять.

— Кто они? — не унималась Эмма.

— Они стали моими ангелами-хранительницами. Они живут в Лондоне, где положено жить мне. Очевидно, они решили по собственной инициативе поторопить меня с приездом в столицу.

— Необычные имена.

— Турецкие. — Он остановился возле одной из дверей, открыл ее и обернулся к Эмме. — Мои апартаменты, — сказал он, плавным жестом указывая на внутреннее убранство. Обернувшись, он указал на дверь, расположенную по диагонали от той, что только что открыл. — Ваши комнаты там.

Эмма оглянулась. Коридор изгибался, так что их комнаты, можно сказать, находились напротив друг друга.

Стюарт стоял в дверях и развязывал галстук. Тоном, не слишком отличающимся от того, каким он говорил со своими горничными, Стюарт произнес:

— Ванна будет скоро готова. Могу я рассчитывать навстречу с вами через час? — Он расстегнул воротник рубашки и легким кивком указал на свою комнату. — Здесь, у меня. Я бы хотел начать обсуждение нашего плана прямо сегодня, если у вас нет возражений. После того как вы освежитесь, мы обсудим наши планы. Мы можем сделать это за ужином, если это вас устроит.

Он не просил, он приказывал. Он приказал ей прийти в его гостиную. Смежную с его же спальней. Она могла видеть большую кровать в дверном проеме, кровать под неожиданно ярким шелковым балдахином, под цветным покрывалом из тонкого шелка, контрастировавшими по цвету с бархатными подушками, коих было довольно много. Балдахин из многослойного шелка оранжевого, ярко-синего, коричневого цветов украшала золотистая бахрома с кистями. Эту кровать никак нельзя было назвать спальным местом типичного англичанина. Но Эмму это уже не удивляло.

— Итак, через час? — Он спросил лишь для порядка. — Вы не будете возражать, если мы поужинаем у меня?

— Да, буду. Это неудобно.

Эмма прикусила губу. «Не привередничай, — велела она себе. — Он достаточно хорошо к тебе относится». К тому же в комнате ее ждет ванна. Ванна — как это здорово! Ванна с горячей водой! Эмма едва могла думать о чем-то, кроме горячей ванны. Сначала вымыться, потом поесть, а потом какой-то час уделить ему, объяснив правила «игры». И тогда можно спокойно спать. На самом деле она не отказалась бы лечь спать прямо после ванны — сегодняшний день ее измотал. «Соглашайся», — сказала она себе.

Но тряхнула головой.

— Нет.

— Почему, скажите на милость? — недоумевал Стюарт. Галстук болтался у него в руке. Он расстегнул вторую пуговицу рубашки.

Слуги, как заметила Эмма, куда-то испарились. Он и она остались наедине, и что-то от этого изменилось. Внизу слышался какой-то хозяйственный шум. В печь бросали дрова, в ведра наливали воду. Эмма скорее почувствовала, чем увидела, что дверь за ее спиной распахнулась. Какая-то женщина, наверное горничная, вошла, весело что-то напевая себе под нос.

Слуги Стюарта принялись за работу с энтузиазмом. Он привык иметь дело с людьми, которые выполняли его указания немедленно и точно, не ожидая, что их за это похвалят. Горничная что-то тихо напевала, порой фальшивя, а Эмма мялась на пороге, сама не зная, стоило ли упорствовать в своем нежелании сделать так, как хочет он. В конце концов он не требовал от нее невозможного.

— Я не хочу быть рядом с вашей спальней, — выдавила она из себя.

Он ничего не сказал, лишь потянул за галстук. Раздался звук, от которого волоски у Эммы на руке встали дыбом, — свист шелка по накрахмаленному батисту. Не замечая того, он наматывал шелковый галстук на руку.

Эмма смотрела на его руку и чувствовала, как у нее пересыхает во рту, как жарко становится глазам. Нет, виконт Монт-Виляр не выглядел сейчас ни милым, ни просто любезным. Он просто тянул время. Все карты были у него на руках. Почему он должен быть с ней великодушным? Ей хотелось смеяться над собой за то, что была столь наивной.

— У вас есть библиотека? — спросила она.

— Да. — Стюарт не верил ушам. — Вы хотите назначить встречу в библиотеке, чтобы ужин подали туда?

— Боюсь, что так.

Стюарт смотрел на нее добрую минуту, после чего лицо его расплылось в надменной ухмылке.

Ни он, ни она не двигались. Он опирался плечом о дверной косяк, окидывая ее взглядом сверху вниз и снизу вверх. Он взвешивал ее слова, пытаясь понять, что ею движет. Мужчина, стоявший на пороге собственной спальни в расстегнутом жилете и наполовину расстегнутой белоснежной рубашке. Рубашка его была украшена вышивкой ришелье — меленькие продолговатые дырочки вдоль всего переда. Она заметила крохотную белую пуговицу, к которой были пристегнуты брюки.

Он тряхнул головой, убирая со лба прядь, которая упорно падала опять. И только тогда она подняла глаза, чувствуя себя при этом несколько смущенно. К его волосам — темным, слишком длинным, чуть вьющимся. Сзади они падали на плечи густыми непослушными локонами. Черное на белом.

Она облизнула губы. Она старалась переждать эту тупиковую ситуацию со всем хладнокровием, на которое была способна.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация