— И вы бы согласились?
— Может быть. — Он задумчиво кивнул. — Мне жаль принуждать дерево принимать несвойственную ему форму. Это противоречит самой природе растения или, если хотите, его жизненной цели. Мне кажется, надо в любых обстоятельствах хранить верность себе.
— Если эта верность и свой характер приемлемы, — негромко уточнила Кэсси.
— Вы что-то сказали?
Она вздрогнула. Неужели она выговорила это вслух? Кэсси натужно засмеялась.
— Боюсь, просто подумала вслух — о пустяках, уверяю вас.
— Сомневаюсь. — Он заложил руки за спину и уставился на тис, который и Кэсси уже казался не идеальным, а странным. — Поскольку вы предложили обсудить наше пари, могу только догадываться, что вы поняли, как нелегко будет найти мисс Прелесть, и захотели расторгнуть сделку. — Его лицо было строгим, а глаза искрились. — Со своей стороны напоминаю: я буду ждать свои сорок фунтов, мисс Эффингтон.
— Что? — растерялась она. — Но если мы оба откажемся…
— Отказываться от пари я не намерен.
— Отлично, в таком случае приберегите мои сорок фунтов, потому что пари выиграю я. Напрасно вы так уверены в себе, милорд. — Забывшись, она подступила ближе, глядя на него в упор. — Да будет вам известно, мисс Прелесть в высшем свете — частая гостья. Даже сейчас в бальном зале можно насчитать дюжину барышень, годящихся вам в невесты. — Она скорбно покачала головой. — Боюсь, ваши запросы не слишком высоки.
Он рассмеялся:
— А ваши запредельны.
— Не спорю.
— Правда? — Он подозрительно прищурился.» — Почему?
— Потому что вы правы, — невозмутимо пожала она плечами. — В отличие от вас я охотно признаю свои ошибки.
Минуту он вглядывался в ее лицо, потом склонил голову набок.
— А вот и нет.
— О чем вы?
— Мы знакомы не так давно, но, по-моему, вы не из тех, кто признает свои ошибки, мало того, вы не желаете даже мириться с мыслью, что и вы способны ошибаться. Ни за что!
— Милорд, я немедленно готова признаться в том, что обычно я не ошибаюсь, но очень болезненно переживаю те редкие моменты, когда оказываюсь не права. Увы, сейчас как раз один из последних.
— И в чем же вы ошиблись на этот раз? — осведомился Реджи.
— В том, что лорд Идеал существует. — Она смиренно вздохнула. — Мужчины несовершенны по своей природе.
— Правда? — Он поднял бровь. — Вы уверены?
— На это у меня есть все основания.
— Да? — Он не сводил с нее глаз, и Кэсси вдруг заметила, что он стоит совсем близко. — А что вы скажете о женщинах? — Голос звучал почти беспечно, но напряжение отчего-то нарастало, будто и лорд Беркли обратил внимание на близость собеседницы. — Женщины, по-вашему, идеальны?
— Разумеется, нет. — Надо бы отступить, увеличить расстояние между ними, но она не шевелилась. И не собиралась. — По крайней мере не все.
Он перевел взгляд с ее глаз на губы и обратно.
— А вы совершенство, мисс Эффингтон? Она с трудом сглотнула.
— Боюсь, у меня слишком много изъянов.
— Каких? — Голос лорда Беркли обольщал и обволакивал.
— Изъянов? Я…
«Во-первых, меня влечет к вам. Вы мне совсем не подходите, вы наверняка втянете меня в скандал, а мне все равно. Я мечтаю о вас, что бы это ни значило».
— Я…
— Говорите же, мисс Эффингтон. — От его голоса, похожего на ласку, по спине Кэсси пробежали мурашки. Она глубоко вздохнула.
— А вы понимаете, насколько это неприлично?
— Что неприлично? — В его глазах отражался свет ближайшего фонаря.
— Стоять вот так близко ко мне.
— А я думал, это вы пожелали встать поближе.
— Кто-то из нас должен сделать шаг назад, — заявила Кэсси, но не шелохнулась.
— Да, кому-то придется. — И он застыл на месте.
— Не пытайтесь прибегнуть к вашим мужским уловкам, милорд. — Ей вдруг стало трудно дышать, будто они стояли не под открытым небом, а в душной комнате. — Уверяю, они не подействуют.
— Вы меня оскорбляете, мисс Эффингтон. Мы же друзья.
— И вы всегда стоите так близко к друзьям? — Кэсси едва сдерживала жгучее желание протянуть руку, коснуться его груди, ощутить ритм дыхания.
— При каждом удобном случае, мисс Эффингтон, — сбивчиво пробормотал он слишком низким и соблазнительным, совсем не дружеским тоном, — как только представляется шанс.
Или провести кончиками пальцев по его щеке, почувствовать тепло кожи…
— Вы пользуетесь своим преимуществом, милорд.
— Ума не приложу, в чем оно заключается.
Или скользнуть губами по его губам, чтобы их дыхание смешалось.
— И тем не менее пользуетесь им.
— Вот и хорошо.
— Хорошо?
Или обнять его обеими руками и отдаться объятиям.
— Порой бывает полезно ставить вас в невыгодное положение. Это верный способ заставить вас замолчать.
Кэсси раздраженно вздохнула.
— Вот еще один мой недостаток. Я невероятно болтлива…
— Да-да, знаю. А еще вы упрямы, своевольны и так далее — можно перечислять до бесконечности. — В его глазах засветилась решимость. — Черт побери, мисс Эффингтон… то есть Кассандра… в вас есть что-то такое, что терпеть этот фарс попросту невыносимо!
И он без предупреждения схватил ее в объятия, привлек к себе и завладел ее губами. Его губы были жадными, требовательными и на редкость деспотичными. Он словно ставил на нее свое клеймо. Крепко прижав Кэсси к себе, он склонил голову набок и продлил поцелуй. Его губы имели привкус шампанского и запретных, но притягательных плодов. У Кэсси ослабели колени, поджались пальцы ног в атласных туфельках. Но прерывать поцелуй она решительно не желала — как и думать о грозящих ей скандале и гибели.
Он отстранился и заглянул ей в глаза.
— Простите. — Помедлив минуту и.будто выиграв спор с самим собой, он решительно кивнул, разжал руки и отступил. — Это был верх неприличия.
Кэсси слегка пошатнулась, с трудом восстановила равновесие и перевела дыхание.
— Я не… конечно… но я не…
— Прошу прощения, мисс Эффингтон. — Реджи поправил манжеты. — Я жду пощечины.
— Пощечины? — Она едва держалась на ногах, еле дышала и могла думать лишь об одном — поцелует ли он ее еще раз, а если да, то когда, — а он ждал пощечины? Нет, он не в своем уме.
— Да. Вы же сами говорили: если я вас поцелую, мне грозит пощечина.
— Помню, но…
— Я настаиваю, — перебил он.
