Цезарь сжал руки за спиной и стал мерить шагами кабинет. Клодий внимательно рассматривал ногти на своих тщательно ухоженных руках. Марк смотрел на него, поражаясь, что это тот самый человек, который всего несколько часов назад участвовал в жестокой уличной схватке.
– Хорошо, – наконец промолвил Цезарь. – Стоит попробовать. Не могу сказать, что счастлив, подвергая опасности ценного раба, но нет победы без риска, как сказал бы Красс, мой друг и партнер. – Он в упор посмотрел на Марка. – Конечно, ты ожидаешь получить награду за эту услугу?
– Я был бы благодарен за одну награду, – ответил Марк, не зная, как далеко он может зайти в своем положении.
Перед его глазами возник образ матери, замученной, голодной, умоляющей его о помощи.
– Я уверен, ты будешь благодарен. – Цезарь положил руку на плечо Марка. – Хотя ты и молод, но знаешь, что такое честь и как ее отстоять. Редкие качества. Если ты останешься у меня на службе, то когда-нибудь станешь грозным гладиатором, Марк. И я буду гордиться тобой.
– А если он не хочет быть гладиатором? – прервал его Клодий. – Если он хочет получить свободу?
Марк весь напрягся. Клодий словно читал его мысли. Но делу Марка не помогло бы, если бы Цезарь знал, как ненавистна мальчику идея стать гладиатором. Цезарь не терпел, когда кто-то не соглашался с его мнением.
– В таком случае я обдумаю его положение в должное время, – небрежно ответил Цезарь. – А до тех пор, Марк, ты сделаешь, что сможешь, чтобы спасти меня от моих врагов, да?
– Да, хозяин. Когда мне приступать?
– Немедленно. Я бы не удивился, если бы Катон и Бибул после сегодняшних событий не захотели побыстрее покончить с этим. – Он в упор посмотрел на Марка. – Ты должен знать, что риск есть. Если Милон узнает, кто ты, он будет беспощаден.
Марк собрал все свое мужество и выпрямился:
– Я понимаю, хозяин. Но я и раньше не однажды встречался с опасностью. Я не боюсь, и я знаю, что делаю.
Цезарь вдруг громко рассмеялся:
– О, ты знаешь, что делаешь? Хотел бы я сказать то же самое про себя.
* * *
Фест поручил Лупу подготовить Марка к его опасному заданию. Он нашел поношенную и порванную тунику и старые сандалии, в которых Марк выглядел как беглец, каковым он и собирался представиться. С мальчика сняли диск, висевший у него на шее и означавший, что он – раб. И теперь его кожу надо было покрыть смесью сажи и чернил, чтобы он был похож на чумазого уличного мальчишку и чтобы скрыть клеймо школы гладиаторов Порцинона.
– Сними тунику, – сказал Луп, собираясь приступить к работе.
Марк колебался. Никто не видел его шрама с тех пор, как Брикс распознал в нем клеймо Спартака. Теперь он находится в доме самого могущественного врага Спартака. Показать здесь клеймо было очень опасно.
– Ну же, – поторопил его Луп. – Или ты хочешь, чтобы Милон узнал, кто ты?
Марк понял, что нет способа скрыть клеймо, не вызывая подозрений. Он затаил дыхание и снял тунику.
– Что это у тебя на плече? – спросил Луп и наклонил голову, всматриваясь в шрам. – Похоже на меч, пронзивший голову волка.
Марк схватил рваную тунику и хотел ее надеть, но Луп остановил его:
– Подожди. Это тоже нужно замазать. Стой спокойно.
Он нанес смесь на спину Марка неровными полосками, чтобы грязь выглядела натуральной.
– Где тебе поставили это клеймо?
– Я не знаю, – солгал Марк. Он едва дышал от страха, что его настоящее происхождение будет раскрыто. Что, если Цезарь войдет прямо сейчас? – Оно всегда было там, сколько я себя помню.
– Наверное, тебя заклеймили еще младенцем, – покачал головой Луп. – Клянусь богами, кто мог сделать такое с малышом? Сомневаюсь, что твой отец стал бы использовать такой непатриотичный образ. Волк – это символ Рима. А твоя мама?
Марк пожал плечами:
– Я тебе рассказывал. Я ничего об этом не знаю. Давай поскорее закончим.
– Ну, кто бы это ни был, они не были друзьями Рима. Стой смирно.
Луп закончил с гримом, полюбовался своей работой и наконец отошел от Марка:
– Надень тунику.
Марк вздохнул с облегчением, Луп с усмешкой оглядел его:
– Выглядишь как самый грязный житель трущоб. Великолепно.
* * *
В ту ночь Луп и Марк вышли из дома через небольшие боковые ворота. Лупу приказали довести Марка до Ямы на Авентинском холме – это был центр района, контролируемого Милоном и его бандами. Фест был слишком хорошо известен там, и он решил, что два мальчика лучше подходят для данного случая. На них никто не обратит внимания.
Они крадучись прошли вдоль внутренней стороны Сервиевой стены, стараясь держаться подальше от центра города, где небольшие группы враждующих банд все еще рыскали в темноте, выясняя отношения. Несмотря на теплое время года, воздух был холодный, и Марка пробирала дрожь, пока они шли по тихим улицам. На башнях стены горели жаровни, давая тусклый свет и освещая мальчикам путь. Они поднялись на Целиев холм и спустились по противоположному склону, где, прижавшись друг к другу, стояли жилые дома, как в Субуре. Луп замедлил шаги и пошел осторожнее, когда они вошли в Авентинский район. Они встретили только несколько темных фигур, которые расступались перед ребятами, давая им дорогу. Наконец Луп остановился на маленькой площади возле старого общественного фонтана. Он вытащил небольшой кинжал и стал выковыривать известку вокруг большого кирпича в основании фонтана. Вынув кирпич, он отколол от него почти половину, очистил от осколков и осторожно вернул кирпич на место, чтобы он не выделялся среди соседних.
– Если тебе нужно будет послать сообщение, вынь этот кирпич, положи записку в углубление и закрой кирпичом. – Он помолчал, глядя на Марка. – Ты умеешь писать?
– Конечно.
– Хорошо. По ночам я постараюсь как можно чаще проверять тайник. Если тебе станет известно что-нибудь такое, о чем мы должны немедленно узнать, ты должен прийти прямо домой. Это ясно?
– Да.
Луп схватил его за руки, и при свете звезд Марк увидел неясные очертания его головы.
– Марк, ты уверен, что хочешь сделать это?
Марк немного помолчал. Он не мог отрицать, что боится. Но другого способа еще раз сделать Цезаря своим должником не было. Только так Марк мог рассчитывать на помощь, в которой нуждался. Он знал, что рискует своей жизнью, но если он не воспользуется этой возможностью, то останется рабом и его пошлют в одну из школ гладиаторов Цезаря. Тогда он никогда не спасет свою мать. Нет, он должен через это пройти. Он кивнул:
– Я готов.
Луп чуть сжал плечо Марка:
– Счастливо.
Он уже хотел уйти, но Марк остановил его:
– Подожди, Луп. Последняя просьба. Пожалуйста, передай хозяйке Порции, что я сказал ей «до свидания».
