— Что будем делать? — спросил Аттикус. — Что скажешь, Макрон?
— Дерьмо, — выругался сквозь зубы центурион. — Продолжаем движение. Захватываем баррикаду, убираем ее и прорываемся к городу. Матала погибнет без еды. Вперед!
Глубоко вздохнув, Аттикус ударил коней вожжами. Дернувшись, его повозка сдвинулась с места. После недолгой паузы за ней последовали остальные возы и сомкнувшие щиты солдаты вспомогательной когорты. Приближаясь к баррикаде, Макрон видел, как мрачные рабы готовились к обороне, выставляя в сторону римлян грубо отесанные жерди и вилы. Некоторые складывали возле себя подходящие для броска камни. Глянув через плечо, Макрон увидел, что второй отряд рабов прибавил шагу, стремясь приблизиться к охраняемой им колонне. Нас ждет кровавая передряга, отметил он, и шансов на благополучное возвращение в Маталу с фургонами, едой и людьми становится все меньше и меньше. Однако другого выхода нет, подумал отрешенно ветеран. Единственный путь к безопасности пролегает через эту баррикаду. Чуть наклонив голову, Макрон покрепче сжал меч, ровным шагом направляясь в сторону врага.
И вдруг мятежники, державшиеся слева от колонны, отвернулись от приближавшихся повозок и уставились на ведущую в Маталу дорогу. Мгновение спустя некоторые из них начали пятиться, а потом, побросав наземь свое оружие, первые из них бросились наутек через поле к ближайшей масличной роще. Паника молниеносно охватила всю толпу, и еще до того, как римляне добрались до баррикады, возле нее не осталось ни одного раба.
— Владыки Тартара, что там еще?
Фургоны остановились, и Макрон повернулся к дороге. Как только грохот колес и скрипучий солдатский шаг утихли, он уловил новый звук — далекий гром конской поступи, приближавшейся по дороге. Из-за поворота дороги показались погонявшие лошадей первые всадники в красных туниках и галльских шлемах. В руках их были копья, щиты заброшены за спину. Возглавлял направлявшийся к перекрестку отряд воин в пластинчатом доспехе… На голове его красовался шлем центуриона, султан которого развевал ветер.
— Наши! — просиял Макрон. — Наши!!!
Рассыпалась и вторая, гнавшаяся за фургонами, банда рабов. Лишь их предводитель и его спутники оставались на месте. Увидев приближающихся всадников, главарь восставших коротко глянул на фургоны. Соприкоснувшись взглядом с Макроном, он с насмешкой отсалютовал гладиаторским мечом, а затем присоединился к остальным рабам, улепетывавшим к сулящей спасение оливковой роще.
Макрон вновь повернулся к приближавшимся всадникам, перешедшим с галопа на рысь и приблизившимся к баррикаде. Предводитель всадников осадил коня и аккуратно объехал край препятствия, приблизившись к фургонам.
— Центурион Макрон, — послышался знакомый голос. — Какого рожна ты тут делаешь?
— А, это ты, Катон! — рассмеялся Макрон. — Слава богам! А ты-то за каким хреном сюда пожаловал?
Глава 11
— Семпроний послал меня за тобой и Юлией, — пояснил Катон и, спрыгнув с коня, скривился, наступив на раненую ногу. Неловко ступая, он подошел к другу и пожал руку Макрона. — Мы нужны ему в Гортине.
Заметив его хромоту, ветеран кивнул:
— Что это там у тебя, парень?
— Один ублюдок пырнул в бедро, но жить буду.
Глянув через плечо Макрона на фургоны, Катон заметил раненых среди людей и животных.
— Я заметил рабов с дороги. Похоже, что они путались у тебя под ногами.
— Не то слово, — отозвался Макрон. — Просто сами бросались на мечи. Вот уж не думал, что рабы способны так упорно сражаться. Кстати, Гортина находится с той стороны от нас. А ты приехал из Маталы.
Катон кивнул:
— Я сначала побывал там. Центурион Портиллус сообщил мне о том, куда ты направился. Мы с сенатором проезжали здесь несколько дней назад и видели взбунтовавшихся рабов. Вот я и подумал, что лучше лично убедиться, что с тобой все в порядке.
— Ну, что ж, теперь все в порядке. — Макрон указал на турму
[25]
всадников-эквитов,
[26]
оставшуюся по ту сторону завала. — А эти откуда?
— Четвертая Батавская ала,
[27]
расквартированная возле Гортины. Во время землетрясения они потеряли половину коней и больше сотни людей. Учитывая все опасности на дороге, сенатор предоставил нам эскорт.
— Опасности? Так, значит, рабы разгулялись не только здесь?
— Нет. — Катон понизил голос. — Рабы взбунтовались вдоль всего южного берега острова. В основном в крупных поместьях, но среди них есть беглые и из городов. Следовало ожидать, что они постараются воспользоваться ситуацией. Нам сообщили о нескольких нападениях бунтовщиков на фермы и мелкие поселения. Они даже напали на отряд, который Семпроний выслал для охраны поместий на дороге из Гортины.
Катон кивнул в сторону остановившейся позади Макрона колонны:
— Но это? Тебе следовало взять с собой целую сотню.
Он посмотрел в сторону деревьев, среди которых засели рабы. Горстка их маячила на опушке, с опаской наблюдая за римлянами.
— Они наглеют. Нам следует как можно скорее вывести твою колонну на дорогу в Маталу.
Несколько батавов преградили путь возможному нападению из оливковой рощи, в то время как остальные спешились, чтобы помочь людям Макрона расчистить дорогу. И в скором времени колонна уже громыхала по дороге в Маталу, а батавы ехали в две цепочки по обеим сторонам повозок, чтобы отразить любую возможную атаку. Отдав коня на попечение одного из своих людей, Катон шел рядом с Макроном.
— А как обстоят дела в Гортине? — спросил последний.
— Неважно. Город не настолько разрушен, как Матала, но почти все старшие чиновники и офицеры погибли или получили ранения из-за обрушения крыши в доме правителя.
— Правитель еще жив?
Катон покачал головой:
— Умер через несколько часов после нашего прибытия. Но, может, лучше было бы, если бы он погиб на месте.
— Как так?
— Бедняга сильно страдал, но главная беда в том, что он передал власть одному из своих людей — Глабию.
— Догадываюсь… Глабий наслаждается властью и не намеревается уступать ее Семпронию.
