— Ну и что?
— Они мертвы, — закричал Вилл. — Человек десять… Ничего ужаснее я никогда не видел.
— Придется взглянуть, — проговорил маркиз.
Группа вышла на улицу и двинулась к зданию, стоящему напротив. Входная дверь была открыта настежь. Сразу стало ясно, что в панике Белаун не соблюдал никаких правил.
Первым в коридор шагнул де Креньян. В нос ему ударил сильный запах разложения и гнили. Француз поспешно закрыл лицо рукой.
Откинув в сторону занавеску, землянин проник в небольшую комнату и невольно выругался:
— Черт подери! Зрелище не для слабонервных.
В помещении царил идеальный порядок. Однако именно это и делало картину еще более кошмарной.
В кресле сидел мертвый мужчина. Его голова свесилась на грудь, а руки безжизненно лежали на коленях.
Чуть в отдалении на ковре находились четыре трупа: две женщины и два мальчика-подростка. Судя по странным, искривленным позам, несчастные умирали в страшных судорогах.
Одежда истлеть не успела, но ни платья, ни рубахи не скрывали уродливых гнойных язв на телах. Обреченные тасконцы сгнивали с невероятной быстротой. Естественным процессом такое не назовешь.
— Здесь только пятеро, — со стойкостью врача вымолвила Линда.
— В соседней комнате тоже есть покойники, — ответил аланец. — Я случайно дотронулся до покрывала, а в него оказалась завернута маленькая девочка… Точнее — то, что осталось от крошки.
Вилл нервно смахнул со лба выступившие капли пота.
— Пора уходить отсюда, — скомандовал Жак. — Помогать в Энжеле некому. Люди мертвы уже несколько декад.
Воины быстро покинули ужасное место. Выйдя на улицу, друзья с жадностью вдыхали свежий воздух.
— Какой кошмар! — вырвалось у Белауна. — Я думал, что сойду с ума, когда увидел обезображенное лицо ребенка. Злейшему врагу не пожелаю подобной участи.
— Зато теперь мы знаем разгадку тайны, — грустно заметила Салан. — Поселок поразила страшная неизлечимая болезнь. Люди умирали целыми семьями. Эффективных лекарств у унимийцев не оказалось. Оставшиеся в живых бросили дома и обратились в бегство.
— Это серьезная ошибка, — сказал француз.
— Почему? — удивился аланец.
— Спасения они не найдут, а вот заразу разнесут по всему материку, — проговорил де Креньян. — На Земле часто вспыхивают эпидемии. Самая безжалостная и смертоносная — чума. По внешним признакам она даже чем-то напоминает местную болезнь. Население городов, а порой и целых стран исчезает без следа. Удается спастись лишь немногим счастливчикам. К сожалению, некоторые бедняги пытаются укрыться у соседей. И вскоре трагедия повторяется…
— Как же борются с бедой на вашей планете? — спросил Вилл.
— Довольно просто, — со зловещей усмешкой на устах ответил Жак. — Лучшее лекарство — огонь. Иногда солдаты сжигают деревни вместе с их обитателями. Так гораздо проще и надежнее. И уж во всяком случае, никто за пределы поселения не ускользнет.
— Неужели нет медикаментов? — воскликнула женщина. — Ведь врачи должны лечить больных!
— Увы, наши лекари неспособны справиться с проблемой, — вымолвил маркиз. — Единственный способ спасти нацию — пожертвовать ее частью.
— Безумие! — всплеснула руками Линда. — Обрекать на смерть тысячи ни в чем не повинных людей… На такую жестокость способны только земляне.
— Не думаю, — спокойно сказал де Креньян. — Судя по всему, тасконцы пошли по тому же пути. Они бросили на произвол судьбы больных и покинули деревню. Разве это не жестокость?
— Бессмысленный спор, — вмешался Белаун. — Энжел полностью вымер, и делать нам здесь нечего. Осматривать другие дома у меня нет ни малейшего желания. Давайте поплывем дальше.
— Разумное предложение, — согласился француз. — Кладбище — не лучшее место для ночлега. Мертвецов я не боюсь, но вряд ли в такой деревне можно отдохнуть нормально.
В последний раз бросив взгляд на покинутый людьми Энжел, воины быстрым шагом направились к причалу. Настроение у всех было подавленным.
Совсем иную встречу рассчитывали найти друзья в первом населенном пункте Унимы. К сожалению, эпидемия нарушила планы путешественников.
Теперь, чтобы пополнить запасы продовольствия, им придется подниматься вверх по реке. Еще один впустую потраченный день и масса израсходованных сил.
Минуло трое суток. Позади осталось около пятидесяти километров. Деревни тасконцев на берегу Миссини больше не попадались. Этот суровый край никогда не мог похвастаться большим количеством жителей.
Тяжелая работа и неудача в Энжеле не способствовали разговорам. Значительную часть пути воины молчали. Обсуждать по сути дела нечего. Наемников окружал редкий лес, заросли кустарников и тихая спокойная гладь воды.
После очередного полуденного привала Вилл взялся за весла и начал грести. Неожиданно он громко закашлял, согнулся и бессильно опустил руки.
— Проклятие, — выругался аланец. — Кажется, я простудился. Голова ужасно кружится. Линда, посмотри, температуры нет?
Женщина приложила ладонь ко лбу товарища и отрицательно покачала головой.
— Нет. Все в норме. Хотя для точности могу достать градусник.
— Не надо, — махнул рукой Белаун. — Мне уже лучше. Слабость проходит, и скоро мы двинемся дальше.
— Отдохни, — вмешался Жак. — Силы необходимо беречь, особенно если ты заболел. Я в состоянии поработать еще одну смену.
Между тем, прогнозы аланца не оправдались. Ему становилось все хуже и хуже. Короткие периоды хорошего самочувствия чередовались с длинными отрезками полной апатии и бессилия.
Вилл слабел буквально на глазах. Когда он забылся тяжелым сном, Салан подвинулась поближе к землянину и тихо сказала:
— Похоже, у нас возникли серьезные проблемы. Продолжать путешествие нельзя. Надо высаживаться на берег и разбивать лагерь. Пока Вилл не поправится, мы не тронемся с места. Его состояние меня настораживает. Я очень сомневаюсь, что обычная простуда способна пробить мощный щит вакцинации. Звучит нереально, но…
— Ты подозреваешь что-то другое? — спросил де Креньян.
— Не знаю, — пожала плечами врач. — Слишком пугающая скорость развития болезни. Все это напоминает…
Линда неожиданно замерла. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль.
Заметив странную реакцию женщины, маркиз резко обернулся. На берегу, совсем рядом, отчетливо виднелось колыхающееся пламя костра.
— Люди, — чуть испуганно вымолвила аланка.
— Совершенно верно, — произнес француз, бросая весла и беря в руки автомат.
Несколько минут маркиз внимательно изучал местность. Вокруг царила удивительная тишина. Лишь изредка раздавались едва уловимые шорохи и крики ночных птиц.
