После того, как стороны сошлись в цене, возникла еще одна проблема – порядок расчетов. Пантеровцы хотели получить половину суммы до операции и независимо от ее успеха, а другую половину – после и только в случае успеха. А Шамана такой вариант не устраивал и он предлагал гораздо меньший задаток.
Но в конце концов договорились и по этому вопросу – хотя произошло это не на первой встрече, а через несколько дней, уже после суда.
За это время пантеровцы успели прикинуть, что необходимо для операции и насколько вероятен успех. Последний показатель оценили, как «пятьдесят на пятьдесят», но все в один голос говорили, что без Пантеры будет трудно.
– Будем надеяться, что Пантера не возьмется охранять Гарина, – подвел итог Гюрза и закрыл эту тему.
Конечно, Пантера, оставшийся не у дел, никогда не нанялся бы в охранники. У него было другое призвание. Однако узнав об операции, которую затеяли его бывшие соратники, он вполне мог устроить им акцию возмездия. Судя по слухам о Пантере, который все-таки иногда выходил из джунглей и убивал не всех с кем встречался, он был бы рад стереть всех ушедших от него бойцов с лица земли – однако он еще не окончательно растерял остатки разума, и понимал, что воевать в одиночку против отряда суперэлитных бойцов ему не по силам.
Пантера понимал, что если он убьет кого-то из бывших соратников, которых он теперь именовал не иначе как «предателями», то они объявят ему кровную месть, и будут оправданы в глазах окружающих, поскольку люди Шамбалы давно уже считают Пантеру безумным диким зверем и готовы поставить памятник из золота в натуральную величину тому, кто его уничтожит.
Но вот если Пантера просто сорвет «предателям» сверхважную операцию, он сможет гордиться собой, а у них, в соответствии с самурайским кодексом, не будет права на месть.
Правда, не было никаких гарантий, что пантеровцы станут свято соблюдать самурайский кодекс, но для Пантеры это не имело никакого значения.
Поэтому Гюрза и его команда, обсуждая детали предстоящей операции, постоянно держали в голове этот непредсказуемый фактор. Но гораздо больше их интересовали другие факторы, без которых Пантере, пожалуй, будет нечего делать – операция сорвется и так.
Прежде всего, конечно, это боеприпасы. Метание ножей и поединки на мечах – это замечательно, но охрана Гарина предпочитает стрелять, и у нее пока есть чем это делать. Если близко воробей, мы готовим пушку.
А нападение, как известно, требует гораздо большей мощи, чем оборона. И боеприпасов это тоже касается. Нужен запас и немалый.
Чтобы создать этот запас, Шаману пришлось снова связаться с Варягом. Тот еще мог достать патроны и взрывчатку, хотя его собственные боевики в последнее время тоже старались обходиться холодным оружием.
Вообще это было странно: ведь изготовление пороха – не такое уж сложное дело.
Китайцы кустарным способом делали это за тысячу лет до изобретения огнестрельного оружия. А тут в Москве со всеми ее промышленными предприятиями никак не могли наладить производство. И только взрывы гремели то и дело, разнося к чертовой матери целые дома, когда очередной эксперимент кончался неудачей.
Когда в Москве на химическом заводе заполыхал грандиозный пожар, ни у кого не осталось сомнений, что это орудуют диверсанты. Их искали все – и Казаков, и Гарин, и Варяг и даже самозванный московский муниципалитет, – но террористы были неуловимы, как мстители. Через несколько дней после завода они подорвали еще и армейский склад, где хранился неприкосновенный запас кремлевской армии.
По Москве ходили слухи про террористов-разрушителей, которые задались целью уничтожить цивилизацию. Деяния Пантеры и его собственные комментарии к ним подливали масла в огонь, но между безумным терминатором и городскими террористами существовала определенная разница. Если Пантера лелеял мечту истребить всех людей и выкорчевать человеческий род с корнем, то разрушители хотели лишь ввергнуть остатки человечества в первобытное состояние.
Разрушители считали, что первобытный и варварский мир был светлее и чище, а огнестрельное оружие, двигатель внутреннего сгорания и электричество развратили людей, загадили природу и довели мир до такого состояния, что терпение высших сил лопнуло.
Высшие силы – неважно, добрые или злые, Бог или дьявол, Небо или преисподняя – разрушили мир, сохранив невредимым лишь один маленький участок земли. И дали обитателям этого участка новую природу, более прекрасную, чем та, что была прежде.
Но люди не образумились и снова стали отравлять воздух дымом, перегонять живое дерево на топливо для своих адских машин, делать порох и взрывчатку и добывать электричество.
И вот разрушители, увидев такое кощунство, решили бороться с ним своими силами.
И боролись, надо сказать, весьма успешно. Сначала производство боеприпасов никак не удавалось наладить, и некоторые детали заставляли думать о саботаже. А когда все трудности, казалось, были преодолены, по Москве прокатилась волна взрывов.
Впрочем, некоторые компетентные лица считали, что разрушители появились в Москве уже после первых взрывов, которые были случайными. Когда делаешь взрывчатку в кустарных условиях, без таких случайностей не обходится. Больше того, по некоторым сведениям, одна подпольная лаборатория взлетела на воздух не от чего-нибудь, а от удара молнии. И это вполне могло навести не в меру впечатлительных людей на мысль о вмешательстве высших сил.
Так или иначе, более поздние взрывы уже не оставляли сомнений в том, что их причиной был террористический акт, а не случайное возгорание или молния, посланная богом-громовержцем.
И разумеется, ни обезвредить террористов, ни предотвратить новые теракты власти не могли. Если уж они проморгали чеченских диверсантов в ту пору, когда ничто не предвещало катастрофы и в Москве нормально функционировала милиция и спецслужбы, а армия была боеспособна и хорошо вооружена, то что говорить о ситуации, когда в городе царит троевластие, армия разбежалась, о милиции все давно забыли, а спецслужбы боятся высунуть нос за пределы Садового кольца.
А главное – ни у кого нет оружия. То есть разных железяк навалом, но патронов к ним нету, а без патронов автомат Калашникова в качестве оружия ничем не лучше дубины, а пожалуй даже и хуже.
Но охрана всех этих лабораторий и пороховых заводов, независимо от того, кому они принадлежат – кремлевцам, мафии или правительству Экумены – патроны имеет, и несмотря на это разрушители справляются с любой охраной без единого выстрела.
– Тут действуют профессионалы, – сказал Гюрза, изучив информацию по нескольким последним терактам.
– А сколько таких профессионалов может быть в Москве? – тут же спросил Шаман, имея в виду переманить разрушителей на свою сторону.
– Ну, вообще-то в Москве до катастрофы было несколько сотен элитных бойцов высшего класса. Но к ним можно прибавить просто элиту – армейский спецназ, СОБР и тому подобное. А еще разные любители – мастера единоборств, среди которых есть такие бойцы, что даже я не хотел бы с ними столкнуться в бою без правил. В принципе, за несколько месяцев из любого десантника можно сделать хорошую боевую машину. Так что несколько тысяч бойцов такого класса в Москве может быть вполне.
