Гидеон положил трубку, ухмыльнулся, рыгнул.
– Ги-идеон, что вы сделали?!
– Лизол, – сказал Гидеон, глядя на ковер. – Лизол – это вещь. Всех гадких микробов убивает напрочь…
– Нет – с кем вы сейчас говорили? По моему телефону!
Гидеон оглядел свои облеванные брючины и туфли.
– Есть у вас какие-нибудь запасные шмотки? Нельзя же принимать дам в таком виде. Ик.
– Шмотки? О чем это вы? Ги-идеон, с кем вы сейчас…
– Мне всегда нравился ваш прикид. Сутана. Ик. С маленькими алыми – ик – пуговками. У вас наверняка еще такая есть. Ведь нельзя каждый день – ик – ходить в одной и той же. Ик. Только в талии, может быть, придется выпустить. Ик. И малиновую шапочку одну возьму. Я просто в восторге от этих малиновых шапочек…
– Ги-идеон. Послушайте меня. Прошу вас. С кем вы говорили сейчас по телефону?
Гидеон одарил его улыбкой, широкой, как река Потомак.
– Н-н-не волнуйтесь ни о чем, мой друг. Я пригласил сюда двух – ик – очаровашек. Ик. Русских. Знаете, какая слава идет про русских девушек? Вашу зовут… Достоевская. Ик. Мою – ик – Тургенева.
Гидеон принялся мурлыкать мелодию «Эй, ухнем».
Теперь Монтефельтро заново переживал ужас случившегося чуть позже: звонок в дверь – Гидеона пришлось физически удержать от того, чтобы открыть, – новые звонки – настойчивые звонки – злые звонки, сопровождающиеся громким стуком. И кульминация ужаса: телефонный звонок. Он опасливо ответил и услышал сердитый голос с русским акцентом:
– Мистер Монтефельтро. Заказанные вами девушки ждут за дверью. Впустите их.
Porca miseria!
[83]
Эта ужасная женщина знает его фамилию. И его телефонный номер.
– Извините, – сказал он, – но тут какая-то ошибка. Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Нет ошибки, – настаивал русский голос. – У нас определитель номера. Вы их впускаете, или мне прислать мужчин?
– Нет, не надо мужчин!
– Значит, вам девушки нужны.
– Нет! Видите ли… Прошу прощения, все это громадная ошибка. Спокойной ночи. Спасибо. Спокойной ночи. Благослови вас Господи.
Монсеньор положил трубку.
– Ну, где моя русская девчоночка? – спросил Гидеон. – Где она, моя масенькая бабуся? Back in the U.S., back in the U.S., back in the USSRRRRRRR…
– Ги-идеон. Прошу вас. Тише. Замолчите.
– Нехорошо так разговаривать с – ик – служителем Господа. Я служитель Господа, не хухры-мухры…
Звонок в дверь. Телефонный звонок. Загнанный в угол монсеньор взял трубку.
Тем самым голосом, но уже ледяным, ему было сказано:
– С вас одна тысяча двести долларов. Шестьсот за одну, шестьсот за другую. Не нужен массаж – нет проблем. Но уплатите тысячу двести за вызов массажисток. Или я присылаю Ивана и Владимира.
– Так. Погодите. Секундочку. Прошу вас.
В панике Монтефельтро стал обыскивать дом в поисках денег. Но монсеньоры не держат крупных сумм наличными.
Гидеон тем временем снова вырубился. Монтефельтро обшарил его карманы и нашел бумажник. Там было триста долларов с небольшим. В дверь звонили и колотили. Иван Грозный и столь же грозный Владимир.
На глаза ему попалась дорогая на вид золотая цепочка для часов, которая шла поверх обширной заблеванной жилетки Гидеона. Он взял и ее, и еще более дорогие на вид золотые часы. Подошел к двери, приоткрыл, не отмыкая цепочки, и выглянул. Снаружи курили две высокие русские валькирии, хорошенькие (на непритязательный вкус) и разгневанные.
– Почему дверь долго не открыли?
– Тс-с-с. Тише. Prego.
[84]
– Вы – священник?
Agnus Dei…
[85]
В смятении Монтефельтро забыл снять католический воротничок.
– Нет, нет. Это… маскарад. Маскарадный костюм. У нас вечеринка. Да. Но сейчас все уснули. Спасибо, что приехали. Вот.
Он протянул им деньги и часы с цепочкой.
– Что это? – спросила то ли Достоевская, то ли Тургенева.
– Подарок. Очень ценный. Прошу вас. Уезжайте. Не стойте. Это ошибка. Ужасная ошибка. Прошу вас. Dasvidanya. Благослови вас Господи. Я люблю Россию. Прекрасная страна. Спокойной ночи. Спокойной ночи.
Он захлопнул дверь, закрыл на задвижку и, весь в поту, приготовился услышать очередной звонок или грохот тяжелого сапога Ивана, высаживающего дверь.
Тишина. Импровизированное вознаграждение сделало свое дело.
Omnibus sanctiis et Tibi, Pater…
[86]
Из гостиной до него донеслось:
– Где мои русские очаровашки?!
Глава 28
Аллен Снайдер, потребовав срочной встречи с Терри и Касс, пришел в офис Таккера с видом не слишком радостным и без особой бодрости в походке.
– У меня одна хорошая новость и одна похуже, – промолвил он, пытаясь улыбнуться, несмотря на сопротивление лицевых мышц. – С какой начнем?
– С хорошей, – сказала Касс.
– С плохой, – сказал Терри одновременно с ней.
– Хорошая новость: в компьютере нет ничего, что связывало бы вас с Артуром Кламмом. Юридически на данный момент вы в этом отношении чисты. Хотя с точки зрения паблик рилейшнз это…
– Подыскиваете слово? Я помогу. Кошмар, – сказал Терри.
– А что за плохая новость? – спросила Касс.
– Они нашли файлы, относящиеся к вашему северокорейскому проекту. Турнир по гольфу?
Терри повернулся к Касс.
– Я думал, ты их удалила.
– Я удалила.
– Они их нашли, – сказал Аллен. – Методику я объясню позже.
– Вот будут нам предъявлять в суде обвинения, тогда и объясните, – сказал Терри. – М-да, чудненько.
– Их, как правило, интересуют именно те файлы, которые удалили. Можно мне вас спросить: кто к кому первый обратился – северокорейцы к вам или вы к ним?
– Не мы, не мы. Они к нам. Точно вам говорю, – сказал Терри.
– У вас был прямой контакт с их правительством?
– Нет, конечно. В Вашингтоне есть одна неправительственная организация – как она называется, Касс?
– Ассоциация тоталитарных азиатских тиранов?
– Касс. Ну нельзя ли хоть чуточку серьезнее?
