Когда все были готовы, Джанела отвела меня в сторону.
— Когда мое заклинание не сработало, — сказала она, — то темное облако могло означать начало действия противозаклинания. И я не удивлюсь, если гусь предвкушает встречу с гусыней.
— Ты действительно подозреваешь магию?
— Я ничего не подозреваю и в то же время подозреваю все, — сказала она. — Но готовлюсь ко всему, что только может произойти.
Она попросила одного из слуг отвести ее на кухню и там занялась своими приготовлениями. Когда мужчины покончили с экипировкой, она вернулась, неся свою сумку и небольшой клеенчатый мешочек.
— Могу я попросить построиться ваших людей? — проговорила она. — Мне нужна слюна каждого из них.
Все, кроме Якара, с неохотой подчинились, ибо никому не нравилось отдавать часть себя в руки колдуна. Якар же упрямо помотал головой, пробормотав:
— Я таких штук избегаю.
Рассерженный Отави спросил, не позвать ли взамен другого слугу.
Но прежде чем я ответил, Джанела сказала:
— Ни один человек не должен делать это против собственной воли. А если его даже и заставить, то заклинание все равно не поможет или окажет слабое воздействие.
Эти слова явно принесли Якару огромное облегчение. Джанела достала из сумочки на поясе жезл и коснулась им тряпочки, на которой находилась слюна, затем извлекла два круглых зеркала и постучала по ним жезлом.
— Это для невидимого. А теперь для видимого, — сказала Джанела и прошла в оружейную комнату.
Она с видом знатока осмотрела полки с оружием и выбрала тонкую саблю, почти рапиру с заостренным лезвием и искусно отделанными рукоятью и гардой. Я выбрал излюбленную саблю с широким лезвием и простым эфесом, предназначенную для битв, а не для парадов, и нацепил ее на перевязь.
Под конец мы все надели под одежду тонкие кольчуги, при этом стараясь не выглядеть чересчур воинственно, и отправились на встречу с Сенаком.
К усадьбе Сенака мы подъехали с задов, стараясь привлекать к себе по возможности меньше внимания. Подъехав, привязали лошадей к коновязи у дома. Мы подобрались к воротам, и я жестом приказал своим людям сохранять тишину, пока Джанела принюхивалась к воздуху, как хищница на охоте. Затем она нахмурилась и поманила меня к себе поближе.
— Очень странно, — сказала она. — Я не ощущаю никакой магии, хотя наверняка должна была бы почувствовать присутствие охранных заклинаний.
Она выглядела встревоженной.
Железные ворота на каменных опорах были громадными, но я знал, что они так хорошо сбалансированы, что достаточно толчка пальцем — и они откроются, если не на запоре, но в этот час они наверняка должны быть заперты. Мы извлекли обернутые тряпками крючья и веревку — усовершенствованные орудия, о которых рассказал мне поступивший ко мне на службу исправившийся, если верить его словам, бывший вор. Он-то и поведал мне в свое время, что лучшее место для проникновения в чужой дом находится по соседству с тем местом, где стража наиболее бдительна. Так, например, лучше проникать через главный вход, нежели разбивать стекла, приподнимать ставни и протискиваться в окна.
Так оно и оказалось. Терновые деревья вымахали выше ворот. И когда я начал пролезать между воротами и нижними ветвями, там оказалось достаточно пространства. Должно быть, садовник немало гордился тем обстоятельством, что оставил достаточно места каменщику для кладки ворот. Так что весь наш перелаз обошелся бы нам лишь в несколько царапин. Я махнул рукой, приглашая остальных последовать моему примеру, но Джанела подняла руку. Вырвав пучок травы из земли, она повела им взад и вперед и зашептала:
Вот твоя кузина
Почувствуй ее движение
Ее скрывает ветер
Ее скрывает дождь
Порадуйся кузине
В этот самый час
Помоги кузине.
Она кивнула, разрешая мне продолжать движение. И шипы терна, от которых я ожидал уколов, вдруг смягчились и стали гнуться, подобно траве. И потому протискиваться мне было не тяжелее, чем через неколючий кустарник.
Как только все наши перебрались внутрь, я подождал, пока Джанела выяснит, нет ли поблизости сторожей. Но их не оказалось. Квотерволз тронул меня за плечо, и я разглядел в полумраке, как он рукой изобразил в воздухе круг. Я кивнул, и он исчез в темноте, бесшумный, как зверь на охоте. Несколько минут спустя он появился и развел руками — никаких сторожей.
Мы отодвинули засовы, открыли ворота, и я послал Маха и Чонса за лошадьми. Когда они вернулись, мы вновь затворили ворота, и я оставил этих двоих охранять наши тылы с наказом спасаться бегством, если в доме поднимется переполох.
Мы впятером быстро двинулись по подъездной дороге к дому. Квотерволз настаивал, чтобы мы пробирались через сад, но я не согласился. Мы и так уже напоминали собою банду ночных убийц, а мне бы хотелось встретиться с Сенаком в открытую, а не в качестве головореза. Тем более что подъездной путь был заасфальтирован, а не покрыт гравием. Если мы и производили какие-то звуки, то они скрывались в порывах ветра и дождя. Поистине это была ночь для темных делишек.
Впереди светились огни. Кто-то в доме Сенака бодрствовал. Непосредственно перед домом мы затаились за негустыми деревьями, чьи хрупкие ветки, свисая вниз, касались наших лиц холодными пальцами, отчего у меня по спине пробегали мурашки.
Во дворе не было ни лошадей, ни повозок, лишь два огромных факела полыхали перед входом в дом. Дверь была распахнута, и из нее на двор падала полоса света. Посреди этой полосы лежало неподвижное человеческое тело.
Ни единого движения, лишь раскачивались ветки, и ни звука вокруг, лишь капли дождя бились о землю да шелестели листья. Сжав рукоять сабли, я двинулся вперед на разведку. Старые навыки вернулись ко мне. Я вспомнил, как подкрадываться, как подползать, как перебегать, хотя не сомневался, что со стороны такой старик, как я, выглядел смешно. Преодолев открытое пространство, я склонился над телом. Оно лежало лицом вверх, и в желудке у меня сжалось от этого зрелища. Может быть, мне и приходилось видеть вещи похуже, но только это было давным-давно и в памяти не осталось.
Несмотря на то что лицо жертвы было изуродовано, я все же узнал домоправителя Сенака, тем более что на нем была его ливрея, хоть и превращенная в лохмотья. Мне бы не хотелось вдаваться в подробности, но если вы можете себе представить тело, с которым вдоволь наигрались гиены, то вы имеете достаточное представление о том, что я увидел.
Я махнул рукой остальным, чтобы приблизились, сам же отошел от трупа. Квотерволз и Джанела ничем не выказали своих чувств при виде останков, чего нельзя сказать о двух других. У Квотерволза лишь отвисла челюсть. Его вопрос висел в воздухе: что могло убить этого человека? И за что? Я покачал головой. Все мы держали оружие наготове, за исключением Джанелы. Она сжимала в руках маленький клеенчатый мешочек, и оставалось лишь гадать, что за заклинания или снадобье она приготовила.
