В последовавших войнах этот владыка, которому служил Азбаас, расширил свое королевство. Но вскоре после совершения церемонии по случаю очередной победы король сошел с ума и стал бессмысленным ходячим мешком, неспособным даже обслужить себя. Азбаасу тогда не составило труда нахлобучить корону на свою голову.
Квотерволз покачал головой.
— Здесь ни для кого не секрет, что он совершил сделку с демоном, дабы свести короля с ума, — сказал он. — Идола именно того демона я и видел тогда в каньоне.
Я обратился к Джанеле.
— Исходя из собственного опыта, — сказал я, — могу утверждать, что маг, совершивший сделку с демоном, теряет больше, нежели получает.
Джанела кивнула:
— Особенно такой маг, которого в качестве лакомства привлекает человеческая плоть.
Я спросил, что она имеет в виду, и она сказала:
— Такой колдун уверен, что тем самым он обретает силу своих врагов. На самом же деле он ослабляет себя самого и своих людей, если они следуют его примеру, а страсть их к людоедству растет с каждым днем. Кончается это все безумием и хаосом. И могущество в такой сделке обретает только демон.
— Может быть, оно и так, — сказал я мрачно. — Однако же пока мы находимся в плену у Азбааса, и у нас нет времени дожидаться его падения.
Джанела не ответила. Она занялась содержимым своей сумочки — для нее часто это было самым важным делом в мире.
Однако позже, когда Квотерволз и Митрайк ушли в свои комнаты, она сказала:
— До стычки с королем осталось не так уж много времени. Ведь он нас пытается обследовать с того самого момента, как мы прибыли сюда, но я пока блокирую все его попытки. — Она улыбнулась. — И в настоящий момент мы имеем весьма раздраженного и снедаемого любопытством короля-мага. И, если я не окончательно поглупела, вскоре он должен нас вызвать к себе.
Она подняла перед собой мешочек с той каменной коробочкой, которую мы обнаружили на острове.
— И на этот раз мы готовы к противостоянию, — сказала она. Я не спускал с нее глаз, пока она доставала коробочку, и мысленно содрогался, вспоминая пережитое.
— Ты собиралась исследовать источник могущества коробки, — сказал я. — Или ты уже все выяснила?
— Нет, не выяснила, — сказала она. — Но интуиция подсказывает мне, что природа этого предмета добра. То есть добра к нам. Но, может быть, это и ловушка. Какое-нибудь заклинание усыпило нашу бдительность. Однако магия, использованная при создании данного талисмана — я думаю, что это именно так, — настолько сильна, что я могу усилить могущество собственной магии, не боясь угодить в ловушку.
Она положила коробочку между нами. Я уставился на этот предмет, и губы мои пересохли от внезапного желания поднять крышку. Но это желание сразу же исчезло, когда Джанела смазала мне виски и запястья какой-то приятно пахнущей мазью. То же самое она проделала и с собой, а затем начала капать колдовским маслом на крышку коробки до тех пор, пока жидкость не заполнила изображение вырезанной фигурки. Она подожгла масло от золотой свечи. Заплясало мерцающее пламя. Джанела еще раз обмазала меня, и я в этих местах почувствовал тепло.
Джанела нараспев принялась читать заклинание:
Она танцующая
В зале демонов
Никогда не спотыкающаяся
И не теряющая грации
Нестареющая
Неломающаяся
Нестирающаяся
Похоть демона
Станет нашим могуществом
Сердце демона
Погрузится в камень.
Пламя подпрыгнуло и погасло, а ощущение легкого тепла на моей коже пропало.
— Ты уверена, что заклинание подействовало? — спросил я. — Я почти ничего не почувствовал.
Джанела рассмеялась.
— Так ты относишься к числу тех, кто в медицине признает только жестокое кровопускание? Или те горчайшие лекарства, которые заставляют страдать все тело? — Должно быть, я выглядел смущенным, поэтому она похлопала меня по руке. — Это заклинание было специально смягчено, чтобы не насторожить короля и особенно его приятеля демона.
Джанела убрала коробочку в мешочек, а мешочек — в свою сумку.
— Заклинание имеет и еще одну цель, — продолжила она. — У меня все больший интерес вызывает демон, с которым Азбаас заключил договор.
— Чем же? — спросил я.
— Я ощущаю его как грубую, примитивную силу, — сказала она. — Наподобие демона Элама, с которым твоя сестра столкнулась в Западном море. Если ты помнишь, он утверждал, что был вызван колдуном, а когда колдун пал от руки врагов, Элам оказался не в состоянии самостоятельно вернуться в свой мир.
— Но ты не уверена в этом, — сказал я.
— Я сомневалась, когда впервые прочитала об этом, — ответила Джанела. — Ничто не может заблудиться в этом мире. Может оказаться под запретом. Может ошибиться направлением. Может не добраться. Или натолкнуться на барьер. Но только не заблудиться окончательно. Когда маг хочет обрести какую-то вещь, он представляет себе ее местоположение, ее исконное место. С помощью заклинания он может усилить свое воображение или с помощью магических эликсиров и предметов усилить свою магическую мощь. Мой прадед верил, что над всем властвует общий порядок, некий основной закон для всего сущего — как для нашего мира, так и для сфер, где обитают демоны, подобные Эламу. Но есть маги, сомневающиеся в существовании таких сфер. Твоя сестра частично доказала теорию Яноша, когда преследовала архонта в эфире междумирья. Она описала и несколько различных миров, через которые проходила во время погони. Она весьма осторожно отделяла собственные ощущения от фактов. Из ее книги следует, что о невозможности возвращения Элама сообщила его прислужница Шахар. И кроме слов этой простой глупой женщины, других доказательств у нее нет.
— А что же произошло, по твоему мнению? — спросил я.
— Я убеждена, что Элам оказался изгоем, — сказала она. — Иначе как же мог такой могущественный демон попасть в рабство к какому-то малограмотному колдуну? Я убеждена, что его собратья демоны просто запретили ему возвращаться в их мир.
— Ты хочешь сказать, что он оказался таким негодяем, даже для демона, что его отправили в ссылку? — спросил я.
Джанела фыркнула.
— Ничего такого я не хотела сказать, — заявила она. — О взаимоотношениях добра и зла я сужу с позиций моего прадеда. Оба этих состояния существуют, и демоны определенно относятся к злу. В этом я не сомневаюсь. Как не сомневаюсь и в том, что у демонов общие цели и строгий порядок достижения этих целей.
— И у тех, кто противостоит нам? — спросил я.
— Именно так, — сказала она. — Ни в коем случае нельзя недооценивать интеллект наших врагов. Поскольку они находятся на стороне зла, то рассматривают такие варианты нашего уничтожения, о которых и подумать страшно. Они искуснейшие соблазнители, искуснейшие игроки на человеческих слабостях. К тому же в их распоряжении имеются легионы духов менее значительных. Многие, однако, еще не подпали под их господство. Вот почему иногда мы можем пользоваться такими бесхозными духами в наших интересах. Или заключать с ними сделки, как Азбаас — с могущественными созданиями, которые иногда выходят из повиновения своим хозяевам и не подчиняются их командам.
