– Наверное, ты прав, – кивнул один из курсантов и отпустил импровизированный рычаг.
Он заметил алую панель в стене.
Большие черные буквы на ней яснее ясного гласили:
"ТОЧКА КОНТРОЛЬНОЙ ПРОВЕРКИ СИСТЕМЫ ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ". И внизу, чуть помельче: "Не входить без допуска одиннадцатой степени. Не входить, если корабль не дезактивирован полностью".
Курсант без труда открыл панель. За ней вдоль нужного коридора шел узкий гладкий проход.
– То, что надо! – воскликнул курсант.
– Ты надпись-то читал? – спросил его Стэн.
– Читал, ну и что? Этот корабль явно дезактивирован. Куда уж больше.
– Он прав, – легко согласился Бишоп.
И снова Стэн мог только удивиться.
Курсант влез в проход, и красная панель автоматически захлопнулась. Пять секунд спустя из-за стены раздался страшный вопль. Об этом позаботились демоны, придумывающие испытания для летных школ. В проходе следовало бы находиться перегретому пару. Но это все-таки была учебная модель, и потому незадачливого курсанта облили всего лишь горячей водой – достаточно, чтобы заработать ожоги первой степени, но не больше. А потом автоматика вышвырнула бедолагу за пределы испытательного зала, где Феррари с радостной улыбкой сообщил курсанту, что испытание тот не прошел.
После первой "смерти" команда еще отчаяннее заработала рычагом. Но освободить второй швеллер никак не удавалось. Реально оценив силы, Стэн сказал, что рычаг – это дохлый номер, и отправился искать другое решение. Еще раз осмотрев корабль, он снова выбрался наружу.
И нашел ответ.
К тому времени, когда Стэн втащил в рубку сорокаметровый обрывок кабеля, выброшенного взрывом в джунгли, его друзья уже опустили руки, признав свое поражение.
Оставалось всего семь минут.
Стэн не стал тратить время на объяснения. Привязав кабель к швеллеру, он быстро уложил несколько петель и потянул его другой конец к массивной ферме наружного люка, а оттуда обратно к швеллеру.
– Какого черта ты делаешь? – остановил его Бишоп.
– Целуюсь с Императором, – огрызнулся Стэн. – Чего стоишь, как баран, помоги!
– Не торопись, ты только зря тратишь время.
– Объясняю один раз. Слушай, Грант. Мы сделаем систему блоков, соорудим полиспаст и выдернем швеллер к чертовой матери.
– Стэн, мне кажется, это не сработает. Почему ты не хочешь сперва все обсудить?
– Потому что у нас осталось всего пять минут.
– Точно! И мы не хотим потратить их впустую.
Тут, наконец, до Стэна дошло, что к чему.
– Ясно дело, – кивнул он.
Его ладонь мелькнула, как молния. Руки Стэна могли убить, искалечить или оглушить любое живое существо, известное имперским спецам боевого искусства. Сжатые пальцы ударили Бишопа по шее, чуть пониже уха. Курсант рухнул на пол, как мешок с песком.
– Молчать!!! – крикнул Стэн своим возмутившимся товарищам. – Собирайте чертов полиспаст и давайте тянуть. Бишоп саботажник. Я видел, как Масон отдавал ему приказ... Давайте, друзья. Мы должны выбраться отсюда!
Полиспаст вырвал застрявший в стене коридора конец швеллера, и отряд наконец получил так необходимые им припасы. Экипаж выскочил из готового "взорваться" корабля, имея в запасе еще почти целую минуту.
Бишоп, придя в себя, подтвердил, что Стэн не ошибся. Масон и в самом деле поручил ему роль саботажника.
Чуть позже Феррари неохотно признал, что их отряд стал одним из немногих, успешно прошедших этот тест.
Оценка: блестяще.
Глава 9
У Стэна возникли проблемы.
Не то, чтобы он был полным профаном в математике – в Имперских Вооруженных Силах таких не водилось. Просто Стэн не чувствовал сухие числа так, как он, например, инстинктивно ощущал окружающие его предметы. А еще он никак не мог перевести эти самые цифры в реальные планеты и корабли.
В итоге ему потребовалась помощь.
Виктория в качестве учителя? Никаких проблем. Все ведь знали, что она единственный курсант, который с гарантией получит свои крылышки. Но Бишоп? Математическим гениям надлежит быть низенькими и тощими, говорить фальцетом и иметь хирургически исправленное зрение.
"На таком стереотипе далеко не уедешь",– думал Стэн, глядя, как толстые пальцы Бишопа уверено стучат по клавиатуре компьютера и мельтешат цифры на сенсорном экране. С точностью и терпением настоящего педанта Грант пытался объяснить ему, что математические формулы описывают мир куда точнее любых слов и картинок, каким бы воображением не обладали их создатели.
Стэн глядел на экран и не видел никакой связи. – Чертов псих, – сплюнул Бишоп и повернулся к Виктории. – Принеси пожарный топорик" Надо же как-то до него достучаться!
Но Виктория нашла менее болезненное решение" Они подсоединили голопроцессор Стэна к главному компьютеру. Теперь, когда он вводил координаты, перед ним зажигалась крошечная трехмерная звездная карта. В конце концов, после ряда проблем, Стэн начал кое-что понимать.
Оценка математического ощущения: требует доработки.
* * *
По никому не известной причине все школы, в каких только доводилось бывать Стэну, тестировали своих курсантов на устойчивость к перегрузкам.
Стэн понимал, зачем надо знать, сколько "G" выдерживает данный курсант и сколько раз надо поменять направление силы и как быстро, чтобы его потянуло блевать. Но когда все это уже известно, зачем проверять результаты снова и снова?
Стэн знал, что без гравикостюма он лично может действовать как солдат вплоть до 3, 6 Терра-гравов. Он может работать сидя при 11, 6 Т-гравах. Он теряет сознание под пиковой нагрузкой в 76, 1 Т-гравов или под мгновенным ударом в 103 Т-грава. Все это было записано в его медфайле.
Ну так и зачем тестировать по новой?
Стэн решил, что это все тот же прикладной садизм, с которым он сталкивался в каждой школе, начиная с родной фабричной планеты Вулкан.
Из всех ненавистных методов тестирования на перегрузки самым мерзким Стэн считал центрифугу. Умом-то он понимал, что организм не может догадаться, что его вертят по кругу. Да, умом он это понимал... но тело говорило "А спорим?", и Стэна начинало тошнить,
Ну и, разумеется, в летной школе при Отборе пользовались именно центрифугой.
Закусив губу, Стэн глядел на висящего над ним стального монстра.
– Вы, кажется, чем-то обеспокоены, курсант?
Это Масон.
Стэн застыл в позе, изображавшей в этой школе почтительное внимание.
– Никак нет, сэр. Не обеспокоен, сэр.
