Правда, был один план на этот счет – план, который мог сделать больше, чем просто разогнать хмарь депрессии, не только спасти жизнь максимальному числу военнопленных, но и обеспечить хотя бы небольшое подспорье имперскому десанту, который будет брать Хиз.
Разумеется, пятой колонны не получится – об этом мечтать не приходилось. Но пятый туз, припрятанный в рукаве... И есть надежда, что карта ляжет в правильную сторону и в нужный момент.
"Нет, положительно я стал думать, как Мишель – то бишь Сент-Клер – с ее чертовым казино... Ах, эта Мишель! – будто чертик из ящичка, выскочили воспоминания о жарком теле. – Такая ладная фигурка. Мягкие нежные пальцы. Еще более мягкие губы. И этот ласковый шепоток в ухо... Нет, прекратить, командор. Или точнее – адмирал. Сосредоточься на деле. Помни, что ты теперь военный высочайшего ранга".
И все же адмиралу Стэну пришлось спрятать неуместно похотливую улыбку и нервно закинуть ногу на ногу. К счастью, Вирунга перебил его игривые мысли.
– Как... название... казино... Мишель... то есть Сент-Клер? Повтори?
Стэн пристально посмотрел на Вирунгу. Неужели он догадался? Но большое бровастое лицо сохраняло непроницаемый вид.
– Сакс-клуб. Почему вы спрашиваете?
– О... я просто... не ожидал... от молодой женщины... такой... любви... к музыке.
– А я не знал, что вы любите музыку, – удивленно заметил Стэн.
– Любил... Но теперь... уже не могу... больше... наслаждаться. – Вирунга похлопал себя по ушам. – Музыкальный слух... потерял. Старый... артиллерист. Обычное... дело. Гром... пушек... убил... тонкий... слух. А молодым... наслаждался... музыкой. И даже сам... играл. – Он сделал вид, что играет на воображаемом инструменте. – Немного. На саксофоне. Не на электронном. На обычном... саксе. С настоящими... клапанами. Как он... звучал! Не передать!
Какое-то время Вирунга задумчиво молчал – словно слыша жалобные причитания саксофона сквозь грохот тысячи орудий.
Надо сказать, что в Колдиезе произошло много перемен с тех пор, как Стэн впервые беседовал с Пэстором. Начать с того, что тюрьма очень быстро заполнилась до отказа разного рода видными военнопленными – от офицеров высшего ранга до дипломатов. Прибыло даже несколько губернаторов целых звездных провинций, которые по каким-то причинам угодили в плен. Таанцы рьяно складывали все свои золотые яйца в одну корзинку с прочными каменными стенами.
Слова Стэна насчет деликатного обращения с военнопленными Пэстор воспринял как руководство к действию. При переводе пленников в Колдиез он прибавил к их числу несколько своих верных агентов, которым было велено наблюдать за действиями охраны и докладывать о том, как обращаются с заключенными. Внедрил своих людей и в администрацию лагеря. С начальством он лично провел беседу, приказав строжайшим образом соблюдать все международные нормы обращения с военнопленными – подписав соответствующие договора, Таанский Союз никогда не соблюдал ни дух, ни букву этих законов, поэтому тюремщикам пришлось долго втолковывать, что означает обращаться с заключенными по-человечески. Накачка, последующий нажим и проверки были настолько строгими, что даже Авренти и Генрих – в особенности Генрих – и пальцем боялись тронуть заключенных.
Вдобавок ко всему Пэстор устроил себе офис в Колдиезе и взял за правило время от времени приезжать с неожиданными инспекциями. Во время этих наездов замеченные в грубом обращении с заключенными подвергались разносу в офисе Пэстора, а кое-кто был незамедлительно уволен со службы и послан на передовую.
Но с питанием заключенных возникали большие трудности. Экономическое положение Таана было близко к полной разрухе, и Держину было крайне сложно удерживать дневной рацион питания заключенных на сколько-нибудь сносном уровне. Возникали проблемы с охраной – платили мало, кормили плохо, и охранников не хватало. Приходилось нанимать или стариков, или гонцов. Плохое питание сказывалось на моральном духе охраны. Пленников кормили лучше, чем охранников, что тоже возбуждало ропот тюремщиков: что за жизнь? Хотя бы в морду можно было дать этим вражеским выродкам! А то и это не позволено!.. Запасы еды и разных вещей, найденные Кристатой и Стэном в катакомбах, позволяли заключенным не только подкармливаться самим, но и подкармливать охранников, а также давать им щедрые взятки, дабы получать разного рода поблажки.
Для полуграмотных и необученных таанских охранников, голодных и затурканных начальством, заключенные мало-помалу стали ближе тюремной администрации. Случись в лагере бунт, большинство охранников могло бы инстинктивно выступить на стороне заключенных. Разве не заключенные их кормили? Разве не от них они имели в месяц больше денег на содержание своих семей, чем от правительства за год?
Кроме того, даже Этего хватало разума считать, что никакая полиция не сможет подавить слухи о близком конце войны – и в не в пользу таанцев. Подобно Четвинду, многие охранники подумывали о своей дальнейшей судьбе и хотели добрым отношением к пленным подстраховаться на случай будущих потрясений.
Таким образом, в атмосфере веяли добрые ветры. Но как бы не случилась какая-нибудь мерзкая чертовщина, когда Таанский Союз будет действительно при последнем издыхании. Вот почему Стэн счел нужным рискнуть своей шкурой, пробраться в Колдиез и обговорить ситуацию с Вирунгой. Тот должен быть во всеоружии, когда наступит решающий момент.
Стэн рассказал Вирунге, что Соренсен был боевым компьютером отряда "Богомолов", и передал ему кодовое слово, активирующее Соренсена. Теперь Гааронк будет дублирующим компьютером. Что до того, как конкретно использовать Соренсена...
– Вы когда-нибудь поднимались на стены, чтобы следить за окрестностями? – спросил Стэн.
– Несколько... раз. Трудно... с моими ранениями, – сказал Вирунга, покрепче сжимая свою трость.
– Когда вы смотрите на город, что вы видите?
Вирунга рассмеялся.
– Недавно... большие... дыры... в земле. Наши бомбардировщики... поработали... хорошо!
– Согласен, – сказал Стэн. – Но я имел в виду не это. Я спрашиваю вас как бывалого артиллериста. Что вы замечаете, когда глядите на город?
Гигантские брови Вирунги заходили ходуном, глаза почти скрылись под ними. Потом он снова рассмеялся – на этот раз саркастическим, лающим смехом.
– Колдиез... господствует... над городом, – сказал он. – Если бы... у меня... здесь... были пушки...
Тут он даже смежил веки, представляя, как снаряды будут падать на Хиз. Снаряды его орудий. Вирунга мигом очнулся от грез, однако Стэн заметил азартный блеск в глазах полковника. Да, тюрьма находилась на возвышенности, и отсюда можно было предельно эффективно обстреливать город. Но ведь в катакомбах хранилось достаточно оружия!
– Я... могу... добыть... пушки. Правда... они... очень устарели... и в плохом... состоянии. Я... постараюсь привести в порядок.
Вирунга посмотрел на Стэна – и в его взгляде сквозила решимость.
