– Я тоже так считая, – утешил грязнющий Альф, ничуть не стесняясь своего облика. – Ничего, притерпелся. Занятно – такие возможности!.. Нас теперь двое! О-го-го! – загорланил он, вскинув руки. – Дагласы – круче всех!
– А сестрёнку ты Джомару не заказывал? – почти дружелюбно взглянул Албан.
– Эта гениальная идея уже приходила в мой процессор, – Альф задорно подмигнул. – Пока я что-то мог по жизни, выучил кое-какие киберхитрости… я вообще хакер, чтоб ты знал… Алби, не всё потеряно! Мы ещё похимичим в этой богадельне, будь спок. Назови меня дерьмом, если я не испытал тело во всех режимах. Шикарная конструкция. Можно много кому нагадить… Тссс, я потом расскажу. А сейчас!.. я пойду в свою комнату и что есть силы брякнусь на кровать. Не моясь, как есть!
– Бледнолицый брат мой – свинтус, – укоризненно заметил Албан. – Надо уважать своё жильё.
– Да, я свинья. – Альф горделиво вскинул подбородок. – Наскотинить в чистом месте – мой долг пацифиста. Тут вертеп милитаризма, я его испоганю до невероятия. Есть роботы-уборщики, пусть за мной выгребают. Я и их потом сломаю!
– Если тебе декабрь не помеха, хоть в пруду ополоснись.
– Был я в пруду, ничего хорошего. Это отдельная история.
Плыть. Наверное, лучшее, что может испытывать человек. Возвращение к невесомости эмбриона в околоплодной жидкости – или ещё дальше, к той древнейшей поре, когда первые существа обитали в морях, а земля билась с небесами, в ответ на сокрушительные удары молний извергая пламя из жерл вулканов.
Плавать ночью. Когда никого нет рядом. Впервые идти к воде самому, без поддержки, без охватившего тело эктоскелета с сервомоторами. Песок приглушал шаги Альфа. Водная гладь отражала звёзды.
Он на ходу сбросил майку. Неуклюже прыгая на одной ноге и чертыхаясь, выбрался из широких бермудов. В спешке позабыл разуться, так и устремился к водоёму в туфлях из монопласта с тиснёными надписями «Для киборгов». Искусственный пруд был настолько красив, что грезилось – вот-вот над водой бледно засветится камень с воткнутым в него мечом. Или восстанет призрачная фигура в короне и мерцающей мантии: «Сын мой, иди ко мне!»
Зеркало воды дрогнуло, зарябило. Он шёл, трепеща от предвкушения. Сейчас. Вот вода поднялась до колен. Плеснула у бёдер. Альф по пояс погрузился в тихую ночную воду. Движение вперёд стало даваться с некоторым усилием – жидкая среда противились входящему в неё.
«Почему меня не приподняло?.. а где закон Архимеда?»
Закон между тем действовал безукоризненно. Вода, вытесненная прекрасным телом Альфа, весила меньше тяжёлого киборга, и выталкивающая сила не ощущалась. Костяк и бронировка вместе с упрятанной в полости таза кериленовой батареей дружно обеспечивали первому Дагласу свойство, именуемое «отрицательной плавучестью».
Он остановился, когда вода дошла до подбородка. Немного подпрыгнул – и тотчас опять опустился ступнями на дно. Проклял бестолковых конструкторов. Но Альф был упрям и готов пройти свой путь до конца. Он зажал нос (излишняя предосторожность), стиснул челюсти и двинулся дальше. Вскоре вода сомкнулась у него над головой.
Оказалось, глаза смело можно держать открытыми. Видимость намного ухудшилась, но сканер в однородной среде работал исправно и далеко просматривал толщу воды. Альф обнаружил, что приспособляемость глаз позволяет видеть и здесь – скудные фотоны, проникавшие из ночи в пруд, отражались и давали пусть не яркую цветную, но вполне сносную сероватую картину дна. Уши, на воздухе игравшие роль барометра, тут функционировали как глубиномер.
Ил. Эта липкая дряблая масса покрывала дно неровным тонким слоем и понемногу затягивала мусор, погрузившийся в пруд. Что только сюда не швыряли!.. Альф присел, порвал руками дырявый пакет; ил заволновался, вздулся грязным облачком, стал всплывать лохматыми клочьями.
А рыбки?.. а таинственно колеблющиеся водоросли? Их не будет?..
Консервные банки, из которых расплывались потревоженные жучки-крохоборы. Дамские трусики. Бутылки. «Настоящее Чёрное Пиво – в стекле!» Смятые сигаретные пачки, заляпанные тёмными пятнами салфетки, тампон… Как живое, шевеля усиками, поплыло в сторону что-то молочно-розовое.
Вдалеке сквозь зелёную муть пробился свет. Альфу почудилось – вот это и есть безумие! А то, что творилось до сих пор, была дурацкая прелюдия. Как только входишь по макушку в воду, тут оно и начинается. Изучая дно выпученной фарой, к нему полз робот-уборщик в форме сплющенного краба. Словно морское ракоподобное, он переставлял суставчатые ножки и потирал ногощупальцами, приближаясь к распотрошённому Альфом пакету. По его критериям Альф мусором не являлся. Краб замер перед кучкой отбросов, деловито обмерил её голубым лучом и принялся сучить педипальпами, ловко подхватывая хлам и засовывая в мешок на спине.
Роботические твари вылезают ночами, чтобы не путаться под ногами у людей. Альф с отвращением прочёл на боку робота: «БАКАНАР, ДАГЛАС-ЦЕНТР, АГРЕГАТ GN-W18». Значит, ночное купание не состоится. Звёздный шёпот, луна в пруду, плеск рыбы под плакучим деревом – это выдумки для параличных мальчиков. Им можно продавать любые сказки про чудесный мир, кудрявых девушек и солнечные пляжи. Всё это брехня первого сорта. Даже сдохнув по правилам, ты опишешь циркуляцию и влетишь в протухший пруд, где дно усеяно отбросами. Кругом одна ложь, вот в чём прикол.
Альф попытался пнуть мусорщика, но в воде движения замедлены, попасть по крабу не удалось. Тот отступил задним ходом и замер, выжидая, когда человек уйдёт и позволит ему продолжить работу.
Водоросли Альф нашёл позже, выбравшись из водоёма. Где он их нацеплял – загадка. Чёрно-лиловые, они висели у него на ушах, словно обещания Джомара.
В медпункте Албан спросил, можно ли ему взвеситься. Медик немного удивился вопросу, но охотно пояснил, где находятся весы. Встав на платформу, Албан проследил за датчиком – сто семь килограммов с небольшим. Если весы исправны, то Альф крупно преувеличил насчёт своей тяжести.
За этим занятием его застал шеф проекта.
– Какие-то проблемы, Албан?
– Отсутствуют, сэр. Просто зашёл уточнить, куда мне вливать кровезаменитель. Его надо периодически обновлять, так ведь?.. Я где-то читал про артонов – им делают такую процедуру. Ещё хотел поговорить насчёт консультации с невропатологом. Всё-таки живой мозг – это штуковина, которую время от времени следует показывать врачу. Головная боль, шум в ушах и прочие жалобы…
– Значит, Альф вернулся, – безмятежно констатировал Джомар. Выражение его лица означало, что объяснять он ничего не собирается, а если у Албана мигрень, то это его индивидуальная, сугубо личная мигрень, перекладывать которую на шефа не позволено. Победи свою мигрень магическим приёмом федералов «Help yourself» и не докучай занятым людям, особенно руководителям.
– И вес… Альф упомянул сто тридцать два кило, а у меня на четверть центнера меньше. Чего-нибудь недостаёт в конструкции?
