– Она рассердится, Стивен.
– Я не думаю, что... вот черт!
Узел был весь перекручен. Я опять развязал его.
– Не получается? Давай я тебе помогу...
– Мне не нужна ничья помощь! И перестань называть меня Стивеном!
– Это имя я дал тебе, мальчик.
– Меня зовут...
Подожди...
– Когда, черт возьми, ты уже научишься?
Отец взял оба конца галстука в свои большие мозолистые руки.
– Сколько раз я тебя буду учить, как завязывать Виндзорский узел?
Это не я там, в зеркале! Это отец...
– Папа...
– Это узел для взрослых. Для настоящих мужчин.
Он сложил галстук, широкий конец против узкого, сделал петлю, вниз, вокруг и назад, в правую сторону. Широкий конец – вниз через петлю, под правым углом – над узким, потом – через петлю в последний раз и – завершающий штрих – широкий конец через узел впереди. Отец осторожно затянул законченный Виндзор, так что узел оказался прямо напротив горла.
Это все ненастоящее!
– Вот. Замечательно. Просто и элегантно!
Он крепко затянул узел. Крепко-крепко! Так, что сдавил мне горло. Мне было нечем дышать. Я поднял руки, но я был таким слабым...
Призрачный Зов!
– Каждый дурак это сможет!
У меня уже не осталось воздуха. Всполохи света перед глазами. Боль. Жестокий взгляд в глазах моего отца.
Это Вирт!
– Но только не мой мальчик.
Темнота и боль манят к себе.
Выбрасывайся! Давай! Скорее!
Боль отхлынула, когда я лишился воли, чтобы...
* * *
– О Боже!
Я дрожал среди деревьев, у берега озера. Листья шуршали под ветрома. Я не мог унять дрожь.
Убирайся.
Уматывай отсюда.
Тень закрывает собой луну.
Господи, как все плохо. И никаких следов Дездемоны.
Дрожа, дрожа...
Судорожно глотая воздух. Еще раз. Еще. Легкие болели, и горло тоже болело. И острая боль на щеке от пореза бритвой.
Долгий выдох.
Что-то приближалось ко мне – между луной и деревьями.
Найди выход. Найди.
Но из Желтого выброситься нельзя.
Листья дрожали – что-то двигалось среди них.
Так что же...
– Я нашел тебя, Стивен.
Отец раздвигает ветки. Отблеск света на бритве в его руке.
Я все еще в Вирте!
– Я не допущу, чтобы мои дети шлялись по улицам после десяти вечера.
Отец шагнул вперед, полностью заслонив собой лунный свет. Осталась лишь темнота. И лезвие...
Убирайся отсюда!
Его рука у меня на шее...
* * *
– Хорошо выглядишь, Стивен.
– Ты тоже выглядишь замечательно, виновница торжества.
– Идем куда-нибудь вечером?
– А как же, Дез.
– Куда?
– На Платт Филдс.
– На Платт Филдс? А я думала, что мы где-нибудь поужинаем. А потом – в клуб. Мне хочется танцевать.
– Я знаю. Но там есть рощица, на берегу озера. Уединенное, уютное место, и мы сможем... ну, ты понимаешь...
– Скриббл! Ты скотина!
– Только из-за тебя.
Она толкнула меня на кровать. Потом запрыгнула на меня и начала всерьез щекотать меня именно там, где я не переносил.
– Дез!
– Я не собираюсь в какой-то сомнительный парк. Я собираюсь танцевать!
– Ты должна пойти со мной.
– Что ты имеешь в виду, должна? Я никому ничего не должна!...
Мне удалось обхватить ее за талию и швырнуть на кровать, но ласково, и вот я уже на ней, и она улыбается подо мной.
– Мы должны пойти туда, Дез. Не спрашивай, почему. Я просто знаю, что мы должны.
– Почему?
– Это важно.
Она тут притихла.
Ее спальня была залита теплым желтым свечением, последние лучи солнца пробивались сквозь задернутые занавески. Ее глаза были для меня всем – глаза, полные жизни.
Я лег на нее всем телом и поцеловал ее в губы.
– Осторожно, Скрибб.
– Почему?
– Ты изомнешь свой лучший костюм.
– Это все для тебя, Дездемона. Все для тебя.
Мы еще немного поцеловались.
– Ты купил мне подарок, Скрибб?
– Я пытался.
– Скриббл!
– Я хотел подарить тебе эту сумку, которую ты хотела. Ну, я купил ее. Но...
– Не говори мне, что ты ее потерял!
– Я...
– Я тебя ненавижу.
– Ее украли, Дез. Какой-то чувак в автобусе. Я купил тебе сумку, вез ее домой. Хотел завернуть ее и все такое. Но этот чувак просто выхватил ее у меня, сбежал по ступенькам и спрыгнул в тот самый момент, когда автобус отходил от остановки. Я не знал, что делать.
– Ты понимаешь, что это значит?
– Да, понимаю.
– Это значит, что мы не пойдем на Платт Филдс.
– Я понимаю. Но почему?
– Я не знаю. Сумасшествие, правда?
– Мне очень жаль, Дез.
– Ладно, неважно. Мы просто останемся дома. Мы сможем...
– Ничего не получится. Отец... Он...
– Он снова к тебе придирался?
– Наорал на меня из-за бритвы. А я просто брился, понимаешь?
– Ага.
– И потом... у меня вкомнате... ну, это было погано.
– У нас странный дом, правда, Скрибб?
– У нас плохой дом.
Я вытащил ее блузку из-за пояса и обнажил толстые рубцы шрамов на ее очаровательном животике. Прижался к ним губами, как будто хотел поцелуями рассосать их. Разумеется, у меня ничего не вышло.
– Когда-нибудь я его убью.
– Вряд ли это возможно, Скриббл. Он – нереальный.
Я слегка отстранился, чтобы снова взглянуть ей в глаза; пытаясь осмыслить, что она имела в виду. Наверное, она и сама не знала. И я тоже не знал. Но мы знали, что это правда.
– Спасибо за открытку, Дез.
– Какую открытку?
– Открытку на мой день рождения.
– Не придуривайся. Это мой день рождения, Скрибб. Мой, а не твой.
