— Путь на небо, старпер, — сказал Чистотец. — Одно Завещание — один господин.
— Н-нет! Не надо, — заскулил Человек из Стали. — Только не так!
— Почему нет? Ты разобьешься, как твоя ваза! Возможно, внутри у вас одно и то же!
— Пожалуйста! — захныкал разлагающийся магнат, а потом вдруг взревел: — Сдаюсь! Ты победил! Чини мой имплантат, и я сделаю все, что ты хочешь. Клянусь!
— Ладно, — сказал Чистотец и втянул доску назад на балкон. — Покажи мне деньги. И я выполню обещание.
Они вернулись в дом. Брэнд сопел и гнусавил. Из-за лысого чужака разваливался его мирок. Старик подкатил к своей зачучеленной жене, расстегнул на ней молнию и, запустив руку внутрь, стал нашаривать банкноты.
— Ты в ней наличность держишь? — не удержался Чистотец.
— Когда рядом Теодор, сейфам доверять нельзя. Я же говорил, эти дети — хитрая свора. Ладно, вот твои баксы. А теперь подкрути мои гайки.
Старик разложил на столе бумажки. В голове у Чистотца снова запели дядя Уолдо и тетя Вивиан. Потом появился радиочеловек. Потом наступила золотая тишина, а из нее возникла песня.
— Знаю, это покажется странным, но ты слышал песню «Будь у меня молот»?
— Что? — взвизгнул Брэнд.
— Будь у меня молот, стучал бы я вам. Стучал по утрам и по вечерам. Стучал бы здесь и стучал бы там. На всю страну стучал бы я вам. Стучал бы об опасности, стучал бы ради ясности. Любовь и единство выковал бы я вам, стуча по утрам и здесь, и там.
— Слушай, — простонал Стальной Король. — Ты уделал меня по всем статьям. Моя жена одержима мыслью с тобой переспать. Мой младший сын хочет быть похожим на тебя. Зачем унижать меня дальше?
— Я не шучу, мистер Брэнд. Просто попробуйте, — сказал Чистотец и действительно вдруг испытал глубокую жалость.
Как Уилтон, в котором он мог бы найти сына или мальчика, каким сам, вероятно, когда-то был, так и Человек из Стали вдруг предстал перед ним отцом, которого он не помнил или которым еще мог бы стать.
— И как это работает? А нельзя найти песню, которая была бы… не такой глупой?
— Не выйдет, — оторвался от горьких мыслей Чистотец. — Не знаю, как это работает, но для вас песня свое сделает. Пойте громко, пойте гордо.
К немалому своему унижению, сломленный старик выдавил слова, и к столь же большому его удивлению, имплантат перестал вращаться и успокоился.
— Попробуйте его поднять, — предложил Чистотец.
— «Будь у меня молот… стучал бы я вам…»
— Видите?
— Работает! — восхитился Брэнд. — Работает!
— Тогда вам пора отвезти меня на автовокзал. Меня кое-что ждет. То ли свидание с судьбой, то ли просто остановка в погоне за химерой.
— О чем это вы? — недоуменно спросил Брэнд.
— Я потерял память, — ответил Чистотец. — И я на пути открытий.
— Ну, одно предостережение я уж точно могу тебе послать: я целую вечность как не садился за руль. Нам обоим будет гораздо безопаснее, если ты возьмешь такси.
— Нет, мистер Брэнд. Вам пора выбираться из скорлупы и снова увидеть мир. Собирайтесь. Я только захвачу свои вещи и попрощаюсь с Уилтоном.
Спустившись на лифте в вестибюль, Чистотец нашел парадную дверь и свистнул Уорхолла. Вместе они заглянули к Уилтону, но мальчик еще спал, не проснулся, даже когда Уорхолл залез к нему на кровать. Во сне лицо Уилтона разгладилось, и, несмотря на разбитую губу, он снова выглядел ребенком. «Может, его кошмары позади», — подумал Чистотец, осторожно возвращая на столик деньги мальчика. Ему хотелось остаться, опекать Уилтона, но он знал, что должен уйти.
— Хорошенько о нем заботься, Уорхолл, и себя береги, — прошептал он. — Я на тебя рассчитываю.
Бойцовый пес лизнул ему руку. Мягко прикрыв за собой дверь, Чистотец в коридоре натянул собственные ботинки и пальто.
Человек из Стали не преувеличивал. За последние сорок лет он не управлял ничем, помимо своей доски для серфинга, и вообще не ездил дальше конца подъездной дорожки (надо признать, довольно длинной), поэтому путешествие из «Папоротниковой лощины» в город на «бентли» его жены не обошлось без душераздирающих коллизий. Но на Чистотца это как будто не подействовало.
— Слушай, — сказал Человек из Стали, когда они наконец добрались до центра города, — откуда мне знать, что имплантат не перестанет работать, когда ты уедешь?
— Вам придется мне довериться, — ответил Чистотец.
— Но ты даже не помнишь, кто ты! — пожаловался Брэнд-старший.
— Зато вы помните только то, кем были, — возразил Чистотец. — А вот я знаю кое-что о том, кто я сейчас… и я свое слово держу. Но если когда-нибудь до меня дойдет, что вы не помогли Уилтону или снова пытаетесь добывать себе органы…
— Усек. — Король Стали вздохнул.
— У вас есть семья, которую вам полагается оберегать, а не пожирать. Ах да, и позаботьтесь об Уорхолле.
Дряхлый бизнесмен уже собирался уехать, когда его вдруг пронзила острая тоска.
— Подожди минутку, — взмолился он. — Ты не… ты не… подумывал… остаться?
— Мне казалось, вам не терпится, чтоб я уехал.
— Я… передумал.
Чистотец сжал в кармане шарик из слоновой кости.
— Нет.
— Но почему? Ты ни в чем не будешь нуждаться. Никогда!
— Один большой званый обед, а? А как же «Поедаем раненых»
[43]
?
— Все изменится, — настаивал бывший Стальной Король.
— Не сомневаюсь, — ответил его гость.
— Только подумай, сколько всего мы могли бы добиться… вместе! — вдохновенно воскликнул Брэнд.
— Вам что, нужны новые фокусы?
— Нет. — Лицо и тон Человека из Стали изменились совершенно. — Разве ты не понимаешь? Ты — тот сын, которого я искал все эти годы.
— Сыновей не ищут, мистер Брэнд.
— Да нет, ищут! — воскликнул Брэнд. — Если ты лидер, этим ты и занят. Ты ищешь сыновей и дочерей — и партнеров. Вот в чем заключается жизнь.
Чистотец задумался об узах, которые как будто связали его с Уилтоном. Возможно, Человек из Стали отчасти прав.
— Извините, мистер Брэнд, — сказал он наконец. — Мне нужно идти. У вас есть отличный сын, если только вы его отыщете. И я думаю, внутри вас еще живет неплохой человек. Будь вы тем, каким могли быть, вам не понадобилась бы моя помощь.
— Значит… это… прощание?
— Пожелание удачи.
Печально кивнув, Человек из Стали сгорбился и зашагал к «бентли». Чистотец смотрел ему вслед, пока машина не скрылась из виду. Хотя бы на ночь у него почти была семья. Теперь он снова один, если не считать голосов в голове, которые умолкли. Он пошел на вокзал.
