Когда они начали свой полет, в баке было меньше половины, и в кабине не нашлось никакого руководства или функции «Помощь», где можно было бы узнать, как далеко способен улететь на крейсерской скорости дирижабль. Бортовой компьютер подсчитал, что между местом их отбытия и региональным аэропортом Рейпид-сити восемьсот семьдесят две мили. Чистотец понятия не имел, куда именно им нужно там попасть, — координат Герметического Каньона нигде не нашлось, да и вообще туда ли им нужно? Он немного сбавил скорость.
Под ними проплывали реки Вермильон и Литтл-снейк, а на востоке в закат упирались пики Скалистых гор. Порывшись в кабине, Шериф нашел бутылку виски «Лафройг» и наковырял из морозилки льда, и когда спустились сумерки, раздал коктейли. Мэгги стала дружелюбнее, даже начала немного флиртовать, и Чистотец с тоской подумал о Кокомо. Трудно было себе представить, что вместе они провели всего пару дней. Вся его жизнь казалась вереницей мгновений.
— Хотелось бы знать, — начал голливудский страж закона, — что нам искать в Южной Дакоте, если мы все-таки туда доберемся?
Чистотец решил, что обязан рассказать Шерифу правду — во всяком случае, ту, какую сам знает.
— Не знаю, что мы там найдем или куда в точности направляемся, но я надеюсь разгадать тайну моей жизни. Кто я. Зачем я здесь.
— Господи Иисусе! — рассмеялась Мэгги. — Я бы разбогатела, если бы получала доллар всякий раз, когда такое слышу!
— Так, значит, ты понятия не имеешь, кого мы пытаемся разыскать?
— Не имею, — кивнул Чистотец. — Но думаю, он знает, что я приду. Думаю, мы получим Знак.
— Если уж я лечу с психами, налейте мне еще виски, — буркнула Мэгги.
Когда обрывки розовых облаков стали пурпурными, после лиловыми и, наконец, белыми и такими же клочковатыми, как его волосы, Шериф соорудил им жаркое из содержимого консервной банки «Баранина по-восточному». За едой он цитировал (дословно и указывая точки и планы съемок) сценарий для пилотной серии «Стар-сити». Мэгги увлеклась рассказом, отождествив себя с Кэти, владелицей борделя. Через час или около того круглая и полная луна поднялась над горным хребтом Медисин-боу, и «хаггис» неспешно пересек границу Вайоминга. Тут впервые за все время турбины зачихали. Невзирая на успокаивающие слова Шерифа, Чистотец беспокоился. Без турбин они окажутся на воле ветра. Старик снова пустил бутылку по кругу, потчуя их историями Джима Беджа о техасском городке Эбилейн, что напомнило Чистотцу одержимость Эдвины Корн Зейном Греем. Над Дугласом в штате Вайоминг турбины заглохли.
В лунном свете текло внизу струйкой пороха шоссе на Шайенн. Мэгги задремала, и Шериф накрыл ее клетчатым пледом оттенков логотипа «Мактрейвишс». Похолодало, и таких ярких звезд Чистотец за всю жизнь не видел.
— Должен сказать, приключения омолаживают, — заявил вдруг Шериф. — Сперва за нами гнались дикари-каннибалы, теперь нас гоняет ветер над Скалистыми горами. Что бы ни случилось, хочу, чтобы ты знал: я благодарен тебе, сынок. Извини, если прозвучало напыщенно.
— Только не от вас, — отозвался Чистотец.
— Отлично. Да и вообще я думал, что спасаю тебя, но сдается, дело обстоит как раз наоборот.
— Надеюсь, вы повторите это завтра утром. — Чистотец с улыбкой натянул до носа одеяло, глаза у него слипались от усталости и виски.
Он не помнил, как задремал, но, наверное, все-таки заснул, потому что снова увидел китайцев, которые парили рядом с «Билли Коннолли». Было это в холодные, сизые мгновения перед рассветом. Они что-то рассказывали о его прошлом, но он не слышал, поскольку ночь полнилась музыкой. «Хочу унести тебя выше… бум лака бум лака лака…»
Сперва он решил, что их обогнал максикоптер. Но ничего кругом не было видно. Он встал проверить аудиосистему. Шериф и Мэгги свернулись рядом, как две собаки. Панель управления отключилась, а музыка все равно играла. «Бум лака бум лака лака». А после вдруг замерла. И китайцы тоже исчезли.
— Непорочный прием, — произнес чей-то голос. — С вами Вонючка Юла живьем из КРМА в Герметическом Каньоне, из самой Южной Дакоты…
У ног Чистотца завозился Шериф. Скорость дирижабля упала до двенадцати миль, а стрелка компаса сместилась к востоку, но Чистотец не беспокоился. Они движутся в верном направлении. Определенно в верном. Он прикорнул в кабине, и ему приснился пес Лаки… Во сне он недоумевал, что же с ним случилось и в какие давние времена они вместе спали на веранде…
Когда он открыл глаза, механизмы небес полыхали, и в отдалении он видел горы Блэк-хиллс, заросшие желтыми соснами, сейчас почти черными, а на востоке — остроконечные вершины и крутые холмы Национального парка Бэд-лендс. Шериф уже проснулся и готовил растворимый кофе. Мэгги еще спала. Во сне ее лицо разгладилось, и она снова казалась ребенком.
— У тебя такой вид, будто тебе был Знак, — заметил Шериф, и Чистотец кивнул. — И мне тоже, — сказал старик, указывая на левый борт. Параллельно с дирижаблем парил крупный лысый орел. Чистотец невольно вспомнил заброшенную забегаловку «Все впустую».
Почуяв запах кофе, Мэгги проснулась, но ее тошнило, и она надолго заперлась в крошечной кабинке-ванной.
Внизу они увидели протянувшиеся на многие мили мотели и яркие пластиковые рестораны, садки форелей, мелкие зоопарки, кемпинги, бары бизоньих бургеров и стейк-хаусы.
— Полагаю, вождь Неистовый Конь был бы крайне недоволен такой прорвой автодромов для картинга, — заметил Шериф. — Тут невольно по прошлому затоскуешь. Давным-давно мама привозила меня сюда на каникулы. Покупала мне пирожки из кукурузной муки с ветчиной и мороженое. Пыталась сделать что-то, чтобы мы стали семьей.
— Получилось? — спросил Чистотец, думая о собственных обрывочных воспоминаниях.
— Нет. Но не по ее вине. У многих была та же идея. И, кажется, до сих пор есть. Если бы не знать наверняка, можно подумать, что мы улетели назад во времени.
Мэгги вышла из ванной как раз вовремя, чтобы полюбоваться на стада бизонов на мягких холмах парка Кастер. Вершины Блэк-хиллс вздымались из моря прерий, и пик Харни выше всех, а в его тени прикорнул памятник Неистовому Коню.
А восточнее — знаменитые физиономии шестидесятифутовой высоты, вырубленные Гутзоном Борглумом и его сыном.
— Гм, — сказал, разглядывая их в бинокль, Шериф, — возможно, я слишком поспешил, сказав, что ничего не меняется. Гора Рашмор ведет себя как-то странно. Посмотрите на четырех президентов, они превратились в братьев Маркс. Нет, подождите, это же «Битлз»! А ведь «битлы» не были американцами!
— Кажется, вы упустили тот факт, что горе Рашмор вообще не положено меняться, — отозвался Чистотец, забирая у него бинокль.
Но, всмотревшись в огромные гранитные головы, он увидел Сидящего Быка, Мартина Лютера Кинга, Селезня Дули и Уббу Дуббу. «Не может быть», — подумал он, но возможность взглянуть еще раз ему не представилась.
— Срань Господня! — охнул Шериф. — Что за черт?
