Книга Иллюзион, страница 36. Автор книги Олег Макушкин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Иллюзион»

Cтраница 36

Странник осознавал, что как вектор он обладает бесконечной протяженностью, но не мог ощутить эту протяженность; бесконечность, скрытая в двух сторонах его сущности, отличимых лишь направлением, была изолирована от активной части его сознания; Странник мог почувствовать эту бесконечность, но не мог осознать ее, не мог проникнуть в то, что лежало ПОЗАДИ или ВПЕРЕДИ. В какой-то момент Странник почувствовал себя горошиной ртути, катящейся по вертикальному желобу из ниоткуда в никуда; он испугался и снова прильнул к одной из ближайших нитей, надеясь разглядеть что-либо там. Но его попытки были безуспешны с одной нитью, и с другой, и с третьей; он перебрал тысячи сущностей, прежде чем в одной из них увидел что-то необычное.

Он увидел вдруг лицо человека, которое не было его собственным, но принадлежало кому-то знакомому настолько, что он был почти Странником; немного усилий понадобилось, чтобы понять, что этот человек с кем-то разговаривает, и спустя еще какое-то время Странник осознал, что ему удалось проникнуть внутрь этой сущности, и она стала им, а он стал ею; это не привело к тому, что Странник перестал ощущать себя, но зато он начал слышать диалог, который он вел с неизвестным человеком. Заодно стал меняться мир вокруг — одномерные сущности стали трансформироваться; их восприятие Странником не менялось, но постепенно узкие лучи света действительно превратились в пучки фотонов, проходящих через отверстия в крыше некоего здания, а безразмерный континуум развернулся в обычное трехмерное пространство, наполненное молекулами воздуха, частицами пыли и запахом истлевшей древесины.

Двое людей стояли на усыпанном трухой полу старого деревянного сарая, сквозь дыры в крыше которого пробивались пучки света.

— Так значит, я существую лишь в виртуальной среде? — спросил Странник.

Шелест кивнул.

— Ты — копия сознания Мирослава, помещенная в мир Омнисенса. Ты можешь перемещаться между виртуальными модулями в компьютерной сети. В определенном смысле ты — компьютерная программа, способная самоорганизовываться по принципу человеческого мозга. Твое подключение к тому или иному модулю происходит по тем же законам, по которым входят обычные игроки, с той лишь разницей, что человек ограничен правилами, которые установлены административной оболочкой программы, тогда как ты способен подобно вирусу модифицировать под себя любую виртуальную среду. Вопрос в том, умеешь ли ты использовать эту способность.

— Я прошел довольно долгий путь, — задумчиво сказал Странник. — Я думал, что в этом есть какой-то смысл. Самопознание или что-то вроде этого. А оказалось — вирус...

— Изначально я расщепил сознание Мирослава, используя специальную хакерскую программу, — сказал Шелест. — Так возник ты. Потом, при следующем сеансе вхождения Мирослава в сеть, я свел вас вместе. Встреча с самим собой на уровне ментального восприятия произвела на Мирослава именно такой эффект, как я и ожидал, — он получил способность игнорировать виртуальные образы, которые накладывает на сознание людей Иллюзион. Но ты никуда не исчез и остался существовать в виртуальности — ведь теоретически с тебя можно снять миллион копий, и все они будут полноценными личностями, идентичными тебе. Если хочешь знать, у тебя много двойников.

— Вот как?

— Да. С одним человеком, моим другом, произошло такое же расщепление, как и с Мирославом, правда, уже без моего участия. В определенном смысле ты являешься связующим звеном между многими людьми.

— Ты помогал мне? — спросил Странник.

— Да, отчасти. Мне было важно, чтобы с тобой ничего не случилось на первых порах. Ты ведь воспринимаешь происходящее с тобой как реальность, и под действием этой реальности ты мог сойти с ума или погибнуть как личность.

— Но потенциально я бессмертен и всемогущ?

— Потенциально да. Но для того чтобы осознать это и получить власть над миром, в котором ты находишься, надо очень глубоко проникнуть в суть законов, управляющих этим миром. Для обычного человека в том мире, где ты родился, это равнозначно достижению сатори.

— А в скольких реальностях я могу побывать?

— Во всех, какие созданы или будут созданы в виртуальной вселенной. Ты можешь стать хозяином любой из них или бесконечно переходить из одной в другую. Ограничений нет, только твое собственное желание.

— Но ведь я никогда не смогу выйти в настоящий мир, никогда мне не удастся перейти в другое состояние.

— Тебя беспокоит смена состояний? — Шелест усмехнулся. — Обычные люди тоже за всю жизнь не меняют своего состояния. А когда умирают, им остается только надеяться на перерождение. Ты в этом смысле счастливее их — ведь никто не знает возможностей развития виртуальной личности. И кроме того, таких, как ты, в сети много. Есть настоящие виртуальные клубы, где встречаются люди, давно лишившиеся своих реальных прототипов.

— Вот как? Я смогу встречаться в Омнисенсе с другими людьми, существующими так же, как я, виртуально? — спросил Странник. — Это было бы интересно.

— Я познакомлю тебя с одной девушкой, — улыбнулся Шелест. — Ее зовут Виктория.

Folder VII

E:My DocumentsB поискахсебя

Ideal.ist

• Open file 'ideal.ist'

• Executing with caution: rare type of file


Привычный мир исчез в одночасье, рассыпался, как горка орехов, как пепел сгоревшей бумаги, как розовые мечты восьмиклассницы; настоящая жизнь оказалась чуть гаже, чуть хуже, грязнее, неприветливее, чем оптимистичная иллюзия, в которой я жил раньше, но этого «чуть-чуть» с лихвой хватило, чтобы окунуться в океан горечи и завистливой тоски по утраченному, чтобы проклясть несправедливую судьбу, подсунувшую мне злого ангела Шелеста, и пасть духом ввиду невозможности что-либо изменить.

Казалось бы, запойный пессимизм должен был превратить мою жизнь в сплошное унылое похмелье отчаявшегося разума, прерываемое лишь периодами истеричного бешенства.

Но этого не случилось. Да, я чувствовал себя обманутым и разочарованным; да, я ненавидел Шелеста, хотя и понимал, что он, возможно, не заслуживает этого; да, я многого натерпелся и познал чувство безысходности, толкающее к барьеру смерти или к тупому смирению перед судьбой, что еще хуже. Но вместе с тем я ощущал что-то иное — некую непознанную прежде свободу, ощущение самодостаточности, отрешенности от всего мира, которой мне не хватало в предыдущей жизни.

Удивительное дело — узнав, что мир на самом деле устроен хуже, чем кажется, я вдруг понял, что мне нечего терять: работа — всего лишь борьба за кусок хлеба и право греть пузо не на диком пляже, а в солярии отеля; дружба — в лучшем случае синоним взаимовыгодного симбиоза, а когда и простого паразитизма; любовь — незамысловатый гормональный допинг плюс сеансы физкультуры; общественное признание — спровоцированный поверхностным общением с людьми самообман и потакание скрытому нарциссизму. Что мне ценности этого жалкого мира? Цветные тряпки и кривые зеркала.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация