— Подлец и есть! Самый натуральный! По телевизору сказали! На весь Союз! По областному телеканалу…
— А-а… — сторож поглядел на Каренина с опаской. Потом осторожно подцепил вилкой с тарелки кусок «докторской» колбасы и долго и задумчиво жевал его, периодически косясь на соседа.
Плоды воспитания
— О боже! Нет! Не надо! Оставь меня, грязная свинья! Пусти! Пусти!
Анна Аркадьевна кричала еле слышным шёпотом. В её воображении проигрывалась сцена изнасилования, молодой самец кавказской национальности сначала повалил её и сорвал одежду, затем его огромный вонючий член вошёл в нее. Был использован следующий инвентарь: вибратор, большая резиновая насадка, вазелин.
— Я тебя ненавижу! Ненавижу!!! Скотина!!! Пусти!! Пусти!!
— Заткнись, сука! — глухо рычал ей в ответ тот, кто имел её, его голос вибрировал от животной страсти.
— Ах! Нет! Отпусти! Ненавижу!!! Ненавижу!!! Сволочь!!!
— Заткнись, б…! — он уже рычал, стонал, колотил ладонями по её телу.
— О-у-у-ой, — у Анны Аркадьевны посыпались искры из глаз. Воображаемый насильник залил её своей спермой и бросил голой, истерзанной и совершенно беспомощной.
Некоторое время феминистка лежала обессиленная, смакуя острое ощущение воображаемого страдания и душевных мук, оргазм отходил медленно, плавно скользя по всему её телу.
Минут через десять Каренина-старшая вернулась в реальный мир. Вынула из тумбочки рулон туалетной бумаги и тщательно подтерлась. Затем в заранее подготовленном тазике тщательно обмыла насадку вибратора. Аккуратно вытерев полотенцем, Анна Аркадьевна аккуратно уложила ее на малиновый бархат рядом с вибратором, закрыла и любовно погладила коробку. Потом кое-как, кряхтя от натуги, сковырнулась с кровати и убрала «резинового друга» до следующего раза.
Анна Аркадьевна выкатилась из комнаты и поехала на кухню. Там она вытащила из холодильника кусок колбасы, аккуратно запрятанный Долли за кастрюлю с супом, взяла масло и не спеша, напевая «Сердце красавицы склонно к измене и к перемене, как ветер мая…», сделала себе два огромных бутерброда, налила чаю, насыпала в чашку три ложки сахара, размешала. Поставила всё на поднос и покатилась обратно в комнату смотреть телевизор. Ощущение счастья было полным.
Примерно через пару часов вернулась Долли. Было слышно, как она орёт на детей в коридоре:
— Таня! Не вертись! Не вертись, тебе сказано! Так, бери вот и неси в комнату! Гришка, не ори, щас дам тебе сиську. Вампирёныш чёртов, всё отсосал, ниже пупка скоро будет висеть. Тихо, блин!
Тяжёлые шаги направились в сторону кухни. Какой-то грохот. Потом эти же тяжёлые шаги, но в два раза быстрее, в сторону комнаты. Каренина-старшая на всякий случай спрятала поднос под кровать.
Дверь распахнулась, на пороге стояла взлохмаченная, вся потная и красная Долли.
— Мама, Стива не приходил?
— Нет, — Анна Аркадьевна даже постаралась изобразить дружелюбие.
— Тогда кто, позвольте спросить, съел почти всю колбасу?
Лицо Анны Аркадьевны выразило полнейшее недоумение.
— Какую колбасу?
— Докторскую с сыром! Мать вашу! Ну сколько раз говорить — ешьте своё! Я не могу кормить ещё и вас с Аней! У меня на это нет ни сил, ни денег! Короче, с этого дня — две верхние полки в холодильнике наши, а две нижние — ваши. С моих ничего, я повторяю — ни-че-го!!! Ничего не брать! Ни картошины! Увижу — убью! Хватит того, что я одна плачу за квартиру!!!
— Платишь ты копейки! И, между прочим, из-за моей инвалидности! А была бы я здоровая — платили бы втрое больше, и тебе свою долю приходилось бы давать на сто рублей больше, чем ты сейчас платишь одна! Так что помалкивай! — Анна Аркадьевна возмущённо отвернулась.
Долли хлопнула дверью. Каренина-старшая почему-то невольно улыбнулась. Ещё раз прокрутив в голове, как она ловко только что отбрила невестку, Анна Аркадьевна тихонько рассмеялась.
Входная дверь хлопнула снова.
— Если дома кто-то есть, сделайте одолжение, не подавайте виду! — раздался голос в коридоре.
Стива.
Шаги в сторону кухни.
Входная дверь хлопнула третий раз. Тишина. Это Аня! Каренина-старшая вылетела в коридор с максимальной скоростью, какую только могла развить в инвалидном кресле на двух квадратных метрах площади.
— Аня, ты где бы… — немая сцена.
Каренина-старшая смотрела на дочь и не могла поверить, что это она. Телефон, сумка, одежда… Дар речи к Анне Аркадьевне не спешил возвращаться.
Каренина-младшая, чрезвычайно довольная произведённым эффектом, стояла, выпятив вперёд живот, манерно растопырив пальцы и закатывая глаза, и сдувала прядь волос со лба.
— Мама, ну что ты на меня так смотришь? Это я — Аня, твоя дочка, — наконец протянула она гундосо.
Каренина-старшая хватала ртом воздух и делала какие-то непонятные жесты рукой.
— Что ты так на меня смотришь? — Аня ожидала от матери тираду на тему «Ты же как шлюха!»
Из кухни появился Стива, жуя кусок булки с маслом.
— Вау! Сестра! Какой прикид! Мобильник! Дай посмотреть! — Стива дернул у Ани из руки телефон. — Это ты где так поднялась за сегодня? В маминых тряпках за день по электричкам наклянчила? Мы сами люди не ме-е-е-естные, — повторил свой утренний прикол Облонский. — Мам, слушай, у меня к тебе дело, — он повернулся всем корпусом к матери, — а давай я тоже буду тебя по электричкам возить. Буду говорить: «Люди добрые, беда пришла в наш дом. Мама кинулась под поезд и лишилась ног. Спасти её может только срочная операция по вживлению мозга. Помогите кто чем может…»
Анна Аркадьевна ничего не ответила, слишком уж было сильно потрясение от явления Карениной-младшей.
— А где мой костюм?! — очнулась наконец она.
— Вот! — Аня бросила матери на колени пакет.
— Как… как ты его сложила?! Ты же его помяла! — тут же завопила Анна Аркадьевна. — И откуда у тебя всё это?! Ты что, у Щербацкой взяла?
— Нет, мам, купила, — спокойно сказала Аня.
Воцарилась мертвейшая тишина. Долли открыла дверь и стояла на пороге комнаты, держа одной рукой Гришку у груди. И даже он от удивления выпустил изо рта сиську.
— И вот это всё тоже, — Аня показала на стоящие возле её ног сумки.
— Как? На что? — первой пришла в себя Долли.
— Я сегодня была на прослушивании, и меня взяли в группу, — чётко проговаривая слова, отчеканила Аня. — Вот, дали аванс, чтобы я могла нормально одеться. Не позорить студию.
Каренина-младшая опять манерно растопырила пальцы, поднесла ладони к глазам и стала разглядывать свои ногти, наманикюренные в салоне.
Анна Аркадьевна издала какой-то неопределённый звук, резко развернула колёса и исчезла в комнате. Через несколько секунд оттуда начали вылетать Анины вещи.
