Леха поежился.
— Ладно, не трясись. Мы-то с тобой отсюда слиняем через три дня. Давай показывай, где схрон, — сатир кивнул на Лехин браслет, — и…
— Как именно слиняем?
— Да не трясись ты, рогатое… Повезло тебе. Так уж сложилось, что подставлять тебя никому резона нет, и так все нормально складывается…
— Как именно? — терпеливо повторил Леха. Сатир пожал плечами, вскарабкался на валун и сел.
— Как, как… Пару раз в месяц медосмотры проводят. Ну, чтобы выловить тех, кто намылился стать жмуриком в ближайшие дни. Чтобы проблем с отчетностью не возникало, таких полужмуриков вытаскивают из игры, быстро заделывают черепушку титановой заплаткой, шов заращивают, и пинком под зад в тот же день. Типа, досрочник. За примерное поведение. Пусть на свободе дохнет, через недельку-другую. Там его смерть никому отчетности не портит… Загнанных монстров пристреливают, рогатый. Вот так.
— А нам-то это как поможет? Мы же еще здоровые вроде…
— Вот и я про то же. Им, выписываемым, уже все равно. Что неделя здесь, что две недели на свободе. Конец один и близко. А нам с тобой — еще нет, верно?
Леха неопределенно мотнул мордой.
— В зал с тушками тебя без всяких бумаг привозят. Ни имени, ни статьи, ничего — голый учетный номер.
— Зачем?
— Ну, типа, защита твоих прав, все такое: чтобы родственники пострадавших мстить не пытались. Но тебе-то уже все равно, ты своего помдепа уже получил, ага?…
Леха вздохнул.
— Ладно, это уже не важно. Схрон ты нашел, а значит, нам тут два дня осталось. Потому что у твоей тушки там, в реале, только четыре циферки, и все. Сечешь? Приходят медики, делают осмотр. Выбирают самых доходяг, которые помрут до следующего осмотра, и отсылают отчет. Приезжает бригада хирургов…
— Сразу? — нахмурился Леха.
— Сечешь… — довольно покивал сатир. — В том-то весь и цимус, что не сразу. Выбывающих надо кем-то заменить. Так что хирурги приезжают через неделю после осмотра, вместе с очередной партией новичков. Новичкам спиливают макушки и заряжают сюда, а доходяг вытаскивают из игры, залатывают черепушки платиновыми скобами, пришивают скальпы… Главное, что хирурги доходяг выбирают по голым номерам. Им глубоко по фигу, кому череп залатывать. Залезают в систему, глядят файл, который им оставили медики, делавшие осмотр… Сатир замолчал, выжидающе глядя на Леху.
— А за время между осмотром и приездом хирургов в этой базе данных может произойти маленький сбой… — в тон сатиру предположил Леха.
— Поспеваешь, — кивнул сатир.
Так… Осталось — два дня. Между осмотром и приездом хирургов — неделя…
— Последний осмотр был пять дней назад? — уточнил Леха.
— Ага. А через два дня приедет бригада.
— А… — Леха запнулся, но потом все же решился: — И сколько человек будут выпускать на этот раз?
— Двоих.
Леха опустил голову. Двоих… Сатир хлопнул Леху по плечу.
— Как раз, — бодро сказал он. — Тебе и мне. Хватит. Если… — если! — сатир многозначительно поднял палец, — в базе случится маленький сбой! Но только этот сбой надо еще заслужить. Так что… — Сатир ухмыльнулся, потирая щеку. — Это хорошо, что мы с тобой схрон так шустро нашли.
Наши каперы, конечно, не самая последняя команда тут, но… Если бы мы схрон так и не нашли и дело дошло бы до гонки, да на равных со всеми… Слабо каперам, — помотал он головой.
— Слабо… Я бы тогда уж на тевтонов ставил… Всего два места. И одно из них уйдет сатиру…
— Ну так где схрон? — спросил сатир.
— Да найду я твой схрон… — дернул мордой Леха.
— Что значит «найду»?!!
— Да то и значит, найду! Куда он денется…
— Ты же… — начал сатир, но задохнулся от переполнивших его эмоций.
А может, сообразил.
Никто и не говорил, что схрон уже найден. Лишь неопределенно мотали мордой. А уж кто как понял, так это его личные проблемы.
— Ах ты, зар-раза хвостатая! — Сатир не столько разозлился, сколько ему стало досадно. Явно не ожидал такого финта от бычка. — Шутки шутить еще мне тут будет… Учишь его тут, учишь уму-разуму… На свою голову! Он же тебе еще и на шею сядет! На нервах играет, как на балалайке! Во народ сволочной… А ну пошел на плато, гаденыш рогатый! И пока схрон не найдешь, чтоб я тебя тут не видел!
Пустыня, уже привычная, словно всю жизнь в ней прожил.
Темные волны дюн на начинающем светлеть небе, ветерок, поземка из песка и пыли. И даже четыре ноги уже не проблема. Больше не нужно сосредотачиваться на них, чтобы не запутаться и не рухнуть. Сами собой переставляются, без всяких усилий, ловко и точно.
Эх, если бы еще и мысли так же четко находили правильное русло!
Два места…
Неделю назад, когда только здесь появился, этого бы хватило. Но сейчас…
Ноги сами несли через дюны на юго-запад, к плато.
Всего два места. И про одно из них можно забыть — оно пойдет сатиру… Черт, черт, черт!
Леха врезал копытом в песок и встал. Щелкнул по браслету, вызывая полупрозрачный занавес карты. Где там угольно-черная точка в Кремневой долине?
На самом краю долины, прямо на четкой жирной черте — так на карте видна скальная стена. Но если присмотреться, то на черте есть заусенцы и даже трещинка в одном месте. Расщелина, вот она. А вон большой выступ стены в Кремневую долину, от него чуть-чуть на север…
Да, сатир уже взобрался на скалу, на свое любимое спальное место. Наверняка уже дрыхнет.
Можно не опасаться внимательных хитреньких глазок, изучающих карту. Леха развернулся и побежал на юго-запад. К Изумрудным горам — там тоже три угольно-черные точки, одна из которых на самом деле медная гарпия. И может быть…
Может быть, вечером она… Ну может же быть?…
Должно же когда-то повезти?!
Звезды на востоке уже пропали — осталась лишь одна яркая-яркая, повисла над самым гребнем скальной стены. Небо за стеной все светлее и светлее.
Но по эту сторону стены, под ней — темно. Светлеющее небо только мешает, слепит глаза. Леха медленно шел вдоль стены, вглядываясь в щели и выступы. Где-то здесь сидит…
Леха сделал еще несколько шагов и встал. Вернулся назад.
О черт… Застыла, как каменное изваяние. Чуть мимо не прошел.
Но не спит.
Все так же в позе лотоса, и кончики крыльев чуть заметно подрагивают. Правда, не так быстро, как вечером… Неужели всю ночь вот так просидела?…
Леха вздохнул и шагнул к ней. Как мог мягче, позвал:
— Ли-ис.
Алиса вздрогнула и открыла глаза.
— А, Лешка… Привет… — медленно, чуть заплетающимся языком.
