— Разве может быть что-то важнее свободы?
— Ты и не представляешь, юноша, как много свобод получили даймоны в своем мирве! Например — свободу влюбляться по собственному желанию, а не исходя из интересов общества в целом. Свободу заниматься чем вздумается, а не тем, к чему у тебя наибольшие способности. Свободу дать по морде негодяю. Свободу убить врага, наконец!
— А что, в мире даймонов всего этого нельзя?
— Чем выше культура общества — тем больше ограничений оно накладывает на своих членов. Тем глубже пропасть между их руководствующимся в основном инстинктами подсознательным и воспитанным сознательным. Отсюда — неврозы, депрессии и даже суициды. На Земле тоже количество самоубийств в высокоразвитых странах гораздо больше, чем в отсталых. А ведь слаборазвита в последних не только промышленность, но прежде всего культура — то, что вы называете цивилизацией.
— И во сколько же раз в мирве время течет быстрее, чем в даймонов?
— Примерно в тысячу. За один свой месяц они могут прожить в мирве целую жизнь.
Упавшая сосна, примерно в пол-обхвата толщиной, преграждает нам путь. Приходится преодолевать препятствие. Вначале через ствол перелезаю я, потом Юрчик. И разговор, и наш маленький отряд веду я. Надеюсь, подсознательно Смирнов ощущает это.
— Ну, наверное, это чересчур — целая жизнь…
— Наоборот. После ряда проб и ошибок даймоны пришли именно к этому. Длительность каждого погружения в мирв равна продолжительности жизни виртела. Или в терминах даймонов — мирвтела.
— Не понимаю, о чем вы. Виртело ведь практически бессмертно; оно устаревает морально гораздо быстрее, чем физически…
— В мирве даймонов виртело рождается, взрослеет, живет и умирает точно так же, как в их реальном мире, только в тысячу раз быстрее. Разве почти каждый человек не хотел бы прожить не одну, а несколько жизней? Даймоны исполнили эту многовековую мечту! И заметь, наложив на свой мирв гораздо больше ограничений, чем люди наложили на вирт. Но вы еще придете к этому.
— К еще большим ограничениям?
— И к еще большему сближению вирта и реала. В конечном счете они станут почти неотличимыми. Только вирт будет свободнее, обширнее, многообразнее и быстрее, чем реал. Не нужно его разрушать. Мы тоже в свое время чуть было не сделали подобную ошибку, но вовремя опомнились.
— Вы — ЭТО КТО?
— Ты еще не понял?
— Ты — даймон?
— А наш мирв — это Земля.
Юрчик вновь непроизвольно останавливается, поворачивается и смотрит на меня, как на сумасшедшего.
— Ты давно медкомиссию проходил?
— Как и ты, два месяца назад. Ты же знаешь, работа в вирте нервная, копы проверяются на предмет психического здоровья ежегодно.
— А ты, случаем, в детстве фантастикой не увлекался?
Мой авторитет, только что завоеванный и укрепленный, рушится в ноль. Но это ненадолго. Сейчас я верну его — и сторицей.
— Нет и не может быть ничего более фантастического, чем реал. Кстати, после того как земляне создали свой вирт, мы начали, подражая вам, называть мирв реалом. Так что мы с тобой теперь говорим, можно сказать, на одном языке.
— Только живем в разных мирах.
— Да не сумасшедший я! И не фантастикой обкурился. Я — Хранитель Виртуальности, причем не только Виртуальности людей, но и реала, виртуальности даймонов.
— Покажи значок.
— Какой значок?
— У каждого винтерполовца должен быть значок, чтобы показывать своим. Ты ведь не в одиночку хранишь реал, должны быть и другие. И вам нужен способ распознавать друг друга.
— Такой способ есть, и не один. Но наши значки невидимы для людей — точно так же, как невидимы значки винтерполовцев для обычных виртлян.
— И у тебя есть код прохождения сквозь стены?
— Нет. Такие коды мы не используем — физические чудеса запрещены. Но кое-какие сверхвозможности у нас есть. Например, такие…
Мое сенсационное сообщение остановило Юрчика возле большой дикой груши, сплошь усеянной мелкими плодами.
Я протягиваю руку, удлиняю ее и срываю плод не с нижней, а со средней ветки, метрах в полутора над моей головой. Юрчик открывает рот.
— А еще? — выдыхает он, словно дошкольник, впервые в жизни попавший на выступление фокусника.
Я медленно изменяю форму и предстаю перед Юрчиком в виде Никодимова. Столь же медленно я вновь превращаюсь в Жовтяка.
— Ух ты… — верит наконец Юрчик. — Для смены одного виртела на другое тебе даже не понадобилось выходить из вирта… То есть из реала.
— Только не говори Клеопатре и водителю, вообще никому, что я — Хранитель реала. Я открыл тебе эту важную тайну только потому, что вы готовы сделать страшную ошибку — уничтожить свой вирт. А ведь планы бытия, о которых твердят ваши эзотерики, — это на самом деле вложенные виртуальности. Мы подозреваем, что наш мир, мир даймонов, — тоже чья-то виртуальность.
— Если бы я все это знал раньше! — бьет кулаком одной руки в раскрытую ладонь другой Юрчик. Бьет, немилосердно дергая мою левую руку и не обращая на нее ни малейшего внимания. Цепочка наручников жалобно звенит. — Поздно. Разрушение вирта уже нельзя остановить!
— Мы тоже — и не раз! — готовили людей к концу света. Но потом отложили уничтожение реала до неопределенных времен. Слишком многим из нас он нужен. У реала, конечно, есть недостатки, но достоинств гораздо больше. Думаю, и конец вирта, совместными усилиями, нам тоже удастся отложить.
— Боюсь, уже нет. Кропоткин и Заратустры просто проводили психологическую подготовку виртлян к предстоящему концу вирта. Но вирт рухнет не в результате перегрузки серверов — ты прав, последствия такой катастрофы удалось бы ликвидировать уже через три-четыре недели. А мы хотим разрушить вирт необратимо.
— Это невозможно. Все, что вам удастся сделать, — это вывести из строя часть стран и страниц вирта на несколько недель. Даже если вы запустите в вирт вирус, он не успеет распространиться. Каким бы сложным и скрытным он ни был, соответствующий антивирус будет разработан в течение нескольких суток. Да что я вам рассказываю, вы и сами прекрасно все знаете!
— Все серверы, все файлы вирта уже заражены стеганографическим вирусом-грибком. Два месяца он размножался в вирте, пока не покрыл каждую стену каждого здания, не пропитал все жесткие диски и поля памяти. Через шесть — нет, уже через пять с половиной часов — сработают бомбы-детонаторы, в вирт будут посланы команды на активизацию. Вирус перейдет в состояние номер два и начнет интенсивно пожирать все, до чего только сумеет дотянуться. Уже через два-три часа все несущие конструкции вирта рухнут, а потом грибок продолжит доедать остатки. Никакой антивирус за это время разработать невозможно!
Кажется, Юрчик расстроен всем этим не меньше, чем я.
