— Другого способа осуществить твою мечту не было. Если бы ты был, допустим, настроен на сочинение музыки, то после нескольких минут прослушивания божественных мелодий схватил бы нотную бумагу и начал рисовать на ней закорючки нот. Был бы изобретателем — включил бы свой мобильный терком и начал что-нибудь просчитывать или проектировать. Ну и так далее. Каждый получает лавину той информации, на которую настроен. Последействие философского камня достаточно длительное. Ты еще несколько дней будешь не ходить, а почти летать. Спроси у своих друзей, что ощущали они.
Юрчик включает ком, отходит от меня метров на пять, что-то тихо говорит. Соединяется еще с кем-то, снова говорит… Он даже не заметил, что на его руке уже нет браслета.
— Ну, что испытывали твои друзья? — спрашиваю я, когда Заратустра возвращается ко мне. Да и куда ему теперь деваться?
— Один понял, как нужно изменить стек протоколов, используемых для создания вирта, сейчас пытается вспомнить это и записать. Второй просто отказался со мной говорить. Для него уже не имеет значения ни вирт, ни наши бомбы. Он тоже занят чем-то гораздо более важным, чем именно — не сказал. Но адрес своей бомбы он вашему человеку уже сообщил, — рассеивает Юрчик мою тревогу.
— По-моему, тебе тоже пора сделать это. Время идет, мы можем просто не успеть.
— Боюсь, именно так и будет, — прямо на глазах скучнеет Юрчик. — Мои бомбы — я заложил не одну, а три штуки — находятся в фурах, которые я периодически угонял. И где сейчас эти фуры — одному Богу известно.
— Богу и сотрудникам Винтерпола. Как выглядят бомбы?
— Маленькие черные коробочки, установленные под спутниковыми тарелками на крышах кабин. В час «че», когда сработают таймеры, бомбы передадут сигналы на активизацию вирусов непосредственно на спутники.
— Толково придумано. Номера фур помнишь?
— Да, конечно.
— Быстренько связывайся с Караваевым, сообщай номера, рассказывай, как выглядят бомбы и что нужно сделать, чтобы их отключить.
— Я? Караваеву?
— Ты ведь сотрудник Винтерпола?
— Я думал…
— И получил важную информацию о готовящемся террористическом акте. Источник ее можешь не называть — награда все равно найдет героя.
— И мне… Ничего не будет за попытку уничтожения вирта?
— Только в том случае, если нам совместными усилиями удастся его спасти. Звони Караваеву!
Пока Юрчик втолковывает Караваеву, где нужно искать три бомбы и как их обезвреживать, я еще раз связываюсь с предком по Т-каналу.
«Предок, я выяснил адреса трех бомб, заложенных Заратустрой-исходником, и пытаюсь обезвредить их руками обывателей, сотрудников Винтерпола. Как дела с остальными шестью бомбами?»
«Организовываем обезвреживание. Одна на борту атомного ледокола, он сейчас в высоких широтах Арктики. Мы подбросили соответствующую информацию в ФСБ, они уже дают указания экипажу. Еще одна оказалась непосредственно на борту спутника. Прорабатываем вопрос об уничтожении его силами космических войск. Полагаю, это удастся сделать — министр обороны находится под нашим влиянием. С остальными проще — они в пределах досягаемости или Винтерпола, или контролируемых нами людей. Если представленный список исчерпывающий, мы должны успеть».
«Храни тебя Первый!»
«И тебя храни!»
— Ну что? — спрашиваю я у Юрчика, как только он отключает ком.
— Караваев надеется, что им удастся найти фуры. Как выглядят бомбы, он знает — одну такую, на крыше МГУ, они уже обезвредили. Кто-то им позвонил, все объяснил…
— Это даймоны.
— Мы были уверены, что вирт обречен, что бомбы не найдут, а если и найдут, то не снимут. Оказалось, это не так уж и трудно сделать…
— Ты огорчен этим?
— Я огорчен другим. Есть еще два десятка бомб, установленных мною без ведома друзей. И снять их вам вряд ли удастся.
Однако… Недаром он мне так быстро разонравился, этот Юрчик. Сюрприз за сюрпризом.
— Где они?
— Вначале я хотел бы получить обещанную гениальность. Для себя и своих друзей.
— Ты — не веришь — нам — даймонам? — изумляюсь я.
— Так когда мы станем гениями?
— Обычно я не ношу с собой столь… привлекательные вещи. Я даю тебе слово даймона: и ты, и шесть твоих друзей станут гениями.
— Не шесть, а семь. Клеопатра тоже должна получить все это.
— Почему?
— Потому что я ее люблю.
— Хорошо.
— Когда мы получим обещанное?
— Завтра вечером.
— Ладно, колюсь. Бомбы находятся на стенках труб.
— Каких именно?
— Дымовых. Высоких дымовых труб на заводах и электростанциях. Многие из них уже не работают, но трубы и градирни остались. Вот на них, так, чтобы нельзя было достать с лестниц, я и поставил бомбы с передатчиками.
— Как ты ухитрился это сделать?
— С помощью змеев.
— Змей?!
— Бумажных змеев, к хвостам которых были привязаны коробочки с бомбами и мощные маленькие магниты. Ночью, при сильном ветре, я запускал змеев так, чтобы они приблизились к градирням. Они железобетонные, внутри стальная арматура. Магнит хватался за арматуру, вместе с ним к бетону прилипала коробочка с бомбой, миниатюрным теркомом, солнечной батареей и антенной. Хвост змея отрывался от коробочки, нить я быстро-быстро сматывал. Увидеть маленькую коробочку с земли практически невозможно, через терком и антенну она имеет выход в вирт, часики тикают…
— Где эти бомбы, трубы и градирни?!
— Одна бомба примерно в двух километрах отсюда, на старой ТЭЦ. Другие в окрестностях Москвы, Питера, Нижнего Новгорода, Минска, Киева…
— Ты можешь дать точные адреса всех бомб, укрепленных на трубах?
— Могу, но вы все равно не успеете. Жаль, что так получилось. Я хотел создать систему нападения, против которой не было бы защиты. И мне в общем-то удалось сделать это, криво усмехается Юрчик, — К сожалению.
— Адреса и координаты бомб, конечно же, в твоем коме и под паролем?
— Конечно.
— Перебрасывай их на мой. У нас еще есть…
— Всего лишь два часа…
— Целых два часа. Перебрасывай! И быстренько идем к фуре — ближайшую бомбу придется обезвреживать мне.
Возвращаемся мы уже в темноте. Юрчик, спотыкаясь и чертыхаясь, на ходу перебрасывает файл с координатами бомб на мой ком, я созваниваюсь с предком, объясняю ситуацию, перебрасываю ему файл, сообщаю, что обезвреживанием ближайшей бомбы займусь сам.
— И как ты это сделаешь? — все так же кисло улыбается Юрчик. Электростанция охраняется, никого постороннего туда не пропустят. Получить пропуск даже для сотрудника Винтерпола — проблема не одного часа. А ведь чтобы снять бомбу, нужен хотя бы вертолет. Не думаю, что за два часа все это можно организовать.
