Он говорил, по обычаю своему, много и не слишком связно, но чуть сильнее задыхался и делал паузы в самых неожиданных местах. И, как всегда, все его вопросы были риторическими.
— Все-таки ты молодец, что пришел, — продолжал он. — Я уж и не надеялся. А самое важное, что ты где-то раздобыл выпить. Пьяному умирать намного проще... впрочем, это лишь гипотеза, которую только предстоит проверить эмпирическим методом. Вдруг я, противу обыкновения, впаду в слезливое состояние, сделаюсь ничтожен более привычного. Не хотелось бы... Если верить твоему чрезвычайно убедительному и правдоподобному вранью, тебе уже доводилось переживать угасание великих культур. Концы светов... забавно звучит во множественном числе... и даже несколько фривольно... так вот, концы... — Тут Мефодий не выдержал и закатился смехом, больше похожим на кашель. — Концы светов, — наконец справился он с пароксизмом веселья, — для тебя не в новинку. Мы что — глупее остальных? — Я молчал, потому что этот вопрос также не требовал ответа. — Впрочем, остальные, кажется, тоже канули в Лету... какие бы разумные они там ни были. Суицидальное поведение всегда было присуще человеческому роду.
— Вот и Ульрихскирхен это утверждал, — ввернул я.
— Любопытно, о чем он мог с тобой перетирать, — рассеянно промолвил Мефодий. — Так вот, о суицидальном поведении. Создается впечатление, будто человек изначально тяготился своим пришествием на эту симпатичную планету. Или это естественное следствие вразумления? Какие-то скрытые под напластованиями генетической памяти архетипические комплексы? Ведь что хреново: теперь уже до истины не докопаться. Да вот хотя бы того же тебя порасспросить, этак с пристрастием... предварительно напоив. Ты ведь способен напиться до утраты самоконтроля? Не маши руками, от этого сквозняка я могу простудиться. Если предположить чисто теоретически... ты ведь многое мог бы порассказать про наши комплексы! Другое дело, что кому вся эта духоподъемная... блядь, не то слово!.. а, вот: судьбоносная!.. кому эта судьбоносная информация сейчас нужна?! Поздняк метаться... Наливай запорожскую... нет, не так — запорожную!
И мы выпили запорожную.
— Я даже согрелся, — объявил Мефодий. — А то задолбался тут мерзнуть... отопление, похоже, так и не включили... если уж в старые добрые времена не всегда вовремя включали, то теперь-то уж и вовсе распустились. Вернее, самораспустились... парламентарии хреновы. При чем тут парламент, не знаешь? Э, что тебя спрашивать, ты же не в теме... О чем бишь я? Да, о суицидальном поведении масс... в массе своей. Отчего, думаешь, все религии утверждали неизбежность посмертного бытия? Не только затем, чтобы посулить страждущим лузерам недополученные ими при жизни радости... которые в полном объеме достались потенциальным непроходимцам в игольное ушко... чтобы, значит, не бунтовали, не роптали и не вякали, а смиренно ждали очереди на местечко среди райских кущей. И те, и другие... То есть и затем тоже... но это побочный, хотя и весьма полезный эффект. На самом деле религии актуализировали эту скрытую в нас суицидальность. Актуализировали — и канализировали. От слова «канальи»... Дескать, все равно вы все мечтаете подохнуть, так хотя бы делайте это со вкусом! Ярко, эффектно, полезно... ну, там, в крестовый поход сходите, и вообще — мочите неверных... в сортире... или просто так, в храм наведайтесь... там красиво, и поют... а то и пляшут. А все эти войны? Да, согласен, экономика, геополитика, то-се... но что если каждый, кто получил в лапы оружие, втайне надеется, что противник его убьет?! Скажешь, бредятина? И будешь прав. Или лев... Ты вообще кто по гороскопу? Ах да, ты не веришь... ну так я тоже. Была бы моя воля, всякому астрологу, что предсказывал конец света, засунул бы его предсказания в жопу. Особенно этому бородатому... который по ящику постоянно пиздел чего-то... самую большую плазменную панель туда бы забил, хотя бы даже и по частям. Веришь ли, он снова ошибся с прогнозом! Хотя бы раз угадал, чисто чтобы поржать! Ну что, стервя... пардон май френч, стременную?
И мы выпили стременную.
— Чего молчишь? — спросил Мефодий, жутко морщась. — Пришел и молчит... Расскажи что-нибудь. Ну например: все же, кто виноват?
— Был заказ, — ответил я неохотно. — Были хорошие деньги. Очень хорошие, раз смогли заинтересовать исполнителя. И, кстати, нашелся исполнитель.
— Ульрихскирхен?
— Неважно... Да. Все равно он уже мертв. Исполнитель оказался добросовестный и реализовал заказ с присущим ему блеском. И теперь плод его неустанных трудов вас всех добивает.
— Нашлись уроды, которые заказали все человечество? — горько усмехнулся Мефодий. — Не исключая женщин, детей и стариков?
— А также собак, кошек и аквариумных рыбок, — кивнул я. — Косить так косить, под корень... На самом деле, предполагалась акция нравственного устрашения. Показательный конец света с последующим банкетом. Но так уж вышло, что показательным он не стал, а с какого-то момента причудливо трансформировался в подлинный.
— Можно было что-то сделать?
— Нет, — покачал я головой. — Ничего вы сделать не могли. Ведь вы так и не научились останавливать собственных палачей.
— Ну так нас ебут, а мы крепчаем, — фыркнул он. — А я вот что тебе скажу: во всем виноват прогресс. Нас убили компьютеры. Нет, пока они были очень быстрыми арифмометрами, все было в порядке. Но когда они стали средством коммуникаций, тут человечеству и пришел конец. И бунт машин не понадобился! «Скайнет», блин... все прекрасно сладилось без терминаторов. Интернет, свобода информационных потоков... и ничего, что на девяносто девять процентов брехня и порнуха... зато ничего не скрыть, случись что — через считанные минуты в сети будет пост, фотографии и длинный шлейф обсуждений. Потребители -информации, пожиратели... информация как хавчик. Информация взамен жизни... Думаешь, откуда я узнал о начале конца? Из «живого журнала» Моншера Амикошона. А он — от какого-то хатуль-мадана из Реховота. Никто из дома не выходил, на небо не глядел...- даже задниц из кресел вынуть не понадобилось, как все были в курсе обо всем, все обосрали всех, зафрендили и забанили... и нас взяли голыми руками. Мы превратились в аморфную, бесполую, бессильную массу. В сообщество разрозненных потребителей информации. А ты говоришь — останавливать собственных палачей! Мы давно уже потребители, а не деятели... Наверное, мы заслужили такого обращения... — Он с трудом поднял руку и поскребся под шапочкой. — Но убивать нас за это было неправильно.
— Они не хотели, — сказал я. — Просто... так получилось.
— Все равно суки, — проговорил он убежденно. — А мы козлы, что всегда позволяли сукам нами командовать. Что боролись за право сук нами, козлами, командовать. Боролись, победили — и скисли. Поколение сраных победителей... Давай эту... коню в жо...
— В морду, — опередил я.
— А я п-помню! — сказал он заплетающимся языком.
Мы выпили традиционную «коню в морду».
— Я что, умру? — вдруг спросил он беспомощно.
— Мы все умрем, — сказал я уклончиво.
