Лужин откинулся на спинку кресла и присмотрелся к Ивану. Прищуренные глаза Георгия Александровича смотрели жёстко и зло.
— Мой сын был абсолютно прав, когда взял судьбу этих людей в свои руки. Ты просрал этот посёлок, просрал себя, свою бабу и своё будущее.
— Так! Стоп! — Иван хлопнул ладонью по столу. — Давай, Гера, — он выделил такое обращение голосом. — Гера, успокоимся. Руганью мы тут мало чего добьёмся. Я понимаю, почему вы меня ещё не грохнули, особенно сынок твой, мент поганый…
Дядя Гера дёрнулся. Иван хмыкнул.
— Беру свои слова обратно. И почему ты картошку привёз и рабочих, тоже понимаю. И почему сам пришёл. Тебе ведь очень-очень-очень интересна та история о моём… видении. — Ваня криво улыбнулся, — ведь так? Всех баб отсюда и Звонарёва поспрашали уже очень подробно, так?
Лужин кивнул.
— Если это хоть как-то сможет нам помочь… я не верю в такие истории, но…
— Ну так вот. — Иван довольно осклабился. — Времени у нас полно. Пока Настя не родит, доктор отсюда не уйдёт! Так что… расскажи мне, Георгий Александрович, о себе, о посёлке твоём. За жизнь расскажи. А уж потом и я тебе отвечу.
Дядя Гера смотрел на собеседника и размышлял. За этот год он нашёл и привёл в свой лагерь больше сотни человек. Не все остались в посёлке, не все — меньшая часть. Были они разными: хорошими и плохими, умными и дураками, трусами и смельчаками. Разными, но имелась в них одна общая черта, которая устраивала и его, и деда Фридриха как главного доморощенного эксперта-психолога. Все они были ПОНЯТНЫ.
А этот Ваня — он непонятный. Разный он. Предугадать, как он поведёт себя в следующую минуту, совершенно невозможно.
— А вот насчёт картошки ты не прав, Иван Андреевич. — Лужин разлил по первой, — привёз, потому что обещал. А я всегда держу своё слово. А то, что доктор так задержался… медведь двух рабочих подрал. Слава Богу. — Лужин истово перекрестился, — выжили. И с ними всё будет в порядке. Ну, за встречу!
Рассказ о посёлке пришлось отложить. Из дома вышел доктор и, не спрашивая разрешения, жадно допил стакан Лужина и утёр лоб.
— А вовремя мы. Воды ещё не отошли, но, судя по всему, вот-вот. Завтра-послезавтра, думаю, родит.
А дальше была беготня. Юра и Ваня носились как сумасшедшие, отмывая одну из комнат коттеджа. Кипятили под руководством Аллы наиболее чистые тряпки из имевшихся в наличие и приготовили полный казан чистой кипячёной воды. Лужин, глядя на всю эту кутерьму, только посмеивался в усы — эти хлопоты были ему уже знакомы.
На следующее утро Иван Маляренко обзавёлся, наконец, родственником. Едва забрезжил рассвет, как из дома, вокруг которого шлялись нервничающие мужики, раздался громкий крик новорожденного.
Доктор выглянул из окна и подмигнул полуобморочному Юрке.
— Пацан. Здоровый. С мамочкой всё в порядке. Поздравляю, папаша.
Юрка кивнул и без чувств хлопнулся на землю.
За праздничным столом, приготовленным Аллой и Машей, сидели все, кроме счастливых родителей. Насте требовался отдых, малыш спал рядом, а Юра сидел над кроваткой, и с места его было сдвинуть невозможно.
— За Ивана Юрьевича!
— Урррра!
— Тише, дураки!
— Ой, ага.
— Тссс. За Ванечку! Чтоб он был здоров!
— За родителей!
Рабочие, натрескавшись до отвала, решили устроить себе выходной и завалились спать прямо на улице, в тени деревьев. Маша хлопотала по хозяйству, убирая весь срач, устроенный по случаю рождения человечка, а доктор, принявший на грудь почти всю бражку, уже с час как дрых в старом шалаше.
— Продолжим, Александрыч?
— Конечно, Андреич!
Из рассказа дяди Геры выяснилось, что о том, где и когда они находятся, Лужины знали и без бумаг и карт… э… позаимствованных у Маляренко. Супруга дяди Геры, хоть и проработала всю жизнь библиотекарем, образование имела искусствоведческое и когда-то давно, в молодости, даже писала кандидатскую на тему архитектурного наследия Крыма. Вот такое, блин, совпадение. Так что развалины Бахчисарая, лежавшие в часе ходьбы от посёлка Лужиных, Надежда Фридриховна узнала сразу. А примерный срок вычислили «на глазок». Вокруг было довольно много каменных развалин, так что поселенцы не испытывали никаких проблем со строительными материалами, да и сосен в окрестных горах хватало. Не корабельных, конечно, а скорее похожих на те, что росли в Турции в их время. Во всяком случае, так утверждали те, кто в этой самой Турции бывал. И сейчас в посёлке Лужина вовсю шло строительство каменных домов.
— А кроем их, — дядя Гера презрительно посмотрел на камышовую крышу первого дома, — черепицей. Вот так-то! Кстати, Сергей Геннадьич тебе привет передавал. Уже бригадир строителей. Замечательный специалист! У нас, если честно, таких не было.
Бимка, тоже наевшийся от пуза, осоловело огляделся, тявкнул и снова уснул, устроившись в ногах Ивана, под столом.
— И за пса спасибо. С нашей дворняжкой свели его… полуспаниели — это тоже хорошо. К охоте способные будут. — Лужин довольно улыбался.
Иван кивнул. То, что увели Бима, было хуже всего. Потерю ушастого друга он переживал сильней, чем уход Алины.
«Сука самодовольная. Ещё лыбится…»
— Я думал, вы баб отсюда забрали, чтобы замуж повыдавать. А что ж Машка? — Маляренко рассеянно слушал Геру, наблюдая за Марией. Три недели, проведённых у Лужина, дались ей, по-видимому, нелегко.
— О ней потом. Отдельно поговорим. А с остальными — всё в порядке. — Лужин усмехнулся, оценивающе глядя на Маляренко.
«Да и пох. Пошла она…»
— Кузницу построили. И мастерскую. Наковальня твоя и верстак с ножовками — бесценны просто. Что хочешь со мной делай — не верну! Зачем они тебе тут? — Гера развёл руки. — А для тебя — что хочешь. Бесплатно! Любые изделия с кузни. Как? Логично?
«Логично, логичный ты наш…»
— Про корабль, тобою найденный, тоже рассказали.
— Юра его нашёл.
— Неважно. Рабочие эти не для огорода. Помогли, и слава Богу. С Юрой я договорюсь. Возьмёт их на кошт. Они будут корабль разбирать, жить будут там же. У ручья. Металл для кузни нужен. И останки ваших машин тоже утащим. Что им тут гнить? И насчёт изделий для хутора — тоже никаких вопросов. Всё бесплатно и в первую очередь.
«Всё продумал… уродец…»
— А Машка?
— Машка с ними.
«Интересно, за что её так…»
— Тележку, велосипед, один, и один арбалет я тебе верну.
«Ну спасибо, дорогой… утешил…»
— Зачем? — Иван впервые действительно заинтересовался.
— Набегался я за год — во! — Лужин провёл ладонью по горлу. — На восток, по горам у меня есть кому ходить. И на юге тоже. Тебя хочу… попросить на север и запад обратить внимание. Людей искать надо. Организовываться. Что ты там вчера про выживание человечества говорил, помнишь?
