Поприветствовав собак, Сэм отправил их всех поиграть в сад, потом нежно привлек Джемайму к себе и поцеловал.
— Я скучал по тебе, — пробормотал он, уткнувшись в ее волосы, и она почувствовала, как ее сомнения тают.
— Я тоже скучала, — призналась она. — Как твоя работа?
— Нормально. Все идет по плану, слава богу. — Он оперся подбородком о ее голову и вздохнул. — В каком-то смысле я буду рад, когда все закончится.
— Проект любопытный.
Он отступил на шаг и посмотрел на нее.
— Бабушка сказала, что дала тебе посмотреть видеокассеты. Неужели тебе интересно?
«Мне интересно все, что связано с тобой», — хотела она сказать, но сдержалась.
— Мне нравятся старинные здания, — вместо этого объяснила она с излишней запальчивостью, словно защищалась. — Они меня завораживают.
Он воздел руки к небу и рассмеялся в знак того, что сдается.
— Ладно, не оправдывайся передо мной. Я тоже люблю старинные здания. Поэтому и принял участие в конкурсе.
Он выглянул из окна — посмотреть на собак, носившихся по промокшему саду.
Снега почти не осталось, только небольшие островки прятались под живой изгородью, где их не могли достать солнечные лучи.
— Хочешь, погуляем с собаками? — предложил Сэм.
— Мне переодеться? — спросила она, но он лишь рассмеялся и покачал головой.
— Чтобы гулять с такой оравой? Незачем. Куда пойдем?
— Вдоль речки? Там очень красиво, а на обратном пути можем обойти холм и пройти мимо твоего дома.
— Ладно.
Пока она надевала пальто и искала носки для резиновых сапог, он подозвал собак. Потом они отправились за реку и двинулись по противоположному берегу. У Сэма отдохнувший вид, подумала Джемайма. Она невольно залюбовалась им: высокий, привлекательный, солнце освещает улыбающееся лицо, вокруг носятся собаки — сейчас он совсем не похож на городского франта.
Прогулка удалась на славу. Сэм рассказывал о своем строительстве — и сколько времени осталось, и что может пойти не так, и она поняла, что ему приходится нелегко.
Как далеко отошла она от городской жизни! И теперь Джемайма спрашивала себя, достаточно ли сильно любит Сэма, чтобы ради него вернуться к прежнему образу жизни.
— Здесь так чудесно, — внезапно сказал он, и она подумала, что выбор предстоит нелегкий. Может быть, выбора даже не будет. Но, значит, что она потеряет Сэма. От одной только этой мысли у нее заболело сердце.
— Я люблю здешние места, — отозвалась она. — А Лондон терпеть не могла. Меня до крайности раздражали мои клиенты — избалованные богачи, которые ссорились из-за детей и никак не могли договориться. Словно дети — это вещи, а не живые люди. Это мне действовало на нервы, Сэм.
Он кивнул.
— Я тебя понимаю. Я сам сейчас как по лезвию бритвы хожу. Все эти типы из высшего общества, которые коллекционируют все самое модное и дорогое и выставляют напоказ свое богатство, теперь выстраиваются ко мне в очередь, желая расширить свои претенциозные дома, устроить затейливые сады на крышах и переделать внутреннее убранство. Причем никому из них дизайн по-настоящему не интересен. Они просто хотят повесить на пояс еще один скальп. Это не по мне.
— Так скажи им об этом.
Он рассмеялся с некоторой горечью.
— Я бы сказал, но работы в нашей области не так уж много. Конкуренция очень сильная, и я не могу быть уверен, что получу любой заказ, на который буду претендовать. Я недостаточно богат, чтобы послать их всех к черту.
— А что бы ты хотел делать? — серьезно спросила Джемайма.
— О, выполнять индивидуальные заказы. Переделывать обычные строения в изысканное жилье, создавать необычное жизненное пространство, из огромного коровника например. Так здорово было бы найти что-нибудь необычное.
— И не обязательно коммерчески выгодное, да?
— О нет. — Он задумчиво покачал головой. — Нынешний проект для меня вызов, но по-настоящему меня привлекает домашняя архитектура. Создание жилья для конкретного человека. Здесь меньше ограничений, бюджет не такой жесткий. Коммерческие соображения уходят на второй план. Есть люди, которые знают, чего хотят, и готовы заплатить, не считаясь с расходами. Их немного, но они есть.
— Премия помогла бы тебе?
— Если я ее получу — да. Но это вилами на воде писано. — Он криво усмехнулся. — Если я проиграю, коллеги будут снисходительно похлопывать меня по плечу. Но кто бы ни победил, оно будет того стоить: само выдвижение на премию — уже большая честь.
Некоторое время они шли в молчании. Собаки обнюхивали изгородь и гонялись друг за другом. Пройдя через поле, они свернули и направились вверх по пологому, поросшему лесом холму.
— Я думал, что в хорошей форме, — рассмеялся Сэм и привалился к дереву. Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы отдышаться, потом выпрямился и усмехнулся. — А ты нисколько не запыхалась.
Она усмехнулась в ответ.
— Это потому, что я не сижу весь день за чертежной доской.
— Я тоже не сижу! — запротестовал он. — Я кручусь на стройке, залезаю на лестницы и леса — у меня нет времени рассиживаться.
— Тебе нужно почаще разгребать навоз, чтобы быть в хорошей форме.
— Ха! Ты меня на это не поймаешь, — рассмеялся он. — Разве ты еще не починила свой трактор?
Должно быть, ее лицо омрачилось, потому что его брови нахмурились. Он откинулся назад, задумчиво глядя на Джемайму.
— У тебя в самом деле так плохо с деньгами? — спросил он с присущей ему откровенностью.
— А ты как думаешь? Мне пришлось вылить все молоко за четыре дня, а дела и так шли плохо. Отключение света мне дорого обошлось. Что уж говорить о ремонте трактора. Да и машина моя того и гляди сдохнет, как будто без нее мало проблем.
— Дать тебе взаймы?
— Нет!
— Без процентов? — не отступал он.
Джемайма подумала о закладной, которую пришлось оформить, чтобы выплатить долги дяди Тома, — закладной, которая грозила ей потерей дома и скота.
— Я не смогу отдать долг.
— Тогда прими в подарок.
Она отошла от дерева.
— В чем дело, Сэм? Все еще чувствуешь себя виноватым в том, что я упала в реку?
Он резко вздохнул и пошел за ней.
— Не говори глупостей! Я просто хотел сказать... ну, мне больно видеть, как тебе трудно.
Она с горечью рассмеялась.
— Это фермерство, Сэм. Не забывай, я всегда могу продать стадо и снова заняться адвокатской практикой. Не беспокойся обо мне. Я выкручусь. В конце зимы дела всегда идут хуже. Летом, когда скот не придется кормить, положение улучшится, станет легче.
