Она покачала головой.
— Нет, дорогой.
— Ты порешала руку? Что шлучилош? — спросила Люси, широко раскрыв глаза.
— Роза впилась в меня. Все в порядке. Мэтт помог мне.
Гм, Мэтт очень много помогает им всем. Куда это их приведет?
Если вообще приведет куда-нибудь.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Гости прибыли ровно в десять. К тому времени Джорджия уже отвезла детей к Дженни, нарезала охапки цветов в своем заброшенном саду, привезла их и расставила в простых вазах по всему холлу и в гостиной.
Потом переоделась в новые юбку и блузку, единственную одежду, кроме джинсов и платья, которая у нее была в настоящий момент.
Без десяти десять, когда она выходила из своей спальни, в дверь постучал Мэтт. Как всегда, он превосходно выглядел в обычных слаксах и рубашке с открытым воротом.
— Готова? — спросил он, оглядывая ее.
— Да. Платье хочу надеть вечером. Годится?
Он улыбнулся, поцеловал ее в щеку — чтобы не испортить помаду? — и заверил ее:
— Ты прекрасно выглядишь. Просто замечательно. Как твоя рука?
— Ах. — Она посмотрела на руку и сморщила нос. — Саднит. Сама виновата, не надо было так выходить из себя.
— Тебя спровоцировали. Кстати, цветы в доме смотрятся прекрасно. Они из твоего сада?
— Да. Я не стала срезать твои цветы, потому что дамы, возможно, захотят прогуляться среди них, а мой сад сейчас пуст.
Они медленно пошли к дому, поглядывая, не появились ли на подъездной дорожке машины.
— По крайней мере погода хорошая, — заметил Мэтт. — Если бы лил дождь или стоял туман, летать было бы небезопасно.
— А разве вообще летать безопасно? – спросила она с содроганием.
— Конечно. Вот, пожалуйста. Наши первые гости.
Было интересно понаблюдать за ним в роли хозяина. Она привыкла видеть его важным землевладельцем, разъезжающим по сельской местности в своем «Дискавери», беседующим с управляющим или с миссис Ходжес. Но сегодня все в нем казалось ей странным.
К десяти тридцати все гости приехали, и Мэтт представил им ее как Джорджию Бекетт, приятельницу. Приятельница, подумала она. Конечно, любовница — это слишком, а партнерша подразумевает нечто большее.
Но слышать это слово почему-то было неприятно.
Он завладел вниманием мужчин, а она осталась с четырьмя женщинами в возрасте от тридцати с лишним до шестидесяти. Будет очень непросто поддерживать у них хорошее настроение в течение всего дня, подумала она.
— А вы летаете? — поинтересовалась у нее одна из женщин за чашкой кофе.
— Я? — вздрогнув, переспросила она с усмешкой. — Ну нет. Один раз я поднялась в воздух — и зареклась.
— Я ненавижу это, — заявила женщина средних лет, обвешанная драгоценностями. — Но Бэрри ничего не слушает. Он непреклонен!
— А мы много летаем, — сообщила самая молодая женщина. — У нас есть легкий самолет, его мы используем в деловых целях, но Джон хочет иметь для себя что-нибудь поменьше, просто для удовольствия — более народное, как он говорит. Он настоящий энтузиаст. Хочет построить его сам.
— Ах, я бы ни за что не доверила себя этому уроду, — заявила миссис Драгоценности с дрожью, которая сотрясла ее двойной подбородок. — Если бы Бэрри собрал его, он наверняка свалился бы с неба точно так же, как свалились со стен собранные им полки.
Все рассмеялись, а тихая, робкая женщина спросила Джорджию, считает ли та сверхлегкие самолеты безопасными.
— Я ненавижу их, даже не могу находиться рядом, но они безопасны. — Она сама удивилась своей откровенности, но почувствовала, что действительно поверила в сказанное.
— А вы позволите своим детям полететь в таком? — спросила миссис Драгоценности.
Джорджия засмеялась.
— Что ж, как ни смешно, но я это сделала вчера вечером, в день рождения моего сына. Он попросил об этом как о подарке, и я сдалась и позволила Мэтту поднять его в воздух. Сыну безумно понравилось. Мою дочь потом тошнило, но, видно, даже ей очень понравилось. — Она не стала упоминать ни о том, как разозлилась, ни об извинении Мэтта.
— Мне бы хотелось посмотреть фабрику. Джорджия взглянула на седовласую женщину лет шестидесяти, элегантную и очень сдержанную.
Миссис Гривз?
— Я бы тоже хотела. — Это сказала молодая женщина, та, у которой уже был сверхлегкий самолет.
Две другие присоединились к ним, так что Джорджия на французский лад пожала плечами.
— Знаете что? Я бы тоже хотела. Позвонить? Они улыбнулись в ответ.
— Давайте, — ответила миссис Гривз. — Не понимаю, почему лишь мужчины могут развлекаться.
Джорджия позвонила Мэтту, и, удивленно помолчав секунду, тот засмеялся:
— Хорошо. Привози. Это им не повредит.
Дамам понравилось на фабрике. Они все трогали, разглядывали, задавали умные вопросы, залезали и вылезали из кабины, раскачивали закрылки. Потом захотели полететь.
Ну, не все, только некоторые из них! Дама с драгоценностями не захотела, как и следовало ожидать, и другая, средних лет, которая говорила очень мало, но обе они не отказались понаблюдать и отправились на летное поле.
Несколько часов спустя женщины возвратились в дом, восторгаясь маленькими самолетами. Хоть они и были такие разные, поездка на фабрику и летное поле как-то объединила их, барьеры были разрушены, общение стало непринужденнее.
В результате ленч удался, и Джорджия была рада, что Мэтт ничего не заплатит ей, она ведь ничего особенного и не сделала, чтобы заработать деньги!
После кофе мужчины снова удалились, и Джорджия повела дам по их просьбе на прогулку по парку.
— Какие великолепные розы! — воскликнула миссис Гривз, когда они вошли в сад.
— Будут, — мрачно заметила Джорджия. — Думаю, большинство кустов очень древние — в Красной книге есть раздел об этой части сада, где их насчитывается...
— В самом деле? Ах, дорогая, как интересно! — заявила миссис Гривз с благоговением. — А можно посмотреть эту книгу?
— Конечно, там изображен регулярный партер, который сейчас реставрируется, поэтому дерн снят. Посадим маленькие живые изгороди и многолетние растения.
— А вы разбираетесь в этом? Вы знаток? — спросила миссис Гривз, наклонившись, чтобы понюхать розу.
— Ну, не знаю, знаток ли я, но садовый дизайнер — точно.
Миссис Гривз выпрямилась и посмотрела на нее.
— Джорджия Бекетт — конечно же! Моя дорогая, мне кажется, я слышала о вас. Вы делали сад моей приятельнице в Лондоне лет пять назад! Клодия Реймонд. Он получил премию.
