Там, на самом высоченном этаже, в стальной пол тоже был вмонтирован прозрачный квадрат. Только он был собран из толстых стеклянных блоков. Стоило ступить на него, и под тобой становились видны совсем маленькие, как игрушечные, домики, травяные газоны, машинки, крохотные фигурки людей. А вокруг тянулась впечатляющая панорама огромного города, настоящий вид с птичьего полета. Да сюда, в такую высь, наверное, и не всякая птица-то еще залетит!
Леся тогда никак не могла себя заставить шагнуть на прозрачное стекло. Ей неотвязно казалось, что под ней на самом деле нет ничего, а просто одна смертельная пустота. И так оно, в сущности, и было! Вот только эта пустота была надежно отгорожена от людей прозрачным сверхпрочным стеклом.
А в это время малыши, карапузы трех-четырех лет, спокойно катались по этому стеклу. Они ползали по нему на четвереньках, прыгали, заливаясь хохотом. И при этом, как назло, в отличие от уже большой Леси, ни чуточки не боялись!
"Это все потому, что в таком маленьком возрасте ты пока еще совсем не ценишь собственную жизнь, – сама себе рассудительно объясняла Леся собственную робость. – И впрямь, что они пока за эти четыре года видели настоящего-то? Что им терять? Игрушки да шоколадки, соски-пустышки да манную кашу... Разве за такую растительную жизнь стоит цепляться?" – всерьез думала Леся, чувствуя, как ее сердце всякий раз испуганно екает и замирает при виде этой невообразимой, бездонной пропасти.
В тот день она так и не нашла в себе сил пройти по стеклу над этой многометровой бездной. Так только – всего один разочек осторожно наступила на уголок стекла одной ногой. Да при этом еще крепко держась за мамину руку. И тут же поскорее убрала ногу, чувствуя, как внутри нее все обмирает.
– Ну, чего же ты?! – возмутился Максим. – Давай, шагай ко мне скорее. И не бойся – тут ни чуточки не холодно. Наверное, какая-нибудь аномалия... Вот и повезло же нам!
"Ну, что ж? Теперь, или никогда!" – твердо сказала себе Леся.
Мысль о том, что она может сейчас спасовать перед Максимом после всех его занудных поучений, казалась ей просто невыносимой. И она ухватилась покрепче за ракитовый прутик, после чего, замирая и трепеща, как воробышек, шагнула в воду.
И ничего не почувствовала.
Ни холода, ни воды, вливающейся в сапожки. Было только чуть зябко ногам, словно Леся сейчас стояла на замерзшей зимней мостовой. А по ней весело мела стремительная, упругая поземка.
– Я сначала отражение увидел! – заторопился рассказать Максим, слегка подвигаясь и одобрительно глядя на Лесю. – Как только руку убрал, смотрю: а под водой-то – прозрачно! Точно окно. И как будто кто-то меня надоумил, я возьми и шагни! Прямо туда. Вот интересно, думаю, а что там, внизу?
И он склонился над прозрачным окном. Будто высматривал на дне ручья снующих во все стороны быстрых маленьких рыбок.
Леся тоже посмотрела вниз. Там, в глубине, прямо под ногами девочки, как ни странно, начиналась призрачная улица, мощеная булыжником. Она круто уходила вниз, и вдалеке, на самом дне этой прозрачной пропасти виднелись дома.
– Вот здорово! Эх, попасть бы туда... – мечтательно протянул Максим, не двигаясь, впрочем, с места.
– Знаешь, Максик, – сказала Леся. – У меня такое чувство, что тут у нас под ногами – здоровущий телескоп.
– Или наоборот, микроскоп, – поддакнул Максим и незаметно для Леси ухмыльнулся. Какие же они все-таки наивные, эти девчонки!
– И мы сейчас стоим прямо на его стекле. Ну, на объективе, – упрямо продолжила Леся. – А как ты думаешь, сколько оно еще нас выдержит?
Словно в подтверждение ее слов с прозрачного дна раздался негромкий, но вполне характерный треск. Ребята поглядели друг на друга и, как по команде, не сговариваясь, разом выскочили из воды.
Ветви ракиты недовольно покачивались на берегу, а прозрачный квадрат медленно поднимался со дна. Через минуту он уже был на самой поверхности воды. И там, в нем, как в огромном стереоскопическом калейдоскопе, был этот удивительный белый город.
Город словно нарисовали на холсте снежными кистями и зимними красками. С одной лишь только разницей – деревья в нем качались под настоящим ветром. И улицы засыпало мелким колючим снегом. А между домов бежала маленькая черно-серебряная фигурка.
На перекрестке она неожиданно обернулась, и Макс с Лесей одновременно выдохнули:
– Денька!..
– По-моему, это вход в какой-нибудь параллельный мир, – в очередной раз предположил Максим. – Навроде демо-версии.
Леся только вздохнула украдкой.
Она уже порядком устала от его гипотез. К тому же девочке казалось, что все, увиденное ими в этом странном зеркале-ручье, на самом деле происходит где-то совсем неподалеку. Она будто наяву слышала вой ветра в этом городе. А к ветру иногда примешивались еще какие-то похожие звуки, от которых, однако, мороз продирал по коже. И вновь, и вновь чувствовала Леся, как этот призрачный ветер обдувает ей ноги.
– Никакой это не мир. Денис теперь – в Черном Городе. И мы его увидели, – решительно сказала Лучшая Ученица Травоведно-Зверознатного лицея прошлого года. И, между прочим, награжденная за успехи золотой медалью!
– Вообще-то, очень похоже, – глубокомысленно изрек Максим. – Из того, что я об этом месте слышал... А чего же Деньке там понадобилось, интересно?
У Максима, несмотря на то, что он уже давным-давно вырос из раннего дошкольного возраста, всегда были про запас тысяча "как?" и две тысячи "почему?".
– Много будешь знать – скоро на пенсию выйдешь, – погрозила ему пальцем Леся. – Ты мне вот лучше скажи, с технической точки зрения: что это за окно такое? И как это оно нам указывает, где сейчас может быть Денис?
– Об этом же и я все время мыслю! – сообщил Максим, в свою очередь назидательно уставив указательный палец. – Только ты мне мешаешь думать, уж извини, Лесь. Надо ведь хорошенечко сосредоточиться.
– А ты тогда думай вслух. Как, что-нибудь ценное уже пришло на ум?
– А то! Я, помнится, еще в лагере, в первый сезон Лицея, ребятам рассказывал про специальные компьютерные тренажеры, – начал Максим. – Мой старший брат где-то вычитал, что за рубежом уже давно выпустили специальные очки. Наподобие виртуальных шлемов, только миниатюрные.
Как только их надеваешь – сразу видишь какой-нибудь иной мир. Причем цветной, широкоэкранный, со стереозвуком. Во всех подробностях и мельчайших детальках.
– И что это за мир? – подбоченилась Леся, разбиравшаяся в травах и лекарствах гораздо лучше, нежели в компьютерных и прочих информационных технологиях.
– Виртуальный, – с большим и светлым чувством собственного превосходства пояснил Макс. – Его, конечно, сначала придумывают художник с дизайнером. Потом они пишут специальную программу. И вот она-то как раз и рисует, сама, представляешь?
