Где же это изрядно большое свободное пространство для парковки автомобилей?
Где оно находится?
Она резко опустилась на бордюр, устроившись на самом его краю, поставила локти на колени и подперла кулаками подбородок.
Она не думала, что Лука может так быстро найти их.
Если бы это случилось, то разве она не была бы мертва? Или, по крайней мере, не находилась прямо сейчас под прицелом? Она торопливо и осторожно огляделась вокруг.
Никто не смотрит на нее, никто с угрозой не направляется в ее сторону.
Оставались только две другие возможности из тех, что пришли ей в голову:
1) вор угнал их краденый автомобиль, что уже было за гранью абсурдности. Так как неприятности преследовали ее по жизни, она не представляла, каким образом сможет одна разыскать вора. Равно как и не может сообщить об угнанном транспортном средстве полиции, потому что только одно упоминание о полиции вгоняло ее в ужас;
2) полиция обнаружила и конфисковала его. И теперь Джесси С. Джеймс разыскивается за кражу большого автомобиля (благодаря документам в ее кошельке, хорошо подтверждающим ее личность). И дополнительно за кражу зеркала и, вероятнее всего, вещей, которые Кейон взял в «Тидеманне», используя «Голос», а возможно и за убийство (хотя она очень надеялась, что, удалив информацию в гостинице, она выпуталась из этого), ну и заодно за все оставшиеся убийства, совершенные одним злым волшебником.
Она никогда в своей жизни не крала так много.
И ни разу ничего полезного для себя.
Дэйгис хмурился, поскольку тащил Темное Зеркало на спине всю дорогу от внедорожника.
Хотя мужчина умом понимал, что ему не следует прикасаться к зеркалу, его тянуло, как магнитом к этому древнему предмету, он едва справлялся со своим желанием, поэтому ему срочно надо было найти в замке наиболее защищенное место, где бы магическое воздействие зеркала уменьшилось под действием защитных чар.
Вокруг громадного гаража, стоявшего обособлено позади замка, защита не действовала. Должно быть, это была самая последняя из построек и одна из тех, за строительством которых он не наблюдал. Он планировал в ближайшее время должным образом оградить его от всякого рода воздействий, поскольку надеялся весьма часто им пользоваться. Мужчина был в восторге от современных способов транспортировки, которые не давили на наружные половые органы человека так, как лошадь.
Он уже сожалел, что оставил свой Хаммер в Инвернессе. Мощно упакованная Альфа H1 была первым купленным им автомобилем за время, прожитое в двадцать первом столетии, и эта машина была действительно великолепной. Человек мог на ней добраться практически куда угодно по труднопроходимой Горной местности. И горец пристрастился к ней, как парень, оседлавший своего первого прекрасного жеребца. Он надеялся, что его варварский предок был аккуратным водителем.
– Высокомерный Неандерталец, – бормотал Дэйгис, удерживая зеркало на расстоянии вытянутой руки, и хорошенько рассматривал его.
Он несколько раз вздохнул с восхищением.
Легендарное Темное Зеркало. У него в руках.
Удивительно. Он слегка провел своими пальцами по прохладной серебристой поверхности, затем по рунам, глубоко вырезанным в золотой рамке.
Даже те тринадцать душ, находившихся ранее внутри него и живших бок о бок с Туата Де много тысячелетий назад, не знали язык, которым была украшена рамка.
Вышеупомянутые говорили, что реликвии Светлого и Темного Дворов Сидхе могли разговаривать на языке Туата Де рядом с живым существом, обладающим чистой магической силой. Эти священные реликвии содержали заклинания, которые в сущности были текстом и песней, написанные не на языке Адама Блэка и его современников, а на намного более древнем, на котором говорили многие эры назад, до того как Туата Де прибыли в этот мир. Язык, о котором предположительно забыли все, кроме самого древнего из них.
Холод медленно полз по его рукам.
Это было не совсем отталкивающим ощущением.
Фактически, это давало удивительную силу. Заставляло его чувствовать себя поистине могущественным. Плохо. Очень плохо.
Хмурясь, он развернулся и поспешил уйти с ним от гаража. Моментально, как только вышел из прохладного помещения без окон на искрящийся солнечный свет, он почувствовал себя лучше и сильнее.
Однако он не собирался задерживаться, пока в его руках была эта проклятая вещь.
Взяв зеркало подмышку серебристой стороной к себе, чтобы не ослепить никого, кто мог наблюдать за его передвижением, он обошел вокруг замка и начал подниматься через переднюю лужайку.
– ТЫ ПРОКЛЯТЫЙ ЧЕРТОВ ИДИОТ! – ревело зеркало. – ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО ТЫ ТОЛЬКО ЧТО СДЕЛАЛ?
Дэйгиса очень удивила странность Темного Зеркала, ревущего на него за то, что он поступил так, как поступило бы большинство мужчин.
Он опустил его.
Драстен лежал на спине, обняв рукой свою жену и тяжело дыша. Близился полдень, а они были все еще в кровати. Это не говорило о том, что он ленивый человек и еще не вставал с утра. Он вставал. А с его прекрасной крошечной Гвендолин в руках он вставал почти всегда.
– Боже, это было восхитительно, – пылко произнесла его жена, прижимаясь к нему, лаская одной из своих маленьких изящных ручек его слегка щетинистую челюсть.
У него возникло внезапное побуждение спрыгнуть с кровати и гордо забарабанить по груди своими кулаками. Но вместо этого он повернул голову, чтобы поцеловать ее ладонь, при этом говоря с привычной небрежностью.
– Ты имеешь в виду третий или четвертый раз, девушка?
Она рассмеялась.
– Все. Начиная с самого первого раза, Драстен. Ты всегда изумителен.
– Я люблю тебя, женщина, – с жаром сказал он, вспоминая их первый раз. Эту ночь он не забудет никогда, ни одной крошечной детали: ни веры, что это часть его фантазии, когда увидел на ней малиновые трусики «танга», от которых можно было потерять голову, пока она медленно спускала шорты вниз той ночью, показывая ему их истинное предназначение. Ни пылкости, с которой они занялись любовью тут же перед всевидящим Богом, под усыпанным звездами небом, в центре неизменно запретных друидских камней. Ни того, как она стояла позже, настолько чистосердечная и доверчивая, что он навсегда запомнит ее такой.
Гвен Кессиди была его второй половинкой, они были связаны древним друидским обрядом на всю жизнь и за ее пределами, и каждое мгновение жизни с нею было бесценным. Она во многих отношениях очень обогатила его мир, и наиболее значимым стал недавний подарок двух красивых темноволосых дочерей-близняшек, которые уже в пять месяцев показывали удивительную сообразительность. А почему бы им не быть такими, думал он гордо, если они унаследовали от него способности Друидов, а от его крошечной Гвендолин – блестящего физика, ум?
