Джулия вытянулась на постели — и внезапно снова превратилась в женщину, которой когда‑то была, женщину, способную потерять голову от страсти. Пока Тайн расстегивал платье, она потянулась к своим волосам, выдернула все шпильки и сбросила с головы шляпку. Потом Джулия скользнула пальцами в свои платиновые локоны и призывно взглянула на Тайна. А он между тем уже справился со всеми пуговицами, но явно не решался снять с нее платье — и недвижимо замер на месте. Желая его с отчаянной силой, Джулия вдруг растрепала волосы, позволив им в беспорядке рассыпаться по плечам. Лиф ее платья соскользнул, явив Тайну изысканный парижский корсет и сорочку из прозрачного шелка. Ее соски были такими чувствительными, что боль причиняло даже прикосновение мягкого шелка.
— Как ты красива… — хрипло прошептал Тайн и потянулся к ней.
Но Джулия встала, выскользнув из его объятий, и сбросила платье, представ перед ним в шелковых панталонах и чулках.
Не в силах более сдерживаться, Тайн сжал ее бедра.
— Какая ты крошечная! — Его голос звучал почти испуганно.
Джулия никогда не чувствовала себя такой желанной. Упав на постель, они вновь слились в необузданном, горячем поцелуе. Тайн в мгновение ока расправился со своими поясом и брюками и, сбросив их, принялся жадно ласкать Джулию. Она не знала, как вдруг оказалась совсем без белья, но почувствовала откровенные прикосновения Тайна — когда его ладони и губы запорхали по всему ее телу, даря наслаждение потаенным уголкам, не знавшим нежности десятки лет, Джулия застонала от нараставшего блаженства.
Тайн сжал ее бедра и, пробормотав что‑то невнятное, устремился между ними, проникая языком все ниже и глубже… Джулия взорвалась экстазом. Прорываясь сквозь нахлынувший на нее яркий свет, она плакала от блаженства, не уставая благодарить желанного мужчину за эти восхитительные мгновения.
Тяжело дыша, он подтянулся выше и навис над ней. Джулия с усилием открыла глаза и взглянула на Тайна. «Я люблю его», — подумала она. Но этого было мало: Джулия хотела доставить ему такое же неземное наслаждение. Она знала, что собирался сделать Тайн, но вдруг перекатилась на постели, безмерно удивив его, и оказалась сверху — чтобы поцеловать, демонстрируя значимость удовольствия, которое он только что подарил, и проявить всю глубину ее благодарности. Воплощенная мужественность Тайна отчаянно пульсировала, но он замер на месте, когда Джулия припала к его губам.
А потом она наклонилась и попробовала его мужское естество на вкус.
Тайн задрожал, застонал, и Джулия догадалась, что он пытается слабо протестовать. Но она не собиралась останавливаться, ее губы так и порхали, доставляя Тайну блаженство и вызывая в ней самой новые ощущения, от которых слабело тело и кружилась голова. Уже задыхаясь от вожделения, Тайн крепко сжал Джулию и рывком притянул ее выше, в свои объятия. Один короткий миг они смотрели друг на друга, обмениваясь безмолвными признаниями.
Лицо Тайна исказила торжествующая улыбка, и они слились воедино. Джулия заплакала в предвкушении нового неизбежного экстаза, и это были слезы явной, чистой радости. Ощутив приближение кульминации, Тайн вскрикнул, и Джулия почувствовала, что он тоже плачет от счастья…
Медленно вернувшись к реальности, она обнаружила себя в объятиях Тайна: их ноги переплелись, он поглаживал ее подбородок большим пальцем в ярком утреннем свете. Она зарделась от радости и тут же осознала, как возвращается неудержимое желание заняться с Тайном любовью. Ее крошечная рука покоилась на его мощной груди. Джулия пошевелила затекшими пальцами ног и, улыбаясь, взглянула на Тайна.
Он улыбнулся в ответ, и янтарные глаза наполнились теплотой и нежностью.
— Я и предположить не мог ничего подобного, — мягко сказал Тайн, целуя Джулию в лоб. Его рука скользнула в волны ее длинных волос.
— Я так давно не была с мужчиной… И так нервничала, пытаясь дать тебе понять, что я чувствую.
Улыбка Тайна померкла.
— Как давно, Джулия?
Она не собиралась ничего скрывать.
— Пятнадцать лет.
Тайн долго смотрел на нее, не произнося ни слова, потом решился спросить:
— Ты такая страстная! Как же ты так долго обходилась без этого?
— Рядом со мной не появлялось мужчины, которого я бы хотела, — тихо ответила Джулия.
Тайн опять притих и несколько минут лежал не шелохнувшись. Потом сжал Джулию в объятиях и перекатился на постели, оказавшись сверху. Теперь он снова молчал, глядя в ее глаза.
И в этот момент Джулия вспомнила, что Тайн уезжает уже завтра. Волнение и острая боль хлынули в ее душу.
— Я буду скучать по тебе, Тайн.
Его глаза удивленно распахнулись, и ей оставалось лишь надеяться, что она не совершила какую‑то ужасную ошибку.
Но Тайн лишь спросил:
— Разве ты уже уходишь?
Смутившись, Джулия взглянула на него.
— Мы можем заказать шампанское и позавтракать прямо в моей постели.
И если это было все, что он мог предложить, Джулия с готовностью согласилась. Она погладила его сильный подбородок, чувствуя, как сердце оживает, наполняется счастьем, — и решила не думать о том, что будет завтра. Джулия подняла голову и принялась медленно, с особой нежностью прикасаться к губам Тайна, пока он снова не толкнул ее на постель в порыве страсти.
Стивен никак не мог разобраться с лежавшими на столе чертежами: линии и знаки плясали перед затуманенным взором, расплываясь и искривляясь, словно нарочно вводя в заблуждение. Вместо чертежей перед ним стоял образ Александры, ее глаза были красными и опухшими — понятно, что вчера ночью она плакала. Но почему?
Почему она была так расстроена? В конце концов, ее давно потерянный, обожаемый возлюбленный наконец‑то вернулся!..
Стивен вспомнил шок, отразившийся на ее лице, когда он объявил, что они должны пожениться.
Александра была так удивлена: безусловно, она совсем не ожидала от него чего‑то в этом духе. Но тогда, выходит, беременность не была коварной уловкой, с помощью которой Александра хотела женить его на себе, — сказать по правде, в глубине души Стивен и сам так думал. Очевидно, что они зачали это дитя случайно.
После всех этих лет холостой жизни, после долгих, растянувшихся более чем на десять лет поисков идеальной невесты герцог Клервудский был готов жениться на женщине, которой добивался, совратил, а потом спас, — женщине, которую чуть ли не против ее воли сделал своей любовницей. У нее не было ни доброго имени, ни состояния, ни высокого положения в обществе — она занималась шитьем, чтобы добыть средства к существованию. Боже, какая горькая ирония, какой поворот судьбы! Они вступят в брак из‑за ребенка, но Стивен хотел жениться на Александре, потому что любил ее. Он хотел дать ей свое доброе имя и свою защиту, а еще все самые великолепные вещи в жизни…
Клервуд выругался.
