Александра и Оуэн не обсуждали ее возвращение домой и причину, по которой она снова сменила место жительства. Но Сент‑Джеймс сказал, что необычайно рад потеплению в отношениях Александры с отцом и ее возвращению в Эджмонт‑Уэй. Она не могла припомнить, что сказала тогда в ответ. Но понимала: Оуэн знает, что между ней и Стивеном все кончено, и очень доволен этим обстоятельством. Ни один визит не обходился без того, чтобы Сент‑Джеймс не отпускал реплики, которые должны были вызывать Александру на откровенный разговор о связи с герцогом и ее чувствах, но она научилась умело избегать подобного рода тем. Она просто не могла обсуждать с давним другом свои отношения со Стивеном — и никогда бы не стала этого делать.
А еще было совершенно очевидно, что Александра не обманулась в своих ощущениях: Оуэн по‑прежнему любил ее. Глаза лучшего друга сияли, когда он смотрел на нее, Сент‑Джеймс часто шутил, чтобы заставить ее смеяться, его жесты были нежными и недвусмысленными, словно он заигрывал с ней. Но когда однажды Оуэн коснулся руки Александры, она вздрогнула и даже отшатнулась. Она была совершенно не готова к ухаживаниям поклонника — ни сейчас, ни, возможно, никогда вообще.
Александра с большой нежностью относилась к Оуэну, но все изменилось: она любила Стивена Маубрея.
К тому же Оуэн ничего не знал о ребенке…
Александра беспокойно сжала одетые в перчатки руки, решив ничего не отвечать на замечание друга о недавнем подавленном настроении.
В ответ на ее молчание тот промолвил:
— Раньше мы говорили друг с другом обо всем.
Глаза Александры удивленно распахнулись, и она обернулась к Оуэну:
— Теперь мы едва ли можем говорить обо всем.
— Почему нет? Я волнуюсь за тебя.
— Я знаю, и твоя преданность много для меня значит.
Он пристально взглянул на нее:
— Я выслушаю тебя, Александра, когда ты будешь готова поведать мне обо всем. Но ты наверняка почувствовала бы себя лучше, если бы прямо сейчас рассказала о Клервуде и о том, что он тебе сделал.
Удивительно, но Александра вдруг разозлилась, снова почувствовав желание броситься на защиту Стивена — хотя поведение того и было непростительным.
— Оуэн, я всего лишь приняла его гнусное предложение. Мы оба заблуждались.
Лицо Сент‑Джеймса теперь напоминало каменное изваяние.
— Мне ненавистна сама мысль об этом, но ему стоило жениться на тебе и все уладить.
Александра глотнула воздух ртом и отвела взгляд.
Спохватившись, Оуэн тут же взял ее за руку:
— Прости. Я знаю, что уже говорил об этом, и клянусь, никогда не подниму эту тему снова. Но я презираю его, Александра. Ты заслуживаешь гораздо большего.
Она хотела высвободить свою руку, но не сделала этого. Александра не собиралась спорить, доказывая, что недостаточно хороша на роль жены Стивена и герцогини, — тем более что сама больше в это не верила. Оливия была права. Титулованные аристократы женились на простолюдинках по любви — не слишком часто, но это действительно случалось. Стивен просто не любит ее. Любовь и страсть — совсем разные вещи.
— Не могу видеть тебя такой несчастной! — прорычал Оуэн.
Александра все‑таки выдернула руку.
— Со мной все замечательно — правда.
— С тобой далеко не все так замечательно, но ты невероятно смелая и неунывающая, — сказал он и, бросив взгляд вперед, вдруг добавил: — У тебя гости, Александра.
Она уже заметила на ведущей к дому дорожке карету — и узнала ее. С визитом прибыли Элис и Ариэлла, что сильно встревожило Александру. Она рассталась со Стивеном, а эти две леди были его подругами, а не ее. Неужели они приехали, чтобы ругать Александру за разрыв? Похоже на то — Элис с Ариэллой определенно не собирались ее подбадривать и утешать.
— Кто это? — тихо спросил Оуэн, останавливая кабриолет рядом с большой черной лакированной каретой.
— Элис де Уоренн и Ариэлла Сен‑Ксавье. Мои новые… знакомые.
Сент‑Джеймс озадаченно взглянул на нее.
Вне себя от волнения, Александра ничего не смогла ему объяснить. Они вышли из кабриолета и направились к дому. Оливия и Кори угощали прибывших с визитом леди, огонь горел в очаге, на столе стояли горячий чай и булочки. Обе гостьи вскочили, стоило Александре войти в гостиную с Оуэном. Элис и Ариэлла улыбались, словно были очень рады снова видеть Александру, но ее спутника настороженно, с подозрением окинули взглядами с головы до ног.
Сняв пальто, Александра направилась к гостьям.
— Какой приятный сюрприз! — осторожно сказала она.
Элис бросилась к Александре и тепло обняла ее.
— Теперь нам не нужны формальности — после нашей‑то чудесной вылазки по магазинам! До нас дошли кое‑какие слухи, и мы беспокоимся о вас.
Потрясенная, Александра взглянула в добрые, горящие искренним беспокойством глаза гостьи. Определенно в Элис де Уоренн не было ни капли низости или высокомерия.
Ариэлла тоже подошла к Александре и нежно погладила ее по плечу.
— У вас все в порядке? — спросила она с тревогой в голосе. Взгляд Ариэллы был ласковым, сердечным.
Александра чувствовала, что теряет самообладание, нараставшая паника накрывала ее с головой. Казалось, эти леди действительно переживали за нее. Разбитое сердце несчастной молило о пощаде. Элис и Ариэлла были подругами детства Стивена и, возможно, хотели объяснить его поведение. Кто знает, а вдруг они могут как‑то помочь?..
— У меня все прекрасно, — солгала Александра.
— По вас не скажешь, что все так прекрасно, — откровенно заметила Ариэлла. — И я знаю, что Стивен может быть просто несносным, если считает, что его обманули. Поверьте, под этой холодной броней бьется трепетное человеческое сердце. Но он становится очень тяжелым человеком, когда думает, что его предали.
Александра задрожала.
— Он был так зол на меня… — прошептала она.
Элис и Ариэлла переглянулись. Элис снова дружески приобняла Александру.
— Вы перевернули всю его правильную, идеально выстроенную жизнь вверх тормашками, Александра, когда вошли в нее и пробудили в нем чувства. Алекси говорит, что Стивен пребывает в подавленном настроении.
Александра освободилась от объятий Элис и взглянула на Оуэна, который стоял рядом и слушал их с мрачным, печальным видом.
— Я не представила вас, — спохватилась Александра.
Она познакомила обеих леди с лордом Сент‑Джеймсом, с изумлением отметив, как вежливо и дружелюбно они поприветствовали Оуэна — который явно был поклонником Александры и соперником Стивена, если об этом вообще можно было теперь говорить. Тем не менее от нее не укрылось, как Элис и Ариэлла снова быстро переглянулись. Но это было совершенно не важно: она никак не могла перестать думать о словах Элис — о том, что Стивен был подавлен. Но почему? — гадала Александра. Неужели он тосковал без нее? И как это вообще было возможно? Или он просто волновался за ребенка?
