— Мисс Болтон. — Он улыбнулся и отвесил вежливый поклон. — Это — для вас.
Восторг, который на мгновение испытала Александра, решив, что де Уоренну приглянулась одна из ее сестер, тут же улетучился. В полном замешательстве она оглянулась через плечо на закрытую дверь кабинета. Денни не должен был увидеть, что Рандольф де Уоренн привез ей цветы.
Сердце Александры затрепетало. Одна из сестер за ее спиной изумленно выдохнула.
— Здесь открытка, — усмехнулся посланец.
— Ах, где мои хорошие манеры! — отозвалась Александра, чувствуя, как все тело охватывает дрожь. Нет, это было решительно невозможно! Разумеется, Клервуд просто не мог прислать ей цветы. Определенно нет. Она взяла букет в красочной упаковке, жестом пригласив Рандольфа войти.
— Долго до нас добирались?
— Достаточно долго, но мой конь быстр и вынослив, так что мы галопом одолели большую часть пути. — Он улыбнулся Кори и Оливии. — Вся поездка отняла у меня от силы часа полтора.
Александра поймала себя на том, что вся дрожит, она никак не могла прийти в себя от потрясения, никак не могла разгадать, что же значил этот жест? Или все таки знала, понимала это? Пройдя в гостиную, Александра заставила себя продолжить светскую беседу:
— Кажется, по новой железной дороге, которая связала Кенсетт и Клервуд, можно добраться за сорок семь минут.
— О, я в любом случае поскачу обратно верхом, — рассмеялся Рандольф и взглянул на Кори.
— Открой цветы, — прошептала Оливия.
Александра в волнении сжала букет.
— Бедный Рандольф, кажется, замерз. Давайте предложим ему горячего чая с булочками? О, мой дорогой! — Она обернулась к де Уоренну. — Я никогда не смогу отблагодарить вас за любезное одолжение, которое вы оказали нам прошлым вечером.
Сестры, не двигаясь, внимательно следили за их разговором.
— Что вы, все в порядке, — снова усмехнулся Рандольф. — Я с большим удовольствием проводил вашего отца домой. Откройте цветы. Мне запрещено покидать ваш дом до тех пор, пока вы этого не сделаете.
Что? Гонец не может уехать, пока она не развернет букет? Теперь Александра была вся во власти навязчивого образа Клервуда. Судя по всему, именно он прислал эти цветы. Выходит, герцог не забыл о ней, не образумился.
Все еще безмерно удивленная, Александра с большой неохотой разорвала обертку. Две дюжины огромных бордово красных роз, каждая из которых была в полном цвету и отличалась исключительной роскошью — определенно, их тщательно подбирали, — показались на свет божий. В самой середине букета был прикреплен маленький конверт кремового цвета.
Она не могла двинуться с места. Чего добивается Клервуд? Почему он сделал это? О боже, сквайр ведь хочет жениться на ней!
— Это самые красивые розы, которые я когда либо видела! — чуть не задохнулась от восторга Кори.
— Я никогда прежде не видела розы такого цвета, — восхищенно подхватила Оливия.
— Они стоят целое состояние, — похвастался Рандольф.
Александра во все глаза смотрела на потрясающие цветы.
Это был чересчур смелый, чересчур широкий жест. И даже обольстительный, чарующий, хотя она и не была уверена в том, что этот поступок объяснялся романтическими чувствами.
— Прочитай открытку, — напомнила Кори.
Все еще дрожащей рукой Александра передала Оливии цветы, потом взяла конверт, открыла его ногтем и вытянула оттуда маленькую карточку. На ней не значилось ничего, кроме большой, четкой буквы «К».
— И что там написано? — бесхитростно осведомилась Кори.
Показав ей открытку, Александра подняла глаза на Рандольфа. Он с улыбкой ожидал ее ответа. Александра обернулась к Оливии, с трудом обретя дар речи.
— Пожалуйста, поищи вазу. — Но в тот самый момент, когда просьба сорвалась с ее уст, она поняла, что должна вернуть цветы — ей явно не следует их принимать. — Подожди!
Оливия замерла на месте:
— В чем дело?
Чувствуя, что сердце вот вот вырвется из груди, Александра решительно посмотрела на Рандольфа:
— Я не могу принять цветы.
Его глаза стали круглыми от изумления.
— Почему нет? — с досадой выкрикнула Кори.
— Александра, нам нужно это обсудить, — поспешила вмешаться Оливия.
Александру била сильная дрожь, но она забрала у сестры розы и протянула их Рандольфу, глаза которого теперь едва ли не вылезали из орбит. Но он не взял букет.
— Пожалуйста, — произнесла Александра. Она постаралась изобразить на лице улыбку, но ничего не вышло. — Если уж на то пошло, это я должна была послать его светлости цветы или какой нибудь иной знак моей признательности за то, что он спас нас вчера вечером.
— Но он хотел, чтобы вы приняли этот букет, мисс Болтон, — возразил Рандольф. — В сущности, он ясно и точно дал понять, какие розы поручает мне найти — самые красивые, самые дорогие. Он даже сказал, что одной дюжины будет недостаточно. Вы не можете вернуть цветы — этим вы нанесете ему оскорбление.
— Я не могу их принять. — В ее тоне послышались неуверенные, робкие нотки. Она не хотела оскорбить Клервуда — этого не сделала бы ни одна женщина в здравом рассудке.
— Какого дьявола «нет»? — резко спросил Рандольф.
Александра облизнула пересохшие губы и снова бросила взгляд на дверь кабинета.
— У меня есть поклонник, сэр, который ясно дал понять, что в ближайшее время сделает мне предложение, — вздохнула она. — Таким образом, за мной ухаживают, и с серьезными намерениями.
Александра буквально вложила цветы ему в руки.
— Как только его светлость узнает, что я практически помолвлена, он вряд ли примет мой отказ за оскорбление, — добавила она.
Стоявшая сзади Оливия вдруг схватила ее за руку и резко бросила:
— Я хочу переговорить с тобой с глазу на глаз.
Александра обернулась к сестре, но перед глазами по прежнему стоял образ Клервуда, и сердце разрывалось на части от тоски. Странно, но одна частичка ее души хотела принять розы, хотя это было бы крайне неуместно, и наслаждаться ими какое то время.
Клервуд прислал ей цветы — такое просто не укладывалось в голове!
— Пожалуйста, поговорите, я не спешу, — твердо сказал Рандольф, который определенно не был настроен уезжать из этого дома с букетом, несмотря на все ее отказы.
— Я сделаю вам чай, — предложила Кори и помчалась на кухню.
— А мне нужно ненадолго выйти, чтобы охладить коня. Могу я его напоить?
— Конечно, — отозвалась Александра. — Насос у конюшни.
Она подождала, пока Рандольф выйдет из дома, и уныло проследила, как он провел своего великолепного скакуна мимо их облезлого дома. Потом печально вздохнула.
