Ифрит исчез, пока я не смотрела в его сторону, но у меня осталась твердая уверенность, что далеко он не убрался. Патрик и Рэйчел обменялись долгими взглядами. Со стороны Патрика – озорной, привлекательный и откровенно развратный, со стороны Рэйчел – полный боли, страдания и неприязни.
– Не надо, – сказала она, как только Патрик открыл рот. Его, казалось, это задело. – У меня нет желания поддерживать отношения с тобой, официальные или какие-либо еще. Ты ждал ее, я надеюсь.
Патрик кивнул и с силой вдавил кнопку, мешая закрыться дверям лифта, и сделал широкий приглашающий жест, включающий в себя шутовской, опереточный поклон. Рэйчел вышла, игнорируя его. Я пошла следом, и у меня появилась четкая уверенность, что, стоя согнувшись в поклоне, он изучал мою задницу.
Патрик позволил дверям закрыться и предложил мне руку, которую я не приняла. Рэйчел, с раздражением глядя на эту пантомиму, резко сказала:
– Давай покончим с этим. Я не ценитель твоих шуточек.
– Ты о моем ифрите? Да брось, Рэйчел. Неужели ты всерьез могла подумать, что она причинит тебе вред? Хороший спектакль, даже очень хороший. Мне понравились твои вопли. Я полагаю, Джонатан сказал тебе, что на пути могут встретиться какие-нибудь неприятности?
– Он не упоминал об этом. Как я понимаю, ты проверял нашу новую подругу?
– Конечно. – Теперь он подал руку Рэйчел.
Она посмотрела на него, словно он предложил прикоснуться к чему-то вроде сточной трубы, и продолжила путь. Патрик ринулся вперед по коридору, указывая нам путь, и бросил через плечо:
– Не обижайся, моя милая, но мне действительно хотелось убедиться, что она не собирается падать в обморок и умирать от малейшей ерунды. Я думал, что раз ты здесь, рядом, она будет ждать, пока ты спасешь ее, но был приятно удивлен. У нее твердый характер. Мозгов нет, но характер твердый.
– Эй, – возмутилась я, прибавляя шаг, чтобы догнать их.
Между нами было как минимум десять футов. Я старалась шагать шире, но мои высокие каблуки, пусть и очень модные, не подходили для быстрой ходьбы.
– Значит, это такой своеобразный тест?
Патрик бросил на Рэйчел взгляд, приподняв густые брови.
– А она быстрая, не так ли?
– Очень. – Впервые они сошлись во мнениях.
Мы остановились у небольшой офисной двери без номера, но с выцветшей табличкой, гласившей «Пожалуйста, стучите». Патрик повернул ручку, широко распахнул дверь и пропустил меня вперед. Я сделала осторожный шаг внутрь и оказалась в не слишком уютной комнате, похожую на стандартную приемную низкооплачиваемого зубного врача – мебель фабричной сборки, потрепанные журналы, паршивый телевизор, беззвучно работающий в углу. Служащий, принимающий посетителей, отсутствовал, зато имелась еще одна дверь, на этот раз без каких-либо табличек.
– Нам сюда. – Он кивнул на вторую дверь.
Я прошла сквозь пустую приемную и собиралась открыть ее… но дверь беззвучно распахнулась прежде, чем я коснулась се.
– Не обращай внимания. Мой ифрит немного скучает, к тому же ты исключительно прелестна, моя дорогая. Ей это нравится.
Никогда раньше Санта-Клаус не смотрел на меня с таким вожделением. Это нервировало.
– Патрик, – сказала Рэйчел с упреком, – веди себя хорошо.
Санта-Патрик принял обиженный вид отвергнутого младенца. У него был плавный тенор, мягкий как масло. И я никак не могла определить по легкому акценту, кто он такой. Не американец… возможно, европеец.
– Я исключительно хорошо воспитан, – оскорбился он, – и к тому же я очень квалифицированный специалист, настолько, что ты удивишься, мой сладкий маленький персик. Видишь ли, я живой пример того, что Дэвид пытался проделать с тобой. Я всего лишь человек, пусть даже уцелевший после того, как меня превратил в джинна другой джинн.
Внезапно мне понадобилось присесть. Столько всего заключалось в этом простом предложении – во-первых, он умирал раньше, во-вторых, превращение однажды уже случалось и вышло удачным. На такое я и не надеялась.
Патрик, должно быть, почувствовал мое состояние, поскольку взмахнул рукой, и внезапно рядом обнаружился стул для посетителей – из числа той самой неудобной мебели из приемной. Я села. Рэйчел положила руку мне на плечо, и ее прикосновение, а также уверенный, дружелюбный взгляд Патрика позволили мне вновь обрести почву под ногами.
– Когда мне было сорок два года, я смертельно заболел, – сказал он и сел за стол. Стул под ним протестующее заскрипел. Патрик уперся подбородком в сцепленные пальцы и продолжил, – тогда я был из тех, кого вы называете огненными Хранителями. Когда я умер, мой джинн…
– Сара, – сказала Рэйчел тихо. Они обменялись понимающими взглядами.
– … мой джинн Сара сделала меня тем человеком, который я есть сейчас. – Он светло улыбнулся. – Ну, не совсем человеком, конечно. Поэтому Джонатан и решил, что я вполне способен научить тебя тому, как стать джинном. Ты в курсе, что сейчас ты им не являешься?
– Джонатан ясно дал мне это понять, – сказала я.
– Ты должна знать, – улыбка Патрика исчезла, как будто он запер ее под замок. – Ты умрешь и утащишь Дэвида за собой, если не научишься жить без постоянной подпитки его жизненной силой. Веришь?
Я сглотнула.
– Да.
– Тогда забудь все, чему учил тебя Дэвид. Мы начнем все сначала. Проблема в том, что те, кто родился джинном, не представляют себе, чему тебе нужно учиться, для того, чтобы выжить – и это на самом деле совершенно не то, что, как они думают, тебе нужно знать.
– А то, что было в лифте – это именно то?
– Нет, конечно. Это была всего лишь маленькая шутка. – Патрик выдал озорную улыбку. – Между нами с Рэйчел целая история, не так ли, моя сладкая? И я был уверен, что она получит удовольствие от небольшой дуэли.
По виду Рэйчел я не сказала бы, что общение с ифритом доставило хоть какое-то удовольствие, а наш разговор радовал ее и того меньше.
– Если ты сделал все, что хотел… – начала она.
Патрик окинул ее жестким взглядом бирюзовых глаз. Сейчас в нем чувствовалась сила, и не просто сила – огромная, по крайней мере, большая, чем у Рэйчел.
– Да, любовь моя, сделал. Почему ты, как милый послушный песик, не спешишь обратно к своему хозяину?
Температура воздуха между ними упала ниже арктической. Улыбку Рэйчел трудно было бы назвать дружеской, как, впрочем, и Патрика.
– Оставляю ее на твое попечение, Патрик, – сказала Рэйчел мягко. – Только предупреждаю, Джонатану не понравиться, если ты допустишь, чтобы с ней что-нибудь случилось.
– Ты так уверена в хозяйском мнении по данному вопросу? у меня не создалось впечатления, что он испытывает особую привязанность к этой девушке. Ничего подобного.
