Куда-то подевались птицы, исчез веселый пересвист. Хорек в руках послушника напрягся и зашипел, воинственно оскалил зубы. Среди стволов и глубоких сугробов блеснул металл… Лохматый зло сплюнул и бросил на спутника предупреждающий взгляд. Нарочито медленно поднялся с бревна. Немного развел руки, дабы никто не заподозрил в желании схватиться за оружие. Подождал полминуты и негромко сказал:
— Я вас вижу.
Тишину разорвал треск сучьев. Из-за деревьев вышли трое рослых мужчин, закутанных с головы до пят в белые плащи. Двое держали в руках взведенные арбалеты. Третий шел с пустыми руками, но на поясе блестел грубоватый купеческий меч. Все мужички как один оказались бородатыми, с обмороженными лицами, а во взглядах — готовность убивать.
Арбалетчики остались у деревьев, взяли на прицел Лохматого и Птица. Мечник же сделал шаг вперед. Осмотрел стоянку, задержал взор на золоченых поясах путников. Нахмурился и простуженно проворчал:
— Кто бы вы ни были, теперь в плену. До выяснения…
— С кем имею честь говорить? — спросил Лохматый.
— Отдельный егерский полк королевства Нгар, — с кривоватой ухмылкой на губах ответил воин. — Собирайтесь!
ГЛАВА 9
Блеклые утренние лучи солнца проникали сквозь тяжелые шторы, медленно крались по полу. Через мельчайшие щели в оконной раме пробиралась стужа. Словно незримый дух, притрагивалась к изысканным картинам, золоченым подсвечникам, тонкими змейками впивалась в древесину и ткань. Гнусаво, недовольно зажужжала чудом уцелевшая муха. Толстая и черная, старая. Почистила крылышки, зябко поджала лапки. Поколебалась, но тяжело сорвалась в полет. Покружилась под потолком, медленно спикировала на стол…
Граф де Арно не спал довольно давно. Да и спал ли вообще? Почему-то казалось, что так и пролежал с открытыми глазами всю ночь. Тело окоченело, сердце стучало спокойно и ровно. А вот мозг отключаться почему-то не хотел. Казалось бы, прошла пара минут, но начало светать. За окном послышались простуженные голоса, лошадиное ржание. Резко и неприятно застучал молот в замковой кузнице. За дверью раздался мягкий торопливый топот — челядь готовилась к очередному дню. Сквозь щели просочились запахи гари, мяса и вина.
Холод пощекотал ногу. Муха спряталась где-то на потолке, умолкла. Граф привычным жестом потянулся рукой ко второй половине ложа. Но вместо приятного мягкого тепла и шелковистых волос нащупал ледяные простыни. Вспомнил, поморщился так, будто проглотил нечто горькое. А чего ты ждал? Третий год спишь один. Пора бы привыкнуть…
Мысль вызвала раздражение. Граф рывком отбросил одеяло, коснулся ногами обжигающе холодного пола. Пару минут привыкал, слушал прерывистый стук сердца. Потом поднял голову и наткнулся взглядом на большое пыльное зеркало. В темных глубинах отражались изящная кровать с балдахином, роскошные портьеры. А еще — голый сорокалетний мужчина. Моложавый и подтянутый, худой. Мышцы упругие, живот плоский. Лицо округлое и нежное, как у подростка, губы пухлые. Но возраст выдавали седина в волосах, мелкие морщины и густые тени у глаз. На лбу, как свидетельство тревог и бессонных ночей, пролегли глубокие складки… Когда же успел стать таким? Еще вчера был молодым и полным сил красавцем. А теперь в зеркале отражался кто-то чужой, незнакомый.
Граф отыскал в гардеробе камзол и рубаху, штаны. Быстро оделся, нырнул в стылые ботинки. Отыскал в углу таз с теплой водой. Поплескал на лицо, пригладил волосы пятерней. Подошел к окну, немного раздвинул шторы. С тоской последил за суетой во дворе. Бегали псы, ходили стражники и рыцари. Челядины разгружали телегу с продовольствием, вязли в сугробах, оскальзывались на льду и отчаянно ругались. Морды раскрасневшиеся и потные, зубы ощерены. А чуть дальше хлопотали молоденькие служанки, таскали воду из колодца. Перешучивались, заливисто смеялись. Жизнь бурлила. Десять лет прошло, а тут ничего не изменилось. Только люди… Одни ушли, другие умерли. А третьи, как и сам граф, просто-напросто постарели.
В коридоре послышались голоса, звякнуло железо — караул не дремал. Скрипнули петли. В щель просочился старый слуга с подносом в руках. Тихо прокрался через комнату, поставил на подоконник фыркающий кофейник и кружку. Кланяться не стал, за долгие годы успел изучить привычки и причуды хозяина. Стараясь не шуметь, направился обратно к двери…
— Джойс, — позвал граф.
— Да, ваше сиятельство? — с готовностью отозвался челядин, медленно развернувшись. На лице отразилось легкое удивление — Арно редко разговаривал по утрам, предпочитал размышлять о предстоящих делах.
— Давно видел графиню? — задумчиво спросил Аш.
— Только что, ваше сиятельство, — с недоумением ответил слуга. — Леди Катрин проснулась и позавтракала, разбирается с текущими делами. После обеда намечены встреча с эльфийской делегацией, потом занятие музыкой и работа в саду…
— Ясно… делегаты, как же… — пробормотал аристократ. — Ну и как она?..
— Простите, ваше сиятельство? — вежливо переспросил челядин. Седые брови поползли вверх, на морщинистом лице появилось удивленное выражение.
— Неважно, — отмахнулся Арно. Тускло усмехнулся, дернул плечом. — Забудь.
Джонс уловил в голосе господина горькие нотки, нахмурился. Посмотрел с подозрением — может, хозяин приболел? Поколебался, но спрашивать не рискнул.
— Как скажете…
— Свободен, Джойс, — пробормотал граф. — Ах да… кабинет готов к работе?..
— Конечно, ваше сиятельство, — сдержанно ответил челядин. С явным облегчением отступил на шаг. — Управляющий принес донесения и прошения старост ближайших деревень. Прибыли два барона — сэры Берич и Пухнир. Ожидают вместе с его святейшеством епископом Карго…
— Заноза в заднице! — буркнул Арно.
— Простите?.. — осекся слуга.
— Очень рад присутствию служителя, — поправился граф. Взял кружку и сделал большой глоток. — Скажи уважаемым господам, что иду.
— Слушаюсь, — торопливо произнес старик. Развернулся и направился к выходу. Но у двери замер, медленно оглянулся. — Господин…
— Что такое, Джойс?.. — равнодушно осведомился аристократ.
— Хотел выразить благодарность, — смешался слуга. — То, что вы делаете… Мой внук живет в Озерной, деревне рядом с замком. Без вас у него никогда не появилось бы шанса выбиться в люди. А так изучает грамоту, умеет писать и читать. Ваши школы сама благодать Алара! Да и остальное — торговля процветает, прекратились набеги соседей. На моей памяти вы лучший граф…
— Ступай! — резко перебил Арно.
— Э-э-э… как скажете, — пробормотал старик. Поспешно отворил дверь и просочился в щель.
Едва дверь закрылась, правитель разительно изменился. Плечи поникли, у рта собрались горькие складки. На спину Арно словно лег невидимый мешок с камнями. Граф сделал еще глоток. И помимо воли отметил, что начал любить кофе. Горькая бурда, но бодрит и заставляет мысли бежать быстрее. А раньше не понимал, почему Эскер столь трепетно относится к заморскому напитку…
