— А что я вообще могу сделать? — возразил послушник.
— Мир спасти, — серьезно ответил Лохматый. Подумал, добавил ровно: — Мы уходим сегодня же. Но меня интересует другое: почему медлил? Ведь при особом желании можно было попробовать обмануть охранников, скифрцев. Или тогда заклинаний мало знал?..
— Учиться на Серого мага надо десятилетиями, если не столетиями, — с кривоватой улыбкой сказал Ирн. — Хотя да, рискнуть можно.
— Но все-таки…
Из лекарского шатра донеслись голоса. Ткань у входа колыхнулась, наружу вышла худая высокая девушка. Солнечные лучи вспыхнули червонным золотом в коротко подрезанных волосах. Девица прищурилась, смешно скривила носик. Заметила послушника с полудесятником, приветливо помахала рукой… Судя по одежде — просторному белому балахону в застарелых пятнах крови, — одна из травниц. Еще очень молодая, но движения женственные, плавные, грациозные и размеренные. Личико остренькое и задорное, как у лисички. Глаза темно-синие, глубокие и насмешливые, с легкой грустинкой… Девушка оставляла противоречивое впечатление. Подросток и умудренная годами женщина в одном лице. Не сказать, что писаная красавица, но милая и привлекательная.
Травница приняла у другого лекаря охапку использованных бинтов и тряпок, понесла куда-то на край лагеря. Послушник проводил взглядом, чуть слышно вздохнул.
— Та-ак, понятно, — протянул нищий, изумленно присвистнув. — А я-то голову ломал, почему ты с такой охотой кинулся в крови возиться.
— Ничего тебе не ясно! — неожиданно зло рявкнул Ирн. — Ничего!..
— Почему же, — преувеличенно мягко сказал Лохматый. — Попался ты, друг мой.
— Осуждаешь? — буркнул Птиц. Зажмурился и как-то разом поник.
— Нет, — произнес бродяга. Попытался дернуть несуществующую бороду, но поймал воздух. Поморщился, засопел с недовольством. — Ничуть. Обычная земная радость порой важнее высоких и светлых идеалов…
— Я уйду, — безжизненным голосом сказал послушник. Скривился, будто от страшной боли, повторил тверже: — Уйду! Миссия важнее.
— И потеряешь единственное, что еще осталось светлого в мире… — хмыкнул Лохматый. — Хотя правильно. Они только до свадьбы добрые, нежные и прелестные. Потом почему-то поголовно превращаются в разжиревших стервозных дур. А мир спасти благороднее… и легче, ей-богу.
Бродяга невесело усмехнулся. Попытался сострить еще, дабы развеять грусть парня. Но наткнулся на пустой взгляд Ирна и проглотил слова. Помолчал, задумался. Неловко пожал плечами, нервно махнул рукой.
— Знаешь, какая разница между мной и тобой? — мертвым голосом сказал парень. — Ты веришь в людей. Тебе просто удобно выглядеть эдаким злобышом. Но между тем помог мне, много раз спасал. А я проповедовал добро, свет, чистоту помыслов. И едва не оставил тебя во дворце вместе с вампирами…
В голосе послушника прозвучала неприкрытая горечь. Глаза подернулись пеленой, лицо еще больше побледнело. Ирн с силой сжал древко посоха, постарался не выдать чувств.
— Тут не может быть правильных решений, — произнес нищий.
— Знаю, — кивнул Птиц. Хрипло и неестественно рассмеялся. — Да, а так хотелось хоть ненадолго почувствовать себя живым… Но не получится. Потому что я тоже сошел с ума.
— Не грусти, друг. Не мы психи, а они…
Безумец лукаво подмигнул, широким жестом обвел лагерь. Ирн пожал плечами, но промолчал. Конечно, кого еще винить?! Если ты не можешь вписаться в привычную картину, значит, остальные дураки.
— Ты знаешь, где будет ждать наставник? — спросил бродяга, переходя на серьезный тон. Выжидающе уставился на парня, приподнял бровь.
— Да, — выдавил Птиц. Вздрогнул и махнул рукой, словно пытался изгнать неприятный образ. — Город…
— Который ты видел во сне, — подхватил Лохматый.
— Точно, — выдохнул послушник. Лицо посерело, на лбу выступили мелкие бисеринки пота. — Но ты не понял самого главного. Город расположен…
— В Свободных Землях, — фыркнул нищий.
— Откуда ты узнал? — ошеломленно выдохнул Птиц.
— Догадаться нетрудно, — улыбнулся полудесятник. Состроил заговорщицкую мину и пожал плечами. — Исходит из клубка, который образовался. Туда и вернется. Так что за город?..
— Бывшая столица. Лугар, — отчеканил послушник.
— А теперь черный город Джар, — произнес Лохматый. Задумчиво пожевал губами, приподнял брови. — Добрый у тебя наставник. В другое время я бы и за мешок золота туда не полез. Слухи, слухи… По словам особо удачливых, горло там перерезают просто для потехи.
— Выбора нет, — словно извиняясь, сказал Ирн.
— Действительно, — бодро подхватил нищий. Широко ухмыльнулся, похлопал спутника по плечу. Поднялся с бревна и потянулся с наслаждением. Перехватил удивленный взгляд послушника, рассмеялся. — Ну чего вытаращился? Да, я иду с тобой. Или захотел лавры спасителя мира себе урвать?..
— Ты можешь погибнуть, — пролепетал Птиц.
— А тут я буду жить долго и счастливо, — съязвил бродяга. — До первого крупного наступления имперцев. Уж нет, не отвяжешься, родной. Вместе начали, вместе закончим.
— Ты не обязан… — шепнул одними губами Птиц.
— Тем более, — хмыкнул Лохматый. — Я иду по собственному желанию. Но позволь поинтересоваться… каков план?..
— Э-э-э… — протянул парень и неловко развел руками.
— Никакого плана нет, — фыркнул нищий, покрутив пальцем у виска. — Ты действительно псих… Столько времени прошло, а вариантов не подготовил.
— Кое-что есть, — смущенно сказал Ирн.
— Верю, — кивнул Лохматый. — Не вздумай ничего предпринимать. Погуляй, займись обычными делами.
— Постой. Что ты задумал? — спросил послушник с беспокойством.
— Есть мыслишка, — кривовато ухмыльнулся бродяга. — Правда, в идеале надо бы еще пару недель подождать, подготовиться лучше. Но в принципе справимся и так. Главное, не твори глупостей. Тебе же не трудно?..
— Нет, — озадаченно ответил Птиц.
— Умница, — похвалил Лохматый. — Тогда бывай. Вечером встретимся.
Нищий широко ухмыльнулся, собрал остатки еды и флягу. И прежде чем Птиц успел задать очередной вопрос, ушел. Обогнул глубокую лужу, свернул за лекарский шатер и смешался с воинами. Через минуту парень услышал грубый командный рык, простуженный бас. Лохматый отыскал подчиненных и стал распекать Малыша за какую-то провинность.
Легкий ветерок прошелся по небритым щекам, косые солнечные лучи ослепили. Послушник зажмурился, погрузился в себя… У каждой монеты есть и оборотная сторона. Когда делаешь выбор, надо готовиться к последствиям, иногда неприятным. Он никогда не знал простых радостей: дружбы, любви, человеческого тепла. А когда попал в арестантский полк на границе Нгара, старый мир рухнул. В душу парня подобно свежему ветру ворвалось то, к чему втайне стремился. Не магия, нет. Волшебству Птиц учился, чтобы выжить. Люди. Суровые, грубые и порой жестокие воины, с которыми можно дружить, говорить, драться, пить чай у жарких костров. Но выбор сделан. Умом Ирн понимал, что поступает правильно, но сердце говорило другое…
