– Эйдан говорит, что мы можем купить компьютер для меня, –
сболтнул Джошуа.
Александрия посмотрела на Эйдана. Он налил себе второй бокал
"вина" и поднял бутылку, предлагая ей еще. Все в ней требовало
уступить, так как она изменилась и стала похожа на него, но она лишь покачала
головой. Почему важно поступать так, как хочет Эйдан? Это не в ее природе,
вслепую подчинятся чьему-то руководству. Когда она понимала, что он имеет такую
власть над ней, то это пугало.
– Ты знаешь, Джошуа, у нас нет времени, чтобы этим
заниматься, – предостерегла она, не смотря на Эйдана. – Мы даже не знаем, останемся
ли мы здесь. Это только попытка посмотреть, что получится из этого. Возможно,
мы не сможем ужиться.
Джошуа посмотрел так, будто собирался заплакать.
– Но здесь много места, Алекс. Я знаю, что мы должны
остаться здесь. Это безопасное место. Ты ведь сможешь ладить со мной, Эйдан? Я
же не очень шумлив?
Рука Эйдана легла на шелковистые локоны мальчика, в то время
как его золотые глаза удерживали в плену взгляд Александрии.
– Ты же знаешь, что нет. Мне нравится видеть тебя здесь. И я
не думаю, что мы столкнемся с теми проблемами, о которых говорила твоя сестра.
Она считает, что вы станете обузой Мэри и Стефану, но я-то знаю лучше.
Мэри кивала соглашаясь.
– Мы рады вам, Джошуа. Ты вносишь оживление в дом. И
предполагается, что мальчишки должны быть шумными.
– Конечно, каждый захотел бы тебя, малыш, – Александрия
необдуманно уверяла брата, сделав над собой сверхусилие и освобождаясь от
золотого гипнотизирующего взгляда. – Иногда взрослые не могут жить вместе. Я
привыкла делать вещи по своему, а Эйдан остался в своих средневековых манерах.
– Как понять средневековые? – Поинтересовался Джош.
– Спроси Эйдана. У него хорошо получается отвечать. –
Ответила она обиженно.
– Под средневековьем подразумевают отношения рыцарей и дам,
Джошуа. Александрия считает, что я поступаю как рыцарь. Это были мужчины,
которые с честью сражались за родину и всегда заботились о благородных девицах.
– Ответил Эйдан, выпивая третий бокал рубиновой жидкости. – И, если исходить из
этого, твоя сестра сделала мне комплимент. Спасибо, Александрия.
Стефан закашлялся в кулак, а Мэри резко отвернулась к окну.
Александрия неохотно улыбнулась.
– Это не все, что я хотела бы тебе сказать, но пока
остановимся на средневековье.
Эйдан поклонился, его золотое глаза горели. Она тонула в
золотом взоре. Его ладонь нежно обхватила ее лицо, а подушечки пальцев
скользнули по коже в короткой ласке.
– Сядь, cara mia, пока ты не упала.
Александрия вздохнула и сделала так, как он сказал; по
большей части из-за того, что ее ноги ослабли. Она была уверенна – сидеть рядом
с таким мужественным и привлекательным мужчиной без дела на много тяжелее, чем
недавние тяжелые испытания с вампиром. Ни один другой мужчина не мог заставить
подогнуться ее колени.
Эйдан разместился рядом с ней на кушетке, так как Стефан
присел на кожаное откидывающееся кресло, сразу как она оставила его. Бедро
Эйдана касалось ее, посылая дрожь по всему телу. Его дыхание согревало ее ухо.
– К счастью, я не более чем мужчина.
– Перестань читать мои мысли, ты ходячий кошмар из игр
Томаса Ивена. – Это было самое ужасное оскорбление, которое она смогла только
придумать, но он только рассмеялся, не вслух, а у нее в сознании. Этот
обольстительный звук согрел ее.
– Уже очень поздно, Джош. – Она направила все свое внимание
на брата, чтобы успокоиться. Эта была самая разумная вещь, которая пришла ей в
голову. – Пора в кровать.
Эйдан наклонился поближе, и его губы коснулись ее уха.
– Маленькая трусишка.
– Но, Алекс, я не хочу спать. Я не видел тебя несколько
дней.
– Уже ночь, молодой человек. Я останусь с тобой и почитаю на
ночь, пока ты не заснешь, – пообещала она.
Эйдан пошевелился, приведя в движение сильные мускулы, не
больше; но она сразу почувствовала его явное несогласие.
– Не сегодня ночью, Александрия. Тебе самой нужно отдохнуть.
Мэри может уложить мальчика в кровать сама.
Мэри отчаянно пыталась привлечь внимание Эйдана. Она уже
ощутила двойственное отношение Александрии в своем направлении и знала –
большая часть вызвана тем, что она считала, будто Мэри узурпировала ее место у
Джошуа. Эйдан все только ухудшил своей диктаторской манерой. Эйдан, как всегда,
просто пренебрег тем, что не хотел видеть. У него не было никакого желания
позволять Александрии делать то, что, по его мнению, может принести ей вред.
Эйдан привык полагаться на себя в таких случаях.
– Я не думаю, что ты имеешь право диктовать мне, что я могу,
а что нет в отношении своего брата. Я укладывала его на протяжении многих лет и
намериваюсь продолжить это. И уверена – у Мэри нет возражений. – Она с вызовом
посмотрела на пожилую женщину.
Мэри ответила ей:
– Конечно, нет.
Эйдан взял кулак Александрии и стал нежно поглаживать его
своими пальцами, чувствуя, насколько она напряжена, противясь его власти.
– Я виноват, piccola, а не Мэри. – Его голос был настолько
добрым, что смог бы растопить и камень. – Я отвечаю за твое здоровье. Ты еще
слаба и нуждаешься в отдыхе. Завтра или послезавтра будет достаточно времени
для выполнения твоих обязанностей. – Он повернулся, чтобы посмотреть на Джошуа.
– Ты не сильно обидишься, если сегодня тебя уложит Мэри?
– Я могу и сам. – Похвастался Джошуа. – Просто мне нравятся
истории, которые рассказывает Александрия. Она сочиняет их после того, как
заканчивает читать книгу. Они всегда интереснее, чем книга.
– Не такие, как ее кулинария? – спросил Эйдан.
Джошуа мудро промолчал.
– Я умею готовить. – Александрия почувствовала, что ей нужно
защищаться в присутствии Мэри.
– Некоторые блюда в микроволновой печи, Александрия. –
Подразнил ее Эйдан.
– Будто ты знаешь. – Проговорила она презрительно. Аромат от
винной бутылки дошел до нее, вызвав приступ голода. Он сопровождался настолько
острой и интенсивной болью, что она стала практически не способна управлять
инстинктами и потянулась за ней.
– Оставь ее в покое, Эйдан, – предостерегла Мэри. Она
никогда не видела, чтобы он кого-то поддразнивал, и нашла это замечательным и
удивительным. Они были чужими для вновь прибывших, и Эйдану было необходимо
удержать Александрию для выживания. Им приходилось быть крайне осторожными, не
напугать ее.
Александрия не хотела принимать помощь Мэри. Она не желала
понравиться старой женщине. Она не собиралась никому нравиться. Ее это
абсолютно не касалось. И почему ее так волнует тело Эйдана, находящееся рядом с
ней, тепло его рук? Она больше не пугалась его. Что еще он мог ей сделать? Если
только убить ходьбой? Она не собиралась слушаться его.
