— Ну а мне как раз это и нравится. Можно часами обсуждать тот или иной стих и ни до чего не договориться!
— И у тебя нет чувства неудовлетворенности?
— Иногда лучше не пытаться искать смысл. Всегда есть… промежуточные зоны.
— Моя жизнь не такая, — парировал Ксавье. — А твоя?
— В моем мире полная сумятица, — вздохнула я, вспомнив о конфликте с родными. — Утомительная штука…
— По-моему, это я все изменил, — произнес Ксавье.
Несколько мгновений мы молчали. А у меня возникло ощущение, будто его взгляд способен проникнуть мне в голову и вытаскивать оттуда мысли и чувства.
— А отличить любителей литературы не очень трудно, — с улыбкой продолжил он.
— Разве?
— Это ученики, которые расхаживают в беретах, и на лицах у них написано: «Я знаю кое-что особенное».
— Ничего подобного! — воскликнула я.
— Да, ты слишком искренняя. Не меняешь своих пристрастий и, конечно, не станешь носить берет.
Я засмеялась.
Раздался звонок на следующий урок.
— Что у тебя? — поинтересовался Ксавье.
Вместо ответа я продемонстрировала ему глоссарий литературных терминов.
Я полюбила занятия по литературе с мисс Кастл. Народ там собирался разномастный, хотя нас была лишь дюжина. Парочка мрачных девиц готического стиля с подведенными черным глазами и сильно напудренной кожей. Еще компания старательных девушек с аккуратными ленточками в волосах и пеналами. Их очень волновали оценки, они вечно строчили в своих тетрадках и не принимали участия в дискуссиях. Мальчиков оказалось два. Бен Картер — самоуверенный и умный спорщик и регбист Тайлер Дженсен, который неизменно опаздывал и отрешенно жевал жвачку. Он ни разу не произнес ни слова, и его присутствие представляло для нас загадку.
Учитывая небольшую численность, мы были вынуждены ютиться в маленьком классе в старой части школы, примыкающей к административному корпусу. Для других целей помещение не использовалось, и нам разрешили по своему усмотрению передвинуть мебель и повесить постеры. Мой любимый изображал Шекспира в виде пирата с серьгой в ухе. К достоинствам комнатки относилось и то, что из окон можно было смотреть на лужайку и обсаженную пальмами улицу. В отличие от других уроков литература никогда не протекала скучно. Мы фонтанировали идеями, которые высказывали наперебой.
Сидя рядом с Беном, я наблюдала, как он разглядывает на экране лэптопа сайты музыкальных групп. Вошла мисс Кастл с чашкой кофе и пачкой тезисов в руках — высокая, стройная женщина чуть за тридцать, с копной темных вьющихся волос и мечтательным взглядом. Она предпочитала блузки пастельных тонов и очки в массивной оправе, которые обычно болтались на красной ленточке вокруг шеи. Судя по ее облику и манере держаться, она чувствовала бы себя в своей тарелке в эпоху Джейн Остин. Тогда женщины разъезжали в каретах, а остроумные реплики их кавалеров летали по гостиным, словно электрические разряды. Она была одержима литературой и весьма образно отождествляла себя с героиней любого произведения. Она преподавала с таким воодушевлением, что другие ученики заглядывали к нам и таращились, как мисс Кастл колотит кулаками по столу или неистово жестикулирует. Я не удивилась бы, если бы однажды, войдя в класс, обнаружила ее на столе.
Сперва мы изучали «Ромео и Джульетту» и сонеты Шекспира, а сейчас перед нами поставили сложную задачу: сочинить любовные стихи и прочитать их в классе. Прилежные барышни впали в панику — что ни говори, этого не найдешь в Интернете.
— Не знаем мы, о чем писать! — жаловались они.
— Хоть задумайтесь об этом, — бодро советовала им мисс Кастл.
— С нами ничего интересного не происходит!
— Не обязательно вносить что-то личное, — убеждала их она. — Используйте воображение.
Увы, это их не вдохновило.
— Дайте нам пример, — твердили они.
— Вы что, забыли начало семестра? — удрученно проговорила мисс Кастл. — Представьте себе, какие качества юношей вас привлекают.
— Ум! — откликнулась девушка по имени Бьянка.
— Очевидно, он должен стать кормильцем семьи, — добавила ее подруга Анна.
Мисс Кастл задумалась.
— Интересны только неуравновешенные люди, — заявила Алиса, одна из девушек-«готов».
— Цыпочкам надо поменьше трепаться, — протянул Тайлер с задней парты.
Это были его первые слова, и мисс Кастл решила закрыть глаза на пренебрежительную природу его замечания.
— Благодарю, Тайлер, — сказала она с сарказмом. — Но поиски партнера — вещь очень индивидуальная. Некоторые считают, что не мы сами, а именно любовь избирает нас. Иногда люди влюбляются в того, кто является полной противоположностью своему идеалу. Есть еще идеи?
Бен Картер, который сидел со страдальческим видом, уткнулся лицом в ладони.
— Великая любовь обычно бывает трагичной, — неожиданно выпалила я.
— Продолжай, — подбодрила меня мисс Кастл.
— Взять хотя бы Ромео и Джульетту: невозможность встречаться лишь усилила их влечение.
— Ага — и оба в результате умерли, — фыркнул Бен.
— Они наверняка разошлись бы, если бы выжили, — сказала Бьянка. — Между прочим, Ромео понадобилось только пять секунд, чтобы переключиться с Розалины на Джульетту!
— Но он сразу понял, что Джульетта — та самая, — возразила я.
— Нельзя через две минуты догадаться, что ты любишь человека, — возразила Бьянка. — Он просто хотел залезть ей в трусики. Ромео — сексуально озабоченный парень, как все мальчики его возраста.
— Он ничего не знал о ней, — вмешался Бен. — Его похвалы и комплименты относятся к чисто физическим атрибутам. «Джульетта — солнце» и ля-ля-ля. Она показалась ему красоткой, и все.
— Думаю, после встречи с ней остальные перестали для него существовать, — произнесла я. — Он осознал, что она заменит ему целый мир.
— Господи… — простонал Бен.
Мисс Кастл многозначительно мне улыбнулась. Безнадежный романтик, она была на стороне Ромео и ничего не могла с собой поделать. В отличие от учителей «Брюс Гамильтон», состязавшихся в том, кто после финального звонка первым доберется до парковки, она никогда не торопилась заканчивать урок. Мечтательница и фантазерка. Подозреваю, расскажи я мисс Кастл о своем небесном происхождении и о том, что я прибыла на Землю с миссией спасения мира, она бы и глазом не моргнула.
Глава 12
СПАСИТЕЛЬНАЯ БЛАГОДАТЬ
Я никогда не видела Бога. Лишь ощущала Его присутствие и слышала Его глас. Голос у Него совсем не такой, каким его воображают люди и как он звучит в эпических голливудских фильмах — рокочущий, раскатистый. Скорее, он напоминает шепот и проникает в наши мысли нежно, как ветерок, колышущий высокий тростник. Айви однажды узрела Его — наш Отец лично встречается только с серафимами.
