Он вернулся к типи своего деда. Тункашила и унчи кунши ждали его снаружи. У бабушки в глазах стояли слезы.
— Пожалуй, я сейчас же отправлюсь в оюмни, — сказал Хока Уште.
Дедушка с бабушкой одновременно кивнули. Громкоголосый Ястреб уже приготовил для внука одну из своих лошадей. Лук и стрелы, нож, лекарственный мешочек и запасные мокасины Хоки Уште, завернутые в шкуру, лежали на попоне. Бабушка дала Хромому Барсуку сумку с папой и васной, дорожной пищей.
— Токша аке васиньянктин ктело, — промолвил дед, дотрагиваясь до руки мальчика. — Я увижу тебя снова.
Хока Уште крепко обнял дедушку и бабушку, вскочил на лошадь и выехал из селения, провожаемый многочисленными пристальными взглядами. Он почел за лучшее покинуть стоянку, пока Горластая Женщина не очухалась, и убраться подальше, пока Стоячий Полый Рог не вернулся с бизоньей охоты.
Так Хока Уште начал свое оюмни. Свое странствие.
Ага, я вижу, ты меняешь пленку, а значит, следующие мои слова не запишутся, но хочу кое-что объяснить тебе, пока ты возишься с этим аппаратом.
Когда я описываю мир, куда Хромой Барсук отправлялся в одиночестве, возможно, ты узнаёшь отдельные места, поскольку знаком с этой частью Южной Дакоты. Но ты ошибаешься. Черные Холмы, где Хока Уште проходил ханблецею, отличаются от Черных Холмов, через которые ты проезжаешь на машине сегодня. Не только потому, что тогда там не было каменных голов, городов, автодорог, ранчо, змеиного зоопарка, таксидермических студий, индейских сувенирных лавок, кемпингов Джеллистоунского парка, городов-казино и трейлерных стоянок. Нет, Паха-сапа тогда были другими, потому что были другими. Помимо паршивых лавок и заборов из колючей проволоки вазикуны принесли туда тьму и зловоние, застлавшие солнце, что озаряло Черные Холмы, где Хока Уште получил видение.
Равнины и пустоши, куда отправится он в моей истории, тоже не похожи на те, по которым ты колесишь сегодня. Не только потому, что нынешние высокие равнины сплошь изрезаны межевыми заборами и автомагистралями местного и федерального значения, не только потому, что на них повсюду рассыпаны города вазичу с дрянными типовыми домами и трейлерами, выстроенными вдоль дорог, словно пустые пивные банки, блестящие на солнце.
Нет, разница заключается не только в том, что в прошлом здесь было пустынно и чисто, а сегодня все загажено пожирателями лучших кусков. Нет. Широкий мир, куда Хока Уште направил свою лошадь давним майским днем, был мало населен людьми — ты мог скакать на коне много дней кряду, не видя вокруг никаких признаков человеческой жизни, — но далеко не пуст.
На лугах водились бизоны, чье поголовье в пору юности Хоки Уште все еще исчислялось миллионами, и множество других животных: волки и лоси, еще не вытесненные с прерий; медведи, по-прежнему уходившие на огромные расстояния от своих жилищ в горах; орлы, парившие высоко в небе; барсуки, рывшие норы вдоль речных русел; гремучие змеи и ящерицы; луговые собачки, жившие в огромном подземном городе, чье население превосходило численностью население современного Рапид-Сити; ну и, конечно же, всевозможные насекомые, летающие, ползающие и прыгающие, вроде птевояков, подсказывавших икче вичаза, где искать бизонов.
Но окрестный мир был полон не только животных: Хока Уште выехал на лошади на равнины, где повсюду подстерегали враждебные люди.
Вазикуны, да, но юноша еще ни разу в жизни не видел пожирателей лучших кусков и боялся их не больше, чем боишься сказочного страшилища. А когда он узнал ужасный смысл своего видения, бледнолицые почему-то стали для него еще менее реальными. Гораздо более реальными казались другие индейцы, которые были где-то там, стояли лагерем сразу за горизонтом или сидели в засаде, поджидая одинокого путника. Существовали другие племена икче вичаза — оглала, миннеконджу, бруле сиу. И были племена, чьи представители мигом оскальпировали бы мальчика-лакота: сусуны, по-вашему шошоны, шахийела, или шайенны, канги викаша, или кроу, бывшие иногда друзьями и союзниками, а иногда смертельными врагами, и Голубые Облака, известные вам под именем арапахо. Еще имелись заклятые враги: омаха, ото, виннебаго и Миссури, чьи земли икче вичаза захватили или пытались захватить еще до рождения Хоки Уште. А также пауни и понка, чьи земли мы пытались захватить уже при его жизни. Пауни были жополизами вазикунов и за это получали от конных солдат вазичу мушкеты и даже винтовки, из которых убивали икче вичаза.
Помимо пауни еще три племени — манданы, хидатса и арикара — ненавидели нас лютой ненавистью, потому что мы захватывали их земли, убивали воинов и сжигали селения, расширяя наши территории на запад. А еще дальше на западе, знал Хока Уште, обитали санкти, янктонаи и хункпапа — все они регулярно посылали на восток и юг военные отряды, истреблявшие всех попадавшихся на пути икче вичаза.
А с гор на равнины спускались охотиться юта, плоскоголовые и пенд-д'орей — у них, положим, не хватило бы храбрости совершить налет на лакотское селение, но одинокого воина лакота они непременно убили бы, чтоб показать, какие они крутые. Хока Уште знал, что его скальп запросто может стать трофеем, висящим в типи или на копье любого воина из дюжины соседних племен.
А все перечисленные племена и еще многие, не упомянутые, боялись черноногих. И хотя в тот год, когда Хока Уште совершал оюмни, черноногие были заняты истреблением речных кроу, ассинибойнов, гровантров, кри, равнинных оджибве и больших оджибве, то есть чиппева, но они не преминули бы между делом убить одинокого лакота, не умевшего толком обращаться с луком.
Хромой Барсук знал, что этот пустынный край на самом деле совсем не пустынен. Но самая большая разница между тем, что он видел тогда, и тем, что ты или любой другой вазикун видит сегодня, заключается в другом.
Мир вокруг Хоки Уште был более живым, чем ты можешь представить. Вония вакен — самый воздух — был живым. Дыхание Духа. Вечное обновление. Тункан. Иньян. Камни были живыми. И священными. Ходившие над прерией грозы были вакиньян, голосом духа грома и знамениями громовых существ. Цветы на бескрайних лугах трепетали от прикосновений татусканса, подвижного духа, живительной силы всего сущего. В реках обитали унктехи, чудовища и духи одновременно. По ночам Хока Уште слышал вой койотов и думал о Великом Койоте, старавшемся одурачить человека при каждой возможности. В паутине на дереве содержалось послание от Иктоме, человека-паука — обманщика даже почище Великого Койота. По вечерам, когда все прочие духи затихали, а в небе угасал свет и таяли облака, Хока Уште слышал дыхание Праотца Тайны, самого Вакана Танки. Поздней ночью, когда во всем мире не горело ни единого огня, способного соперничать с сиянием звезд, рассыпанных от одного горизонта до другого, Хока Уште видел в беспредельной высоте небесную дорогу, которой сам пройдет однажды, ибо он знал, что, когда умрет, его дух отправится на юг по Млечному Пути.
Да, мир был полон жизни.
Я вижу твой неподвижный взгляд, твою нетерпеливую позу.
Но хочу, чтобы ты понял: для Хоки Уште мир был другим.
Ладно. Включай свой аппарат.
